— Иван, как там у вас дела? — на этот раз голос принадлежал полковнику Токареву.
— Работаем, — коротко ответил Кричевский и недовольно добавил: — Когда закончим, обязательно сообщу.
С этого момента рация замолчала, и уже никто не пытался побеспокоить майора.
После нескольких попыток вскрыть коробку, крышка наконец поддалась. Но легче и спокойнее на душе у майора не стало. Все содержимое коробки сверху донизу было опутано мелкими проводками. Из-за них никак не удавалось рассмотреть, что находится внутри.
— Первый раз встречаю такую странную конструкцию, — не удержался от комментария Попов и вопросительно посмотрел на своего командира.
Тот с минуту молча рассматривал провода. Потом осторожно дотронулся до них пальцами.
Внезапно его лицо осунулось.
— Что, что такое? — встревоженно спросил Попов, чувствуя — произошло что-то серьезное.
Вместо ответа Кричевский нервно рассмеялся, а потом на глазах у изумленного Попова взял коробку и резко перевернул ее вверх дном. На гранитный пол посыпались провода, потом какие-то металлические побрякушки и наконец выпал будильник. Да, самый обыкновенный будильник. Мало того, упав, он еще и зазвонил.
— Ах, как же нас провели! — сквозь смех протянул Кричевский и вдруг со злостью грохнул кулаком по будильнику. — Просто зависть берет…
Позвякивание разлетевшихся во все стороны осколков сменилось мертвой тишиной.
— Ладно, я приму эту пощечину, — проскрежетал зубами майор. — Но последнее слово все равно останется за мной.
Глава 10
Два дня прошли на удивление спокойно. Никто не пытался забраться в квартиру Свиридовой, никто не звонил, а про зеленый автомобиль марки «Вольво» Дардыкин уже вообще не вспоминал. Эта тачка словно испарилась в воздухе, будто бы ее хозяева вошли в сговор с мистическими силами.
Все было бы ничего, только вот Юлия здорово психовала. Часов до двенадцати она мерила шагами гостиную, потом переместилась в спальню. Во время своего добровольного марафона беспрестанно курила. Леха, кемаривший в соседней комнате, чувствовал запах дорогих сигарет, проникавших сквозь неплотно прикрытые двери, слышал, как щелкает колесико зажигалки, как скользит по столу хрустальная пепельница.
Юлия нервничала, и Дардыкин догадывался почему. Да тут дураку стало бы ясно, что ждала она своего Игоря Блинова, своего неуловимого любовника, который, скорее всего, обещался приехать. Обещался, но так и не появился.
Если быть до конца откровенным, Дардыкин завидовал этому везунчику Блинову. Нет, не черной завистью, а белой. Ведь такие классные бабы, как
Юлия, на дороге не валяются. И если уж этот Блинов заслужил ее расположение, значит не такое уж он дерьмо собачье…
Подумав об этом, Дардыкин грустно улыбнулся. Мономах приказал ему глаз не спускать со Свиридовой, прозрачно намекнув, что их клиентке угрожает опасность. И эта самая опасность исходит не от кого-нибудь, а от Игоря. Только Леха почему-то не верил, что Блинов способен на подлость. Он любил Юлию, и это читалось в каждом его слове, взгляде, жесте. Надо было быть последним подонком, конченным, чтобы использовать свою девушку в корыстных целях.
Звонок телефона заставил Дардыкина встрепенуться. Он так резко оттолкнул от себя чашку, что чай выплеснулся на лежащую на столе газету. Злясь на себя за неловкость, Леха осторожными шагами подошел к двери и прислушался. Юлия разговаривала по телефону непривычно нежным и ласковым голосом.
«Ага, значит этот кретин все-таки объявился», — догадался Дардыкин и чуть приоткрыл дверь. Теперь голос Юлии стал более отчетливым.
