Не дождавшись ответа, Макс снисходительно усмехнулся.
— Ты можешь молчать, но хочу предупредить сразу — одно, пусть даже случайное движение, и ты — труп. А теперь, извини, мне нужно работать.
Он резко повернулся к стоявшим у двери Соркину и Потапенко и удивленно вскинул брови:
— Как, вы еще здесь?
Те, стянув маски и бросив их на пол, моментально исчезли в дверном проеме.
— Вот так-то лучше, — буркнул себе под нос Шохин и подошел к сгорбившемуся над пультом Коробову.
— Все в норме, — не дожидаясь вопросов, отчитался тот. — Машина оказалась не такой уж и сложной…
— Тобой я доволен — Макс похлопал Коробова по плечу и снисходительно скривил губы. — Замечательные результаты. Если, конечно, не принимать во внимание, что еще две недели назад у тебя на руках были все микросхемы и инструкции…
— Главное, работает, — буркнул себе под нос Коробов.
— Вот тут я с тобой полностью согласен, — Макс внимательно пробежался взглядом по стройным рядам мониторов. — Кажется, все на месте. Даже компьютерщик нашелся…
Кричевский, затаив дыхание, сместился к столу. Но при всем его желании дотянуться до пистолета он еще не мог.
— Та-а-ак, — задумчиво протянул Макс и, не оглядываясь на майора, спросил: — С кого бы начать? Как думаешь, офицер? Кто представляет для тебя меньше всего интереса? Молчишь? Ну, тогда придется работать по плану.
Коробов молча ждал приказа.
— Дай-ка мне более крупным планом вон того любителя сока, — Макс ткнул пальцем на один из экранов.
— Кафе? — уточнил Коробов.
— Да.
С минуту Макс молча изучал устроившегося за столиком Попова. Потом взял радиотелефон и, нажав клавишу одного из заложенных в память номеров, спросил:
— Как дела, Витек?
— Все в норме. Жду.
— Сейчас будешь работать, — предупредил Макс и, отложив в сторону телефон, обратился к Коробову: — Ну, как там у нас с помехами?
— Зазвучишь, как радио «Свобода» во время холодной войны, — шутливо ответил тот.
— Тогда врубай, — Макс взял микрофон и, поднеся его к самым губам, негромко сказал: — Кафе!
— Да, — встрепенулся Попов. — Все под контролем. Но очень плохо слышно.
— За дверью черный чемодан. Проверь.
— Все понял, — Попов кивнул в камеру и, поднявшись из-за столика, поспешил к выходу…
Макс поставил микрофон на пульт и внимательно вгляделся в экран.
— Эй, офицер, — обратился он к Кричевскому. — Не хочешь взглянуть, как умирают твои люди?..
Глава 5
И хотя до окончания дежурства оставалось более двенадцати часов, в мыслях Виктор Попов был уже далеко от аэропорта. Что послужило причиной такого совершенно не боевого настроения, взрывник и сам не знал. Возможно, уставшее тело требовало немедленного отдыха, а может, не верилось, что террористы вообще появятся в этом квадрате. Но скорее всего Попову просто осточертело бессмысленное времяпровождение. Как бы там ни было, теперь он уже сознательно позволял себе время от времени, «выключаться». Когда же на столе перед ним стоял стакан томатного сока, к которому он питал слабость, Виктор и вовсе мог «уйти» очень далеко. Но как бы «далеко» он не находился, сигнал рации всякий раз возвращал его к реальности и заставлял концентрировать внимание…
Но вот уже около часа Кричевский не подавал никаких признаков жизни. Это было настоящим подарком. Потому, что никто не мешал думать. Отпивая мелкими глотками сок, Попов размышлял над своей жизнью. А точнее, пытался разрешить давно мучивший его вопрос.
У Виктора была невеста Галя. Хорошая, порядочная девушка и главное — она, в отличии от всех остальных подружек Виктора, испытывала к нему искренние чувства. Впрочем, и сам Виктор покривил бы душой, если бы сказал, что он совершенно равнодушен к Гале. Больше того, в последний месяц он стал замечать за собой, что всякий раз просыпается с мыслью о ней. Сделав это важное открытие, Виктор искренне испугался.
Обычно он тратил на каждую девушку не больше двух месяцев. За это время Виктор не успевал привыкнуть к какой-либо из них, и эта тактика была сознательной. Оказавшись в рядах сотрудников ФСБ, он четко уяснил одно правило: если ты выбрал карьеру секретного агента и собираешься чего-то достигнуть на этом поприще — будь добр, откажись от личной жизни.
В конце концов профессиональные интересы взяли верх над личным, и Виктор собирался сказать Гале стандартное: «давай останемся друзьями», но девушка чуть-чуть опередила его, сделав свое признание. Это произошло за несколько дней до начала операции в аэропорту. Галя призналась, что ждет ребенка. Ее слова прозвучали, как гром среди ясного неба.
Вначале изумление, а потом вопрос:
— Это розыгрыш?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Может, ты ошибаешься? — не теряя надежды, спросил Виктор.
На глазах Гали появились слезы, и Попов понял, что она и вправду беременна. Решив, что из этой ситуации возможен только один выход, Виктор стал уговаривать девушку сделать аборт. Потом уговоры сменились требованиями.
Все закончилось тем, что Галя залепила ему пощечину, заплакала и убежала, заявив, что «все равно будет рожать, даже если ее ребенок никогда не увидит отца».
«Ну и черт с тобой», — подумал тогда Виктор, решив, что лучший выход из ситуации — позабыть эту историю и как можно скорее.
На следующий день он уже не позвонил девушке.
Но просиживая в аэропорту сутками, Виктор успел о многом поразмыслить и теперь мучился угрызениями совести. Считая, что ошибку исправить еще не поздно, он с нетерпением ждал того момента, когда закончится операция.
«Как только выйду отсюда, беру такси и сразу к Гале», — на этой мысли его и прервал какой-то странный шум, раздавшийся в закрепленном за ухом микро динамике.
Попов, моментально выбросив из головы все свои проблемы, принялся внимательно изучать обстановку. Минут через семь динамик вновь затрещал, только на этот раз вслед за треском последовало едва слышное сообщение, смысл которого он разобрал с большим трудом.
Он должен был проверить, стоит ли за дверью кафе большой, черный чемодан. Решив не терять времени даром, Виктор с сожалением посмотрел на недопитый стакан сока, а потом уверенно направился к выходу.
Но за дверью чемодана не оказалось, о чем он немедленно сообщил Кричевскому.
— Возвращайся назад, — последовала команда.
И Попов незамедлительно выполнил приказ, тем более, что на столике он оставил стакан недопитого сока. Как ни странно, но официантка не успела убрать его заказ. Стакан стоял на прежнем месте, да и место Попова оказалось незанятым. Правда, рядом, у противоположного края столика пристроился какой-то молодой, темноволосый парень. Но разве Виктора могла смутить такая мелочь? Он удовлетворенно хмыкнул и поспешил занять свое прежнее кресло.
