Он уже решил плюнуть на бесполезные поиски и двинулся к машине, как вдруг мимо с воем сирены промчалась сначала легковая полицейская машина, а затем полицейский же микроавтобус. Они свернули за угол и исчезли из виду, сирена стала понемногу затихать. Филипп сделал ещё шаг, но в эту секунду сирена завыла снова. На этот раз появилась «скорая», которая проследовала тем же путём.
Филипп задумчиво посмотрел ей вслед, а потом вдруг резко рванул с места. Он бегом пересёк улицу, завернул за угол и, пробежав ещё квартал, перешёл на шаг. Марина Сокольская говорила правду. Дом оказался совсем рядом. Теперь он уже видел его – за высоким коричневым забором красовалось современное двухэтажное строение с огромными окнами. Перед воротами стояли «скорая» и полицейские машины.
Опоздал!
Филипп с бьющимся сердцем подошёл поближе. У самых ворот стоял крупный полицейский в форме, смотрел внутрь, в открытую калитку. Филипп попытался заглянуть туда же, но у него ничего не вышло: полицейский всё загораживал своей широкой спиной. Он покосился на Филиппа, смерил его осторожным взглядом:
– Чего надо?
– Ничего, – пожал плечами Филипп. – А что тут случилось-то?
– Тебе-то что? – прищурился полицейский. – Ты чего, тут живёшь?
– Да нет, – стушевался Филипп, – просто мимо шёл.
– Ну вот и иди себе. Какое твоё дело?
– Ну просто…
На это полицейский ничего не сказал, потерял к Филиппу всякий интерес. Отвернулся, опять смотрел куда-то в глубь двора. Филипп мялся, не уходил.
– Ты ещё здесь? Чего ты хочешь-то? – снова взглянул на него полицейский.
– В чём там дело-то? Убили кого-то? – с замеревшим сердцем спросил Филипп.
Вопрос прозвучал так жалобно, что полицейский не выдержал, рассмеялся:
– Чего, так хочется, чтоб кого-то убили? Никого тут не убили, успокойся. Все живы-здоровы. Так что иди себе спокойно, куда шёл.
– А зачем тогда «скорая», полиция? – спросил Филипп.
Полицейский посерьёзнел:
– А это уж не твоё дело. Значит, надо. Ты кто такой, чтоб перед тобой отчитываться? Документы есть?
– Есть, – вздохнул Филипп. – Могу показать. Я студент.
Вид у него был такой несчастный, что полицейский сжалился.
– Ложный вызов, – пояснил он. – Сейчас выясняем, в чём тут дело. Мутная история. Хозяин глухонемую девушку взаперти держал. Ничего, разберёмся. Главное, что никто не пострадал. Теперь всё ясно?
– Ясно, – кивнул Филипп. – Так с ней всё в порядке?
– В порядке, не волнуйся. Давай, студент, гуляй. Не мешайся здесь. Нечего тебе тут делать. Ну-ка отойди.
Полицейский подался в сторону, выпуская из калитки двух врачей в зелёных одеждах.
– Ну что там? – спросил он их.
– Всё нормально, – ответил тот, что был помоложе. – Не по нашей части. Счастливо!
«Скорая» уехала.
Филипп постоял ещё пару секунд и побрёл прочь. Страж порядка прав. Делать ему здесь действительно нечего. Спасателя из него не вышло. Спасать Марину Сокольскую надо было вчера, когда она об этом просила. А сейчас поезд ушёл, справились без него, он здесь просто лишний.
Вконец расстроенный Филипп дошёл до своей машины, уселся в неё в глубокой задумчивости. В кои-то веки появился шанс сделать в жизни что-то важное, хорошее, и он его упустил. Вместо этого протрахался всю ночь.
И полдня.
Всё из-за Вики!
Да при чём тут Вика, тут же одёрнул он себя. Хотел бы всерьёз помочь этой бедной Марине, никакая Вика бы не удержала. Просто поступил так, как было удобно, потрафил себе.
Филипп вздохнул. С другой стороны, слава богу, что всё хорошо закончилось, могло ведь обернуться совсем скверно. А если б он её и вправду убил, этот маньяк?!.. Вот это была бы жесть! Ни за что бы себе не простил!
В общем обошлось, ну и ладно. В конце концов, такая ночь, как была у него сегодня с Викой, не каждый раз случается. Дорогого стоит, между прочим! Крючков обзавидуется, когда узнает!
Филипп невольно улыбнулся при этих приятных воспоминаниях. Присущее ему хорошее настроение постепенно возвращалось. Он включил мотор и тронулся с места. Ещё через несколько секунд его машина выехала на Ленинградский проспект и затерялась в общем потоке.
23
Следователю Виктору Слободянику недавно исполнилось двадцать восемь лет. Однако никто ему этого возраста не давал. Виктор был невысокий, поджарый, белобрысый, на вид тянул года на двадцать два максимум. Андрей смотрел на него с раздражением, в который раз пытался объяснить этому деревенскому пареньку, что всё это чистое недоразумение, никакого отношения к полиции не имеющее. Они сидели за столиком у бассейна.
Виктор со своей стороны мучительно морщил лоб. Всё больше понимал, что дело это совсем не простое. За годы работы он много чего повидал, но с подобной историей никогда не сталкивался. С одной стороны, вроде бы насильственных действий сексуального характера в данном случае не было, эта статья здесь не подходит, наличия преступления нет, но с другой стороны, налицо насильственное удержание гражданки, что можно приравнивать к похищению, а это уже уголовная ответственность, к маме не ходи. В общем правильней всего было бы передать это дело начальнику, многоопытному Владимиру Эдуардовичу, пусть он решает.
– Придётся вам проехать с нами, Андрей Всеволодович! – строго сказал Виктор. – Пойдёмте!
– Я что, арестован? – возмутился Андрей.
– Пока что вы задержаны, – поправил его Виктор. – До выяснения.
– Я хочу позвонить моему адвокату! – заявил Андрей.
– Звоните! – пожал плечами Слободяник. – Пусть приезжает в отделение. Ленинградский проспект, 75 А.
– Но у меня телефон не работает, – пожаловался Андрей. – Намок, в воду попал.
– Значит, ждите, пока высохнет, – невозмутимо отреагировал следователь. – Пройдёмте, гражданин!
Он кивнул стоявшим неподалёку полицейским, и те немедленно подошли поближе.
– Проводите гражданина Берга в машину! – распорядился Виктор. – Он поедет в отделение.
– Наручники надевать? – поинтересовался один из полицейских.
Слободяник оценивающе оглядел Андрея:
– Я думаю, обойдёмся. Надеюсь, Андрей Всеволодович никуда не убежит, будет вести себя интеллигентно. Правда, Андрей Всеволодович?
Андрей кивнул, чувствуя себя последним идиотом.
– А что будет с собакой? – спросил он.
– С собакой? – Виктор задумчиво поглядел на сидящего рядом Чарли. – А что, не с кем оставить?
Андрей покачал головой.
– Ну что ж, собака пока побудет одна. – заключил Слободяник. – А там решим.
