Она равнодушно скривила губы:
– Конечно. Как скажешь.
Артём улыбнулся. Пытался этой улыбкой скрасить переход разговора к деловой части.
В это время зазвонил её мобильник. Света нервно вытащила аппарат, посмотрела на определитель номера.
– Ну что? – спросил он.
Она раздражённо повела плечами:
– Заблокирован, как всегда. Как меня это достало!
Артём перегнулся через стол, вытянулся, почти коснулся её лица. Выразительно повёл глазами и бровью, чтоб она включила связь.
Она нажала на кнопку:
– Аллё!
– Здорово, Светик! – послышалось в телефоне.
Тут же озабоченное выражение на её лице сменилось облегчённым, даже радостным. Она жестом показала Артёму, что всё в порядке, откинулась на спинку стула:
– Привет, Заблуда! – Несколько секунд слушала говорившего, потом прервала его: – Слушай, не разминай. Я в ментовской конторе, не могу долго базарить. Я ничего не забыла. Буду. Хорошо, пока.
Она отключилась, взглянула на Артёма.
В ответ на его немой вопрос пояснила:
– Ромка Заблудший. У него сегодня тусовка – день рождения. Я обещала подгрести ненадолго, поторчать с ними на прощание.
Артёму эта идея почему-то совсем не понравилась.
– Лучше бы ты дома посидела до отъезда, – сказал он. – Тебе же спокойней будет.
– А тебе? – тут же полюбопытствовала Света. – Только без прогона?
– Мне тоже. Ну, ладно, в конце концов, это твоё дело, ты уже взрослая девочка. Если тебе будут опять звонить и молчать, дай мне знать, хорошо?
– Угу.
Он помялся, боялся её обидеть. Потом всё же решился:
– И ещё одно. У меня к тебе маленькая просьба. Давай будем разговаривать нормальным русским языком, а?
– А тебя что, ломает? – улыбнулась она.
– Ага, ломает. Ну что, согласна?
Она пожала плечами:
– Хорошо, как хочешь. Я постараюсь.
– Скажи мне, как часто ты ходишь к Новиковым?
– Ну, в общем… – замялась Света, – последнее время каждый день… – И через паузу добавила: – Мне очень жалко Рудика. Хороший парень, и так ему не повезло по жизни.
– Вчера ты там в котором часу была?
– Днём.
– А поточнее?
– В районе часа.
– Ты там не видела вашего директора?
– Не видела, но зато слышала. Я сидела у Рудика в комнате, там вся эта свара была прекрасно слышна.
– Свара? – поднял брови Артём.
– Ну да. Тётя Маша орала на него как зарезанная.
– И в чём было дело?
– Эдуард Николаевич попросил её перевести Рудика в другую школу. Сказал, что ему в другом месте будет лучше. Ну, а тётя Маша его как следует отшила, а потом вообще выгнала к чёрту. – Она засмеялась, припоминая. – Если, говорит, ты что-то моему Рудику плохое сделаешь, я тебе голову оторву и в жопу засуну!
– Так и сказала? – поразился Артём.
– Ну да, именно так.
Артём положил перед собой бланки допроса, быстро записывал.
– Что ты вообще знаешь об этой семье? Ну, о Новиковых?
Она задумалась.
– Да ничего особенного. Знаю, что они всё время переезжали с тех пор, как произошёл этот несчастный случай. Искали подходящее место для Рудика. Ну, сам понимаешь, чтоб ему было удобно…
– Несчастный случай? – уточнил Артём.
– Ну да. Он же как стал инвалидом? Его друзья подожгли ящик с динамитом. Они все погибли, а Рудику оторвало конечности. – Она поёжилась.
– Ты, случайно, не знаешь, когда и где это произошло? – небрежным тоном поинтересовался Артём. – Он не говорил?
– По-моему, лет семь назад. Он говорил, что им было по десять лет. Кажется, они тогда в Южинске жили. Это вроде где-то под Самарой.
– Очень хорошо, спасибо.
Артём взглянул на часы, подвинул к ней исписанные листы. Хотел закончить допрос до появления Балабина.
– Прочти и подпиши, пожалуйста.
– Ты что, подозреваешь тётю Машу? – удивлённо спросила Света.
Артём подумал, как ответить. Сказал вполне искренне:
– Каждая мелочь сейчас имеет значение. В данный момент я подозреваю всех.
– И меня тоже? – тут же с изрядной долей женского кокетства отреагировала она.
Артём встал, посмотрел прямо в её замечательные, тёмно-зелёные, вяжущие глаза.
– Нет, – произнёс он невольно. – Тебя – нет.
Тут же понял, что говорить так не следовало. Это прозвучало как какое-то обещание.
Глаза её вспыхнули, зажглись зелёным огнём.
– Пока нет, – добавил он, отводя взгляд.
По лицу Светы мгновенно пробежала и тут же исчезла обиженная гримаса. Это произошло очень быстро, Артём даже решил, что ему показалось.
Больше, однако же, она ничего не сказала. Взяла ручку, сдвинула тёмные брови и молча нагнулась над протоколом.
27. Новости
Снизу, из полуподвального этажа, где находилась единственная камера приозёрского отделения полиции (но зато большая, целых восемнадцать квадратных метров), доносился отчаянный шум.
Алина Трушина до боли в пальцах вцепилась в железные прутья в зарешеченном окошечке, сапогами с металлическими носками изо всех сил лупила по двери.
– Ты, придурок, выпусти меня отсюда! – орала она. – Мне плохо! Слышите? Я скажу вам, кто убийца! Только выпустите меня! Я тут кони нарежу!
На лестнице раздались шаги, в подвал спустился Сеня Храпченко.
С опаской подошёл к камере.
– Ну чего ты разоралась? – начал увещевать он. – Нельзя, понятно? Приедет скоро начальник, разберётся. А до этого времени сиди спокойно.
– Сеня, выпусти меня отсюда! – взмолилась Алина. – Я тут задыхаюсь. У меня эта… клаустрофобия. Я тут скоро ласты склею, а ты будешь отвечать! Я же ничего не сделала, Сень! Мне надо с этим вашим следователем поговорить! Срочно. Прямо сейчас! Ты понял?
– Сейчас он не может, занят, – сочувственно продолжал уговаривать Сеня. – Как освободится, я ему скажу. А ты пока сядь, остынь, а то скоро горло сорвёшь! Вон уже сипишь! Хочешь, я тебе воды принесу? Только я тебя прошу, не выступай, хватит, а то ведь только хуже будет…
Двумя этажами выше Артём Раскатов, крепко призадумавшись, стоял у окна. С виду был спокоен, на самом же деле страшно нервничал. Безумие вокруг продолжалось, раскручивалось по спирали.
