– Вы с ним договорились снова встретиться? – спросила я.
– Да. Мы хотим сегодня вечером созвониться.
– А как же Том или Роб?
– Одно другому не мешает, – с глубокой убеждённостью отозвалась она. – И с тем, и с другим я только познакомилась. Теперь надо пообщаться с обоими и решить, кто из них мне больше нравится.
В целом за Шарлотту можно было быть спокойной – она не потеряла голову, и новый знакомый явно не завладел всеми её мыслями. Но мне не давало покоя увиденное. Было что-то неестественное в поведении этого Фостера незадолго до прощания, словно фальшивая нота в хорошо исполненной арии. Одно дело, если он был просто красивым богатым мужиком, которому прекрасно известно, какое впечатление он производит на женщин, и беззастенчиво этим пользуется, от души наслаждаясь происходящим. И совсем другое – если он тщательно играет какую-то роль…
И, вероятнее всего, у меня началась паранойя. Может, я просто завидую, что ему так сильно понравилась Шарлотта, а не я?
– Поедем? – предложил Алекс, и я потрясла головой, возвращаясь в реальность. – Полагаю, прямо сейчас ехать к Патрику смысла нет, поскольку Мартину нужно изучить краску, Шарлотте отобрать фотографии, а Джейн – перевести надпись. Я могу позвонить Патрику и сказать, что мы приедем к нему часов в шесть вечера. Он, конечно, за это время с ума от нетерпения сойдёт, но тут ничего не поделаешь. Все согласны?
– Вполне, – рассеянно отозвался Мартин.
Я только кивнула. Шарлотта несколько секунд напряжённо поразмышляла, прикидывая в уме, успеет ли она до шести и съездить на свидание, и поработать, и наконец, со вздохом согласилась:
– Ну, хорошо.
– Тогда всем до вечера.
Глава 3
Домой я вернулась часам к двенадцати. День был в разгаре, и к этому времени немного распогодилось – ветер стих, а сквозь тучи осторожно проглядывало солнце. Выйдя из своего «Гольфа», я вежливо поздоровалась с пожилым соседом, который был занят тем, что подстригал лужайку перед домом. Вопреки ожиданиям, машина Теи была припаркована у дома, а квартира встретила меня не тишиной, а бодро играющей в отдалении песней современной попсовой группы.
– Привет! – прокричала я вглубь квартиры, сняла куртку и принялась стягивать грязные кроссовки. – Я вернулась!
Музыка смолкла, и некоторое время царила тишина – словно Тея пыталась понять, правда ли кто-то пришёл, или ей послышалось. Затем дверь открылась, и в коридор выглянула моя младшая сестра. Из одежды на ней были только трусы и лифчик, а в руках она держала какую-то майку и телефон, и я поняла, что попала домой в самый судьбоносный момент – выбор одежды для выхода.
– Привет.
– Ты не на работе? – удивилась я.
– Пациентов утром не было. Я сейчас иду гулять с девчонками и… – тут она взглянула на дисплей телефона и охнула, – и я уже опаздываю на пятнадцать минут! Ты не обижайся, что я пока не расспрашиваю, как ты съездила, хорошо?
– Окей, – согласилась я, подхватила свою сумку и пошла к себе. Тея скрылась в комнате, откуда теперь доносилась странная возня, словно кто-то штурмовал шкаф с одеждой, а тот героически сопротивлялся.
Тее было двадцать два. Она училась на дантиста, уже заканчивала обучение и подрабатывала ассистенткой в частной стоматологической клинике. Пока наши родители находились на материке, мы вместе снимали квартиру и вели наше общее хозяйство. Жили мы с ней вполне мирно, хотя, признаться, в мире было бы трудно найти более непохожих друг на друга людей, чем мы двое. Нас невозможно было принять за родных сестёр внешне, и характеры у нас были диаметрально противоположные. Тея была общительной, подвижной, разбиралась в моде, увлекалась фотографией, обожала всё связанное с одеждой, и начинала отчаянно скучать, когда сидела дома больше одного дня. Я же была нелюдима, совершенно равнодушна к моде и оставалась убеждённой домоседкой. При таком несходстве характеров ужиться нам было сложно, и мы могли ругаться по пять раз на дню из-за всякой ерунды, но в то же время оставались очень близки.
Вытряхнув из сумки телефон и блокнот, я вместе с ними отправилась на кухню, чтобы чего-нибудь поесть. В холодильнике первой бросилась в глаза полка, где был расставлен рацион Теи – кастрюлька с овсянкой, баночки с обезжиренным творогом, лотки с тушёными овощами и варёной курицей. Будучи сторонницей здорового образа жизни, сестра не допускала в своём меню ничего, что было бы вредным или, упаси боже, калорийным. Идеалом красоты для неё оставались анорексичные модели из модных журналов – те самые, у которых из-под кожи выступают острые кости, а фигуру можно принять за доску ввиду полного отсутствия груди и попы. Сама Тея, оставаясь стройной и высокой, ужасно страдала из-за собственного несовершенства, сетовала на наличие каких-никаких форм и всё время старалась похудеть. Я совершенно искренне считала, что она занимается ерундой, а один вид всей этой диетической пищи у нас в холодильнике вгонял меня в глубокое уныние. Нет, я сама была вполне стройной, просто я считала, что для этого достаточно не объедаться, а не вести образ жизни монаха-аскета с горы Афон. Так что, решительно отвернувшись от творога и овсянки, я достала оставшуюся со вчерашнего дня картофельную запеканку.
Пока она грелась в микроволновке, я поставила чайник и достала блокнот с рунической надписью. Тут в кухню вошла Тея, на этот раз уже одетая.
– Как я выгляжу?
Я посмотрела.
– Отлично.
– А мне не нравится! – расстроено заявила она. – Ты посмотри, какая в этой юбке у меня огромная задница!
– Нормальная задница, – довольно вяло возразила я. Здесь уже было совершенно неважно, что я скажу и какие доводы приведу – Тея всё равно пойдёт переодеваться.
Сестра убежала. Микроволновка приятно звякнула, по кухне поплыл вкусный запах. Чайник на плите шумел ровно и успокаивающе, и настроение само собой начало подниматься. А в столе у меня ещё была припасена шоколадка к чаю, которую я не клала в кухонный ящик по той простой причине, что соблюдать диету при всём стремлении к красоте было не так легко. Изнывающая без сладкого Тея мгновенно смолотит её целиком, а потом будет мучиться, громко переживать и обвинять меня во всех смертных грехах. Плавали, знаем.
Не успела я накрыть на стол и сесть, занеся вилку над запеканкой, как Тея прибежала обратно.
– А теперь как?
– Прекрасно, – заверила её я, мельком оценив новый наряд. Цвета сочетались нормально, ничто не выглядело инородным элементом, а вглядываться подробнее было бессмысленно. Сестра всегда всё делала по-своему, спрашивая моё мнение только для того, чтобы удостовериться, что я с ней полностью согласна. Лишь родители ещё имели на неё какое-то влияние, да и то с переменным успехом.
Кажется, на этот раз внешний вид понравился и самой Тее, потому что она довольно улыбнулась и хотела было выйти, но в дверях остановилась и критично оглядела себя.
