Погребной вздохнул, покосился на сидевшую напротив Тамару Станкевич.
Тамара заметила директорский взгляд, вежливо улыбнулась пышными губами, небрежно дунула на падавшую на лоб чёлку. Жест был с практической точки зрения довольно бессмысленный (чёлка тут же опустилась на прежнее место), но зато отработанный, безусловно привлекал внимание.
Дверь кабинета неожиданно распахнулась, оттуда вышла Алина Трушина.
Погребной кинул зоркий взгляд в глубину кабинета, успел разглядеть, как вальяжно развалился в его любимом кресле Артём Раскатов.
К тому же ещё и яблоко жрёт, наглец!
Тамара же пристально оглядела проходившую мимо Алину. Не без удовлетворения отметила, что та выглядит чудовищно. Коротко стриженные немытые волосы нелепо торчат в разные стороны, лицо измученное, под глазами мешки, идиотски оттопыриваются проколотые в нескольких местах уши.
Чистая креза, видно, что коматозит по-чёрному!
Артём доел яблоко, задумчиво оглядел кабинет и через всю комнату бросил огрызок в стоявшую в углу корзину для использованных бумаг. Огрызок ударился о край корзины, но внутрь не попал, свалился рядом.
Артём недовольно сморщился, встал из-за стола, подошёл, поднял огрызок и выбросил его в мусорку.
Потом мельком оглядел приёмную.
– Тамара Станкевич! – объявил он в открытую дверь.
Тамара повела плечами, встала, одёрнула юбку и, выпрямив спину, вошла в кабинет.
Дверь закрылась.
– Нет, это чёрт знает что! – недобро усмехнулся ей вслед Эдуард Николаевич. – Этот мальчишка хозяйничает здесь, как у себя дома. И всё это он делает, сидя в моём кресле. Я уверен, что он понятия не имеет, как надо поступать в таких случаях. Не понимаю, почему Балабин ему доверил такое важное дело. Это крайне легкомысленно с его стороны.
– Вы совершенно правы, Эдуард Николаевич, – подобострастно подддержал его Лаптев. – Это как-то совсем непонятно.
Артём внимательно рассматривал Тамару Станкевич. Безусловно, красивая девушка, но несколько не в его вкусе.
Слишком холёная, пожалуй.
Подобные девицы всегда очень высокого мнения о собственной персоне. Особенно, как он заметил, в провинции. Здесь они просто чувствуют себя королевами.
Артём наклонился над столом, пристально посмотрел прямо в лицо Тамаре. (Так делал Джигарханян в одном из фильмов об Аркадии Францевиче Кошко.)
– Ну, хорошо, Тамара, – мягко сказал он. – Давайте всё же пойдём дальше. У Олега Дикого были враги? Если да, то кто это? И пожалуйста, как можно подробней.
Тамара дунула на падающую на лоб чёлку, взглянула на Артёма чистым, проникновенным взглядом.
– Даже не знаю, с чего начать, – сказала она. – Столько всего надо вам рассказать…
Спустя час в приёмной почти ничего не изменилось, разве что несколько уменьшилось количество ожидающих.
Сидевшая в углу секретарша Леночка усердно делала вид, что записывает в блокноте что-то важное. На самом деле изо всех сил прислушивалась к тихому разговору директора с учителем физкультуры.
Уши у неё горели, Леночка просто умирала от любопытства. Ей на редкость повезло, что убили не кого-нибудь, а ученика из их школы. Жалко, конечно, Олега Дикого, видный был парень. Но зато ужасно интересно, как всё это теперь развивается.
Прямо чистое кино, ей-богу!
– Я это, конечно, сразу прекратил, – тем временем возбуждённо говорил Лаптев. – Позже, во время тренировки, он опять полез в драку, и я опять вынужден был вмешаться. Вот такие дела, Эдуард Николаевич.
– А что за причина была у этой второй драки? – спросил Погребной.
Лаптев пожал плечами, потом показал глазами на сидевшего неподалёку Геворка Асланяна:
– Толком не знаю. Что-то они с его братом не поделили.
Погребной повернулся, не скрываясь, с ног до головы пристально оглядел Геворка.
– Понятненько, – многозначительно проговорил он вслух.
Геворк тут же занервничал.
– Что вы на меня так смотрите! – возмутился он. – Вы что хотите от меня, Эдуард Николаевич? Ни я, ни мой брат никакого отношения ко всему этому не имеем!
Погребной насмешливо кивнул головой, перевёл недобрый взгляд на широкие, спущенные штаны Геворка.
– А это мы скоро узнаем, – сказал он.
Дверь кабинета распахнулась, оттуда вышел Павло Горошевич. Оглядел всех сидящих вызывающим взглядом. Лицо возбуждённое, покрасневшее.
– Геворк Асланян! – раздалось из кабинета.
Геворк встал, направился к двери. По дороге якобы случайно (на самом деле точно рассчитанным движением) толкнул Горошевича. Тот немедленно развернулся, открыл рот.
Но сказать, однако, ничего не успел, поскольку в эту самую секунду в приёмную влетел запыхавшийся Ромка Заблудший.
– Следователь здесь? – тяжело дыша, спросил он.
Секретарша Леночка открыла было рот, но ничего не сказала, только кивнула на открытую дверь.
– Мне срочно надо… – виновато пробормотал Ромка и мгновенно исчез в кабинете.
Геворк Асланян озадаченно уставился на плотно захлопнувшуюся перед самым его носом дверь. Растерянно оглянулся, уткнулся взглядом в возмущённого по-прежнему Павло.
– Ну чего вы встали как бараны? – властно вмешался в ситуацию Эдуард Николаевич. – Горошевич, он с тобой уже закончил?
– Да, – коротко ответил Павло.
– Тогда иди в класс! – распорядился директор. – А ты, Асланян, садись, жди, пока тебя опять вызовут.
Геворк подчинился, сел на место.
Горошевич ушёл.
Леночка в своём углу поправила очки и ещё больше напрягла слух.
Если бы можно было хоть чуточку услышать, о чём сейчас говорит этому молодому следователю Заблудший!
Ромка сидел напротив Артёма, всё ещё тяжело дышал, вытирал пот грязным платком.
– С чего ты это взял? – спросил Артем.
– Так Танька ж Родина видела, как она это делала, – горячо заговорил Ромка. – Я вам говорю, это Алина его пришила, верняк, даже не сомневайтесь. Депан у неё.
– Чего-о? – не понял Артём. – Это что значит?
– Ну в смысле депресняк. Словечко такое. Типа, колбасится она. Вот и замочила его.
Артём подвинул к себе блокнот, взял ручку:
– Ты-то как об этом узнал? Тебе Таня рассказала?
– Да нет же. – Ромка досадливо повёл головой. Следователь был проблемный, тормозил, сразу не догонял. – Я ж объясняю, – нетерпеливо произнёс он. – Она всё Сане Колоскову рассказала, а он – мне.
Время в приёмной тянулось чертовски медленно. Секретарше Леночке, регулярно поглядывающей на часы, казалось, что оно просто окончательно застыло на месте.
