Я никогда, никогда не причинила бы Каллиасу вреда.
– Ты уйдешь, – говорит он. – Мне все равно, куда, до тех пор, пока мне больше не придется тебя видеть. Если вернешься сюда – если мне когда-нибудь снова придется смотреть на твое лицо – я сам тебя убью.
Я вытираю слезы. Пытаюсь собраться с мыслями, но боль в груди все затмевает.
– Уходи, черт возьми! Пока я не передумал! – он топает ко мне, и я думаю, что он выкинет меня из комнаты, если я не уйду сама.
Так что я бегу.
– Уберись из замка к вечеру! – кричит он, отступая. – Мне все равно, если тебе придется бросить тут вещи.
Это последнее, что я слышу. В коридоре я вижу ожидающих Гестию и Роду. Они привели других моих друзей – Леандра, Рубена и Петроса. Что они хотят сделать? Вступиться за меня? Они не знают, что я сделала. Каллиас скажет им?
– Алессандра… – начинает Рода, но я ее игнорирую. Я бросаюсь мимо них, поднимаюсь по лестнице, не смотря на взгляды слуг, которые видят мое красное лицо и заплаканные щеки.
– Я пойду за ней, – кажется, слышу, как кто-то говорит. – Ты попробуй унять короля.
Но я почти ничего не понимаю. В глазах все плывет. С третьей попытки я нахожу ключ от своей комнаты. Там совершенно пусто.
Правильно. Вещи же перенесли.
Слезы возвращаются, когда я иду к соседней двери и заглядываю в комнату, сделанную специально для нас обоих.
Наши шкафы бок о бок. На кровати дополнительные подушки. Мой туалетный столик у свободной стены, около уборной, где пахнет мылом, которое он использовал сегодня утром.
Глядя на все это, на свидетельство жизни, которую я могла иметь с ним, я падаю на пол в куче юбок и роняю голову на руки.
Как долго до вечера? Я не знаю. Мне все равно. Все разрушено.
Не знаю, сколько уже сижу там, когда слышу тихий стук.
– Алессандра? Можно войти?
Я не отвечаю. Я пытаюсь вытереть слезы.
Он все равно заходит.
Леандр. Он выглядит так, словно недавно вымылся, его волосы все еще влажные. До меня долетает запах роз. Должно быть, принимал с ними ванну.
– О, дорогая, – говорит он, видя меня. Затем падает на пол и прижимает меня к себе, позволяя уткнуться в его грудь. Леандр гладит меня по волосам и что-то тихо воркует.
Я уже выплакала все досуха. Мои слезы иссякают.
– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает Леандр.
– Нечего рассказывать. Он меня прогнал. Я уеду до наступления темноты. – Мой голос звучит хрипло.
Леандр усиливает хватку.
– Как он мог так поступить? Что ты сделала?
– Ничего, – говорю я. И это правда. У меня нашли пузырек с ядом, но я его не использовала. Я на самом деле ничего не сделала. Я не собиралась ничего делать. Почему я вообще его украла?
– Тогда он дурак. – Леандр отодвигается, чтобы взглянуть на меня и стереть с подбородка последнюю невысохшую слезу. – Я знаю, что тебе больно, но ты справишься. Все будет хорошо.
И пока я сижу там, уставившись на Леандра, меня одолевает внезапное побуждение.
Желание причинить боль Каллиасу.
Он заставил меня влюбиться в него, а затем отослал. Отшвырнул меня, как это уже случилось со мной однажды.
Как он смеет?
Поэтому я наклоняюсь вперед и целую Леандра. Он не отвечает. Он тверд, как доска, поэтому я притягиваю его ближе и начинаю гладить шею. Ловлю зубами его нижнюю губу и слышу восхитительный стон из его горла.
Затем Леандр возвращает все сполна.
Он прекрасно целуется, но он не Каллиас.
Мне все равно.
Мои руки перебирают его все еще слегка влажные волосы. Улавливаю какой-то другой аромат, но не могу его точно определить. Хорошо сочетается с розой.
Вот бы сейчас вошел Каллиас. Пусть решит проверить, как там мои сборы. Передумает и попросит меня остаться. Извинится. Встанет на колени и…
– С тобой все в порядке? – спрашивает Леандр, отстраняясь. – Ты, кажется, отвлеклась.
Годы практики с предыдущими любовниками позволяют мне легко притворяться.
– Ты мешаешь мне думать.
Он улыбается.
– Ты слишком хорош для меня, – говорю я. – Как ты можешь быть таким добрым, когда я тебя отвергла? Леандр, мне очень жаль. Я никогда не должна была говорить нет.
Он наклоняется и целует кончик моего носа.
– Не думай об этом. Я знал, что в конце концов ты увидишь мои достоинства.
Я улыбаюсь, но тут вижу окно. Солнце начинает садиться.
– Пора. Он приказал мне уйти до захода солнца.
– Не волнуйся. Ты уезжаешь ненадолго.
Собираю все, что могу найти. Небольшой кошелек с деньгами. Любимую куртку, чтобы защититься от холода.
– Ты видел, как он разозлился.
– Дай мне поговорить с ним. Ты вернешься ко двору, на этот раз со мной, и в кратчайшие сроки.
Я больна. Нет, просто несчастна. Каллиас никогда не позволит мне вернуться, и даже если бы он это сделал, я не смогла бы вынести это, быть здесь, но не с ним. Я целовала Леандра, а ради чего? Мне не стало лучше. Я не разозлила Каллиаса. Только дала Леандру ложную надежду.
Возможно, не совсем ложную. Я не могу вернуться к своему отцу. Он, вероятно, выгонит меня так же, как я поступила с ним на балу. Мой лучший шанс – быстро выйти замуж. Возможно, я смогу убедить Леандра сделать мне предложение, а затем оставить меня в своем загородном имении.
– Я тебе напишу, – обещаю я.
– Я тебя заберу, – отвечает он. – Когда придет время.
Так оптимистично. Как ему удается продолжать верить в будущее? Это должно быть весьма утомительно.
29
Коляска движется по улице, спускаясь по склону горы, и везет меня к гостинице, расположенной у основания.
При всех своих страданиях я не могу понять одну вещь.
Мне повезло, что я жива. Каллиас имел полное право отдать приказ о моей немедленной казни. Он мог бы повесить меня вместе с Васко и Зервас.
Но велел мне уйти.
Почему?
Зачем ему это делать?
На ум не приходит ни одна внятная причина.
От пейзажа за окном мне плохо. Он напоминает мне, как мы с Каллиасом вместе поехали на гору. Как я упала в него. Как он доверил мне свои секреты. Как оставался джентльменом, пока мы плавали.
Прошлой ночью он был совсем не джентльменом.
Мое сердце, кажется, разрывается снова, когда я вспоминаю наше время вместе. Его прикосновения и поцелуи. То, что он шептал мне в волосы.
