— Мальчишки?.. Ничего, растут. Только тяжело им без отца.
— А как мама?
— Мама тоже нормально. Правда, в прошлом году хворала месяц. Воспалением легких.
— А сама-то как, сама? Не болеешь?
Людмила смущенно потупилась и махнула рукой.
— Что, плохо выгляжу?.. Только не надо меня утешать, сама знаю, что плохо. Нет ни сил, ни желания следить за собой. С тех пор, как Игорь погиб, места себе не нахожу. Думаю, за что мне такое горе? Вроде особенно и не грешила… Господи, что это я взваливаю на вас свои трудности?! — вдруг всполошилась она. — Ведь ты, Сергей, хотел о чем-то поговорить! Или нет, давайте я вас чаем напою.
— Спасибо, Людмила, но мы пришли сюда не за этим. Хочу задать один деликатный вопрос — что за гость сегодня приходил к тебе?
— Ко мне? — растерянно переспросила женщина. — Гость?
— Да.
— Не было у меня никого. Я целый вечер сидела дома, перепечатывала на компьютере одну научную работу. Только соседка заходила за хлебом, вот и все.
Мономах и Степашкин переглянулись. По глазам Юрия Сергеевича Толоконников понял, что тот удивлен не меньше его самого.
— Ладно, неси свой чай, — махнул рукой Толоконников.
Когда женщина вышла, он резко повернулся к Степашкину.
— Ну, что скажешь? Какие будут предложения?
— Я не мог ошибиться, — твердо заверил тот. — Мужик, выходивший из подъезда, точь-в-точь как на фотографии. Не на этой, — Юрий Сергеевич указал на стенку, на которой висел портрет Блинова, — а на той, другой.
— Выражаясь казенным языком, ты видел Блинова, но в несколько исправленном варианте, — задумчиво пробормотал Мономах и задумался.
«Может ли Людмила покрывать своего мужа? — принялся рассуждать он. — Да, вполне. Но интуиция мне подсказывает, что она все-таки не врет. Сегодня Игорь к ней не заходил. Тогда что он здесь делал? Если верить Сергеевичу, то Блинов пробыл в подъезде не меньше получаса. Значит, он кого-то навещал. Но кого?.. А что, если показать Людмиле фото ее мужа. Интересно, узнает она его или нет?»
— А вот и чай, — на пороге гостиной появилась Блинова с подносом в руках.
— Люда, поставь чашки на столик и на минутку подойди ко мне, — попросил Мономах. Пока женщина суетливо вытирала руки о передник, достал из кармана снимки и протянул ей. — Ты никогда не встречала у себя в доме вот этого мужчину?
Людмила осторожно взяла фотографии и принялась с любопытством их рассматривать. Потом нерешительно покачала головой.
— Нет, кажется не встречала.
— Ты уверена?
— Уверена?.. Разве сегодня можно быть в чем-то уверенным до конца?
«Парадокс, — подумал Мономах. — Она его не узнала… А еще говорят, что за годы совместной жизни жены прекрасно изучают своих мужей. Враки все это, враки. Наверное, столкнись они нос к носу на лестнице, Людмила прошла бы мимо… Вот эти бабы!»
Женщина виновато улыбнулась и отложила снимки в сторону.
— Извини, но я вправду никогда не видела этого человека. Да я, собственно, никуда и не хожу. Утром — на работу, с работы — домой. Только в магазин за продуктами да и то, когда есть деньги.
— Разве наше доблестное командование тебе не помогает?
— Конечно, пенсию мне выплачивают почти регулярно, но ведь пацаны растут… — казалось, Людмила вот-вот заплачет. — Растут без отца…
Мономаху очень хотелось остаться у Блиновой еще на полчасика, поговорить с ней по душам, но у него катастрофически не хватало времени. Он был зол, как черт, ему хотелось ругаться последними словами и все из-за того, что почти сорок минут вылетели впустую. Мономах не сомневался, что Степашкин и покойный Климов видели не кого-нибудь, а Игоря Блинова, но тот приходил не к своей жене.
Тогда к кому? Чтобы найти ответ на этот вопрос, требовалась масса времени, которого не было. В этой квартире Блинов прожил несколько лет. Натурально, успел завести каких-то знакомых, друзей, возможно, любовницу. Перед Толоконниковым стояла сложная задача — направить разговор в нужное русло, чтобы Людмила, ни о чем не подозревая, вывела их на возможные контакты.
— Не надо, не плачь, — сказал он, почувствовав, что из его уст слова утешения звучат несколько фальшиво. — Сколько можно жить прошлым?.. Почему бы тебе не выйти замуж еще раз? Мальчикам нужен отец.
Людмила горько усмехнулась.
— Да кому я нужна с детьми?
— Дети — не помеха. Думаю, Игорь был бы не против, а даже наоборот. Нельзя же оставлять мальчиков сиротами.
— Да они и при живом отце были сиротами, — неожиданно зло сказала Людмила. — Его не было дома десять месяцев в году, а когда он приезжал в отпуск, то редко сидел в квартире. То друзья, то рыбалка, то охота. Да что греха таить, были у него и другие женщины. Я это точно знаю. А уж вы, его друзья, и подавно.
— Ну, не преувеличивай, — нарочито неуверенно отозвался Мономах. — Игорь всегда был примерным семьянином.
— Неужели? — в голосе Людмилы появились нотки сарказма. — А кто покрывал его?.. Конечно же, вы. Когда у младшенького поднялась температура, я полдня разыскивала Игоря по его собутыльникам. Позвонила одному, второму, третьему — нету. И знаете где я его в конце концов обнаружила? У своей собственной соседки!
— Да что ты говоришь? — изумился Мономах. — У какой это соседки? Рыжей такой, худющей?
— Нет, у Альки из сороковой квартиры. Я совершенно случайно заглянула к ней, вижу, его ботинки в прихожей стоят. Он потом, конечно, оправдывался, что заскочил на минутку, но я то знаю… Конечно, не упрекала его, не устраивала истерик. Это не в моих правилах. Но крови он мне, гад, попортил… Только я одного не пойму — что вы, мужики, в этой Альке находите? Вот и братик мой двоюродный, когда переехал ко мне, тоже к ней захаживал. Медом у нее, что ли намазано? — Людмила опустила лицо в ладони и беззвучно заплакала.
— Уходим, — одними губами прошептал Мономах.
Степашкин молча кивнул. Чувствовалось, что грустная история женщины здорово впечатлила его. Выражаясь точнее, задела за живое. Он первым направился к двери, даже не попрощавшись с хозяйкой. Нет, не потому, что был плохо воспитан. Просто он боялся встретиться с Людмилой взглядом, боялся, что она прочитает в его глазах истинный смысл визита. Короче, Степашкину вдруг стало стыдно, и он поспешил покинуть эту квартиру…
Оказавшись на свежем воздухе, шеф и подчиненный вздохнули с явным облегчением.
— Жаль ее, — высказал свое впечатление Юрий Сергеевич.
— Жаль, — согласился Мономах и посмотрел на часы. Присвистнул от удивления и сообщил: — А ты в курсе, что уже третий час ночи?
— Серьезно?
— Да. Два пятнадцать. И как мне кажется, в такое время все уже спят. Предлагаю отправиться по домам, а к соседке Блиновых заглянуть завтра.
