– Хочу знать, как ты выглядишь. И насколько далеко ушел от тех… Теней, которыми умеешь повелевать.
– Ты хотел сказать «демонов»? – криво усмехнулся брат, снова показав острые клыки. – Недалеко, ты прав. Но здесь иначе не выжить. Не надо, брат, не проси лишнего. Очень скоро я сам тебе откроюсь – искушение и так слишком велико. Но пока для этого не время, поверь. Пока мы с тобой не умеем вовремя останавливаться. Особенно когда рядом нет Гайдэ.
Гор прикусил губу, пристально всматриваясь в темноту, в которой ему вдруг почудилось нечто странное, а потом неохотно кивнул.
– Хорошо, брат. Я тебе верю.
Тень облегченно вздохнула и расслабилась.
– Подожди немного – скоро мы с тобой будем вместе по-настоящему. Но сейчас ты слаб. Можешь легко поддаться, а я не хочу, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось. Поэтому… пусть все останется как есть. Я буду и дальше беречь тебя на расстоянии.
– Почему у тебя нет имени? – неожиданно спросил Адамант.
Призрак вздрогнул и едва не отшатнулся.
– Зачем тебе?
– Брат, я просто…
– Не надо, – вдруг прошептала Тень, медленно отступая во тьму. – Не говори об этом. Не вспоминай!
– Прости, – спохватился Гор, вспомнив о том, как недавно сам просил о том же. – Я не имел в виду старое имя. Просто хотел знать, как к тебе обращаться.
– Никак, – настороженно отозвался призрак, все еще оставаясь поодаль. – Ты же знаешь – Тени не положено имя.
– Когда-то я тоже так считал. Но Гайдэ доказала нам обратное.
– Гайдэ… – Гору отчего-то показалось, что Тень слабо улыбнулась, после чего задумчиво взглянула на свою правую руку, где на пальцах блеснули острые, поразительно длинные когти, и снова спрятала страшноватую кисть под плащ. – Да. Гайдэ каким-то чудом спасла ваши души. И мою тоже выдернула из забвения. Но я пока не хочу для себя нового имени. Не хочу ни вспоминать, ни надеяться… ведь иметь имя – это значит быть настоящим… живым… а я пока далек от этого. Поэтому зови меня просто братом. Или Тенью. Или как хочешь, мне без разницы.
Тень ненадолго умолкла, а потом очень тихо добавила:
– Если когда-нибудь у меня будет новое имя, то пусть его придумает Гайдэ. У нашей сестры есть особый дар – дарить людям надежду. А еще у ее слов есть поразительное свойство сбываться. И если когда-нибудь она захочет дать мне имя… – призрак глубоко вдохнул. – Я приму его так, как если бы оно было моим с самого рождения.
Гор с удивлением воззрился на то, как Тень расправила плечи, постепенно погасив свои страшноватые глаза. С недоверием понял, что сейчас она как никогда искренна. Наконец слабо улыбнулся и протянул руку:
– Так и будет, брат. Но я не стану тебя торопить.
– Все, хватит разговоров, – внезапно встрепенулся кровник и к чему-то настороженно прислушался. – За вами идут. Предупреди своих братьев и приготовься сам – нам предстоит долгое путешествие в Тень.
Глава 3
Когда в комнате снова распахнулась дверь и появился все тот же незнакомый Алый, Ас немедленно заступил ему дорогу. Бер и Ван отвернулись от неподвижного Адаманта и, не сговариваясь, закрыли его своими спинами, чтобы с порога не было видно ничего лишнего.
Скарон, не обратив на них никакого внимания, требовательно уставился на черную маску Аса и кивнул в сторону коридора:
– Ты – за мной. А-сат Аро хочет тебя видеть.
– Все в порядке, – тут же отреагировал Ас, заметив, как дернулись в его сторону братья. – Проследите за Гором. Если что – я пошумлю.
– Погромче только, пожалуйста, – напряженно попросил Бер, чувствуя, как хрустит на левом сапоге замороженный каблук. – Я сегодня глухой на одно ухо.
– Удачи, – только и сказал Ван, надеясь, что страж не заметит, как здесь похолодало, и того, как медленно струится поземка по роскошным, изрядно заледеневшим с одного бока коврам.
Ас коротко усмехнулся и, подхватив с края дивана меч, уверенно шагнул за дверь, ненавязчиво выпроваживая незваного гостя. Того, что могли попросить оставить оружие, он не опасался – скароны не те люди, которые боялись чего-либо, тем более в собственном доме. К тому же они считали оружие неотъемлемой частью своего сложного быта и искренне полагали, что и другие разделяют эти убеждения. Поэтому Аса, скорее, не поняли бы, если бы на прием к главам кланов он явился безоружным. Ведь это значило бы уронить свою честь. Показать себя слабым. А скароны испокон веков ценили только чистую силу. И по этой же причине никогда не опускались до таких нелепых требований по отношению к своим гостям.
– Шетт, – с чувством ругнулся Бер, едва за братом закрылась дверь, и тут же кинулся в дальний угол комнаты. – Что нам с ним делать?!
– Понятия не имею, – нервно дернул щекой Ван, осторожно приближаясь к заледеневшему креслу. – Я даже не понял, когда он успел? Слишком уж быстро.
– И слишком глубоко. – Бер, слегка прикрыв глаза, попытался коснуться неестественно бледной руки Адаманта и тут же отпрянул – она была холодна как лед. И от нее ощутимо тянуло смертью. – Твою мать… Ван, что с ним? Я его не чувствую!
Сапфир с тревогой оглядел Гора, но тот действительно напоминал мертвеца – холодный, неподвижный, страшный. Правда, шлем не позволял увидеть его лицо, да и доспехи прятали большую часть изменений, которые происходили сейчас с его телом, однако достаточно было и того, что они видели – покрытых густым слоем инея волос, таких же белых ресниц, резко истончившейся кожи на веках и глубоко провалившихся глазниц, в которых клубилась первозданная Тьма. Точно такая дымка окутывала все тело обездвиженного Адаманта, делала его сидящий силуэт размытым, нечетким, неправильным. А снизу и сзади… практически все, что с ним соприкасалось, все быстрее и быстрее покрывалось мелкими кристалликами льда, испуская мертвенный холод чужого мира.
– Вань, что делать будем? – шепотом спросил Бер, поняв, что лучше брату не становится.
– Айд знает. Я вообще не представляю, что это может быть. Вижу, что он в Тени, но почему-то не чувствую ее. Если бы не снег, вообще решил бы, что Гор опять умер. Посмотри: мне кажется или он действительно не дышит?
Бер шагнул ближе, чтобы убедиться в обратном, но неожиданный порыв ветра, выморозивший ему все лицо, вынудил отступить назад. Более того, какая-то невидимая сила так настойчиво давила на грудь, заставляя отодвинуться еще дальше, что бороться против нее не возникало никакого желания. Одно лишь ее касание леденило душу так, что хотелось немедленно отвернуться. Такое впечатление, что вокруг уснувшего Адаманта вдруг появилось какое-то особенное пространство и свое собственное время, в котором он очень медленно, едва заметно, но все-таки… дышал. И только это удержало Бера от опрометчивого поступка.
– Гор? – настойчиво позвал брата Изумруд. – Гор… гад ты этакий… проснись, а? У меня от твоих фокусов уже мурашки по коже. И сапоги скоро треснут, если ты не прекратишь тут устраивать настоящую зиму. Го-о-ор?
