В мэрии сравнительно легко получила разрешение на открытие в доме закусочной без права продажи спиртного. (Учитывая, разумеется, суммы, которые она добавляла всякий раз к официальным расходам за перевод части дома в нежилое помещение, регистрацию пищевого учреждения, одобрение Горсанэпидемстанции, Горпожарнадзора, Приозёрскгаза и пр.) Сама же с сыном разместилась тут же, во второй половине, там были ещё две комнаты.
Старый дом на глазах обретал новую жизнь. Над ним появилась новенькая, написанная весёлыми оранжевыми буквами вывеска —
«КОТЛЕТНАЯ»
Передняя комната сильно преобразилась. Часть её теперь занимала кухня, отрезанная от остального помещения пластмассовой прозрачной стойкой наподобие магазинной. Желающие могли рассмотреть небогатый ассортимент, купить с собой котлеты или бутерброды. Для тех же, кто хотел закусить прямо здесь, Мария поставила три столика со стульями (эта часть котлетной стала называться у неё залой), покрыла их голубыми в цветочек клеёнками, короче говоря, уют навела предельный.
И не зря потрудилась. Дешёвая «Котлетная» быстро стала популярным в городе местом.
Энергии Марии было не занимать, в руках всё горело. Мужа у неё никогда не было, привыкла всё делать сама. Целыми днями крутилась на кухне, подавала, готовила, заворачивала.
Сегодня Мария отвлеклась от этих хлопот только дважды – когда отвозила и привозила Рудика.
Её очень беспокоило, как примут сына-калеку в новой школе, как пройдёт этот его первый день. С облегчением увидела, что вроде бы сын доволен, никаких жалоб она не услышала. Впрочем, Рудик всегда был довольно скуп на слова, особо делиться своими эмоциями не любил и раньше, а после беды совсем замкнулся в себе, разговорить его удавалось редко.
Но тут уже ничего не поделаешь, Мария к этому привыкла. Главное, что в конце концов всё у них будет хорошо. Им, безусловно, очень везло в Приозёрске.
А дальше, как задумано, так и случится.
Начальнику приозёрской полиции Борису Дмитриевичу Балабину перевалило уже далеко за полтинник. Был он человеком солидным, с большим животом, службу свою нёс с достоинством. В Приозёрске служил шестнадцатый год, знал всех жителей поименно.
Вернулся он в родной город после увольнения в запас, когда с развалом Союза военных стали пачками отправлять в отставку. Знал кое-кого в области со старых времён, вот и обосновался в полиции. Чувствовал себя полноправным хозяином на своей территории. Всех, кто по каким-либо причинам внушал подозрения, сразу брал под свой непосредственный контроль, чтобы никаких неожиданностей в городе не происходило. Областное начальство выгуливал по полной программе. Короче говоря, всё у него шло по плану, тихо-спокойно. Да по-другому и быть не могло, пока он, Балабин, здесь работал.
А работать в Приозёрске Борис Дмитриевич предполагал ещё долго, пока ноги носят. Место хлебное, нужда в его начальственном покровительстве возникает постоянно. Правда, и хлопотно тоже – то глаза надо на что-то закрыть, то разрешить что-то неположенное в порядке исключения. Работа с людьми, никуда не денешься!
Ну, а как же иначе! Надо помогать друг дружке.
Со многими новыми приозерчанами состоял Балабин в тёплых отношениях. Ведь каких только проблем не приходится вместе решать!
Вот взять, к примеру, хотя бы молодёжь эту зелёную, отпрысков уважаемых горожан. Многим ещё восемнадцати лет нет, а они уже за рулём, гоняют почём зря без всяких прав. Родители-то чего только не делают, чтоб их чадо тут без них не скучало, уж и не знают, какую ещё игрушку им в жопу засунуть. Разве в его, балабинскую, юность можно было мечтать о собственной машине? Лично он о мопеде мечтал, но так его никогда и не получил. А тут, пожалуйста, ещё молоко на губах не обсохло, а уже раскатывают!
Выблядки, одно слово!
Так что по негласной договорённости, идя, так сказать, навстречу родительским просьбам полезных для города граждан, приозёрская полиция этих юных бесправных водителей вроде как и не замечает. Но, конечно, с условием, что ездят они аккуратно и только в пределах города.
Ещё не хватало, чтобы в области про такие дела узнали!
Однако же стражам порядка при этом дано строгое указание за ездой малолеток следить в оба, курировать их. Ведь ежели кто правила нарушит, так от этого опять же Балабину только прямая выгода. Родители-то сразу тут как тут, инцидент улаживать. Ставки известны, с каждым новым нарушением цена за индульгенцию нарушителю резко подскакивает. А нарушают эти пацаны постоянно, кровь-то играет, охота свою удаль показывать.
Про появившихся в Приозёрске мать с сыном-калекой и новую «Котлетную» начальник знал уже давно, с момента, как Мария приходила в полицию регистрироваться. Начальник паспортного стола младший лейтенант Шмыров сразу, по давно заведённому порядку, всё о приезжих ему доложил.
При этом не удержался, поделился впечатлениями, глазищи у этой Новиковой, сообщил, чернущие и коса вокруг головы тоже чёрная, как смоль. И даже предположение высказал, что, скорей всего, вновь прибывшая – молдаванка.
Балабин, помнится, удивился, с чего это вдруг молдаванка. На что Шмыров пояснил, что она, судя по паспорту, из Армавира, там, значится, родилась. А в Армавире, известное дело, полно молдаван. Тут у них даже спор вышел, потому как Балабин про Армавир знал совсем другое, у него там свояк жил. Там у них в Армавире армян полно и евреев прямо пропасть. Евреев, впрочем, всюду хватает, то не новость, а вот теперь, свояк сказывал, развелись эти, «кавказской национальности», просто житья от них нет.
С этим Борис Дмитриевич в принципе соглашался, много их чего-то стало последнее время. А главное, стоит появиться где-то чуркам, как они сразу шахер-махеры свои разводят, возникает источник повышенной опасности. Глаз да глаз за ними, в любой момент могут под монастырь подвести.
Короче говоря, скорей всего, Новикова эта, рассудил он, несмотря на русскую фамилию, армянка, больше ей быть некем. Шмыров, правда, не согласился, но что он в этом смыслит.
В общем, на том разговор и кончился. Борис же Дмитриевич, тем не менее, про себя отметил, что, раз Мария больно чернява, значится, надобно всё же познакомиться на всякий случай. Но визит свой в новую «Котлетную» всё время откладывал – заедала текучка. Сегодня, однако же, ехал мимо и решил заскочить.
Вымытый и до блеска отполированный полицейский газик (Балабин строго требовал от подчинённых держать автопарк в неукоснительном порядке) лихо подрулил ко входу в «Котлетную». Начальник грузно вывалился из машины, крякнул, приосанился и вошёл внутрь.
Сидевший за рулём худосочный, с мелкими чертами лица сержант полиции Виктор Сушкин следил за начальством преданным взглядом, пока оно не исчезло за захлопнувшейся дверью. После чего незамедлительно извлёк из заднего кармана небольшую плоскую фляжку с коньяком (подарок продавца фруктами Гурджиева), отвинтил крышечку и с видимым удовольствием сделал большой глоток.