— Да, милый… Все в порядке… Конечно, я сделаю все так, как ты просишь…
Затем наступила пауза. Спустя секунд пятнадцать вновь заговорила Юлия:
— Да, конечно, родной. Только мне будет спокойнее, если и ты приедешь туда… Нет? Но почему?!
Дардыкин протиснулся сквозь узкую щель приоткрытой двери и, затаив дыхание, шагнул к гостиной. Сквозь матовое стекло он видел силуэт Свиридовой. Женщина расхаживала по комнате с сотовым телефоном в руках. Судя по тому, что она молчала, разговор оборвался. Но по чьей вине? Кто первым положил трубку?
Повинуясь внутреннему голосу, Леха толкнул дверь, ведущую в гостиную, и переступил порог. Юлия резко повернулась, и Дардыкин увидел в ее глазах слезы. Да, Свиридова плакала, и Леха здорово растерялся. Почувствовав, что сердце вот-вот выскочит из груди, шагнул к женщине и обнял ее. Он ожидал чего угодно — пощечины, возмущения, расчета, но Юлия повела себя непредсказуемо. Она встала на цыпочки, провела пальцами по лицу Дардыкина, затем дотронулась губами до его глаз. Леха почувствовал, что все его тело парализовано наслаждением. Легкие прикосновения и влажное дыхание женщины заставили его забыть обо всем на свете, задрожать и еще крепче сомкнуть объятия.
Видимо, он перестарался, так как Юлия тихо охнула и чуть отстранилась. Но Дардыкин был уже не в силах совладать с собой. Дрожащими руками он принялся раздевать женщину, гладить ее по-детски нежное тело, осыпать поцелуями маленькие, точеные груди. Юлия попыталась вырваться, но делала это скорее по привычке, потому что так принято. Ее разум боролся с плотью и проигрывал в неравной борьбе. Ласки Дардыкина довели ее до сильного возбуждения, и вскоре она перестала сопротивляться.
Леха повалил ее на пушистый, мягкий ковер и, задыхаясь, стянул маленькие кружевные трусики.
— Как хорошо, — прошептала Юлия, и ее ресницы задрожали. Рот сладострастно приоткрылся, обнажая белые, сексуальные зубы, по телу прошла волна возбуждения.
Леха едва с ума не сошел от счастья, но к сожалению, все кончилось быстрее, чем ему хотелось бы. Юлия посмотрела на него так, словно рядом с ней лежал незнакомец, потом погладила по голове.
— Я, пожалуй, пойду, — смущенно пробормотал Дардыкин.
Ему вдруг стало стыдно за свое обнаженное тело, и он принялся резко натягивать на себя шмотки. Особенно смущал Леху насмешливый взгляд Свиридовой. Она смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и ехидно улыбалась. Дардыкин пулей выскочил из комнаты, пробормотав при этом что-то невразумительное. Кинулся в ванную, включил холодную воду и встал под душ. Обжигающие струйки немного отрезвили его, заставили взглянуть на ситуацию несколько с иной стороны.
«Черт побери, мы же не дети! — подумал он. — Я же видел, что она хотела меня, жутко хотела… Ну я взял и трахнулся с ней… Она получила удовольствие, и мне было хорошо, значит, концерт окончен. И нечего забивать голову идиотскими мыслями!»
Ранним утром пошел дождь. Собственно, это и разбудило Леху. Вначале он услышал, как первые капли ударились о карниз подоконника, а потом вдруг почувствовал, что в комнату неизвестно каким образом проник свежий, летний запах. Дардыкин встал и осторожно вышел в коридор. Заглянул в спальню Свиридовой и удивился — женщина лежала на кровати с открытыми глазами, в которых не было сна. Тихо ретировавшись на кухню, Дардыкин принялся готовить себе кофе. Он старался делать все быстро, но в это утро все валилось у него из рук — кофе сбежал, чашка едва не разбилась, Леха чудом успел подхватить ее на лету. Поэтому, когда Юлия появилась в проеме кухонной двери, Дардыкин здорово растерялся.
