Снайпер затаил дыхание, а Большой изо всей силы вцепился в руль и начал отсчет:
— Раз… два… три…
Глава 6
Со стороны детского сада донеслась громкая автоматная очередь, и Токарев, мгновенно позабыв о Людмиле Блиновой, бросился туда. Еще издали он заметил, что вокруг зоны оцепления наблюдается слишком интенсивное движение — взад-вперед снуют парни в камуфляжной форме, майор Рябцев, бурно жестикулируя, отдает какие-то приказы, растерянные милиционеры пытаются оттеснить любопытных журналистов от опасного места.
Полковник, переводя дыхание, ускорил шаг и некстати подумал о том, что, наверное, выглядит нелепо. Запыхавшийся, потный, красный от напряжения и злой от собственного бессилия. Боковым зрением полковник успел заметить, как какой-то репортер с микрофоном в руке несется ему наперерез. Позади журналиста мчался оператор с включенной кинокамерой. Это подействовало на Токарева, как красная тряпка на быка во время корриды. Он круто развернулся и, встретившись с репортером взглядом, сурово проговорил:
— Я не буду давать интервью. Сейчас не место и не время для этого.
— Но нельзя же оставлять в неведении наших зрителей! — запротестовал журналист.
— Я сказал «нет», значит, нет! — в бешенстве заорал полковник, заметив, что оператор подло снимает эту некрасивую сцену.
«А, хрен с вами, киношники паршивые, — подумал Токарев. — Не стоит тратить на вас свои нервы и время. Я потом с вами побеседую, сволочи!»
Он широким шагом двинулся к Рябцеву и, поравнявшись с ним, спросил:
— Что произошло?.. Кто стрелял?
Бледный от волнения майор тихо сообщил:
— Говорков. Кажется, он убил или ранил двух наших людей.
— Какого хрена наши люди подходили к зданию так близко?
— Они были уверены, что справятся…
— Вашу мать, — выругался Токарев. — Профессионалы, будь они неладны… А ты куда смотрел, идиот в погонах?! Ты вообще соображаешь, что в здании дети? И что если Говорков почувствует что-то неладное, он их перестреляет?
От перевозбуждения полковник начал задыхаться. Он широко открыл рот и сделал несколько глубоких вдохов. Стало немного легче, и Токарев собирался было продолжить разнос, но не успел. К нему подскочил водитель с сотовым телефоном в вытянутой руке.
— Товарищ полковник, вас!
Токарев, «одарив» Рябцева испепеляющим взглядом, взял трубку.
— Слушаю.
— Докладывает капитан Черемушкин. Товарищ полковник, в одном из номеров «Будапешта» найдено взрывное устройство. Сейчас с ним работают специалисты.
— Где, говоришь, его обнаружили?
— В номере двести тридцать седьмом. Под ванной.
— Выяснили, кто проживает в этом номере?
— В данное время номер пустует. Уже неделю. Если рассуждать теоретически, положить туда бомбу мог любой. Достаточно достать ключ от номера или сделать дубликат.
— Что за устройство?
— По мнению взрывников, примитивнейшее, — в голосе Черемушкина послышался полный восторг. — Динамит!
— Рано радоваться, — грубо оборвал его Токарев и уточнил: — Как проходит эвакуация?
— Все гости «Будапешта» покинули свои номера. Осталось вывести только часть персонала.
— Поторапливайтесь.
— Так точно!
Токарев прервал связь и повернулся к майору Рябцеву.
— В «Будапеште» в одном из номеров обнаружено взрывное устройство, — сообщил он и совсем уж неофициально добавил: — Слава Богу, успели… управились до одиннадцати.
Машинально полковник посмотрел на часы — маленькая стрелка только-только перевалила за цифру десять.
«Сегодня Кричевский на удивление не пунктуален, — с досадой подумал он. — Уже три минуты назад он должен был связаться со мной и доложить обстановку… Странный день, все словно с цепи сорвались. Даже Иван и тот поддался на эту провокацию… Обычно он никогда не опаздывал с сообщением».
Впервые за сегодняшнее утро мысли Токарева заработали совершенно в ином направлении. Он принялся думать о бригаде Кричевского, и в его сердце закралась тревога.
«Что-то произошло… Иван не мог пропустить время эфира… Не мог! Придется самому позвонить Кричевскому и ввалить ему по первое число».
Неожиданно он почувствовал на своем затылке чей-то настойчивый взгляд. Резко обернулся и встретился глазами с Людмилой Блиновой, стоящей метрах в пяти от него. Женщина жестами показала, что ей нужно поговорить с полковником. Токарев сделал вид, что не заметил этого немого зова, полного отчаяния, и отвернулся. Он смертельно устал и желал только одного, чтобы его оставили в покое.
Отойдя в сторону, Токарев набрал номер сотового телефона Кричевского и принялся считать длинные гудки. Кричевский не отвечал, и это заставило полковника занервничать. Он прервал связь и предпринял вторую попытку соединиться с Иваном. И вновь осечка. И вот тогда Токарев понял — произошло что-то серьезное. Серьезное до такой степени, что ему немедленно захотелось бросить этого чертового психа-террориста, сесть в машину и помчаться в Шереметьево. Полковник поддался мгновенному импульсу, быстро сунул телефон в карман и, никого не предупредив, направился к своему автомобилю.
«Мне бы только убедиться, что с ними все в порядке, — подумал он, забираясь в салон. — И тогда я вернусь сюда…»
— Куда, товарищ полковник? — спокойно уточнил водитель.
— В Шереметьево. И побыстрее.
— Опаздываем на самолет?
Эта невинная шутка, над которой в любое другое время Токарев бы только посмеялся, на этот раз вызвала у него приступ ненависти.
— Молчать! — закричал он, сам пугаясь собственного голоса.
Водитель помрачнел и быстро повернул ключ зажигания. Он работал у полковника уже много лет и впервые за это время видел своего шефа в таком отчаянном состоянии. Худощавое лицо Токарева исказилось от ярости, губы задрожали, а на щеках появился нездоровый румянец. Он судорожно схватился за сердце и вновь тяжело задышал. Водитель хотел было предложить Токареву валидол, но встретившись с ним взглядом, пришел к самому правильному решению — благоразумно помалкивать.
Всю дорогу полковник смотрел прямо перед собой, пытаясь связать воедино сегодняшние события. Но, к сожалению, не мог этого сделать — мешала головная боль. Тогда он вновь достал сотовый и набрал номер Кричевского. И вновь безрезультатно. Миновали Химки, до Шереметьево оставался какой-то десяток километров. Неожиданно шофер резко затормозил и негромко выругался. Токарев, очнувшись от собственных мыслей, недовольно проворчал:
— Ну что там еще?
— Пробка, товарищ полковник, и гаишники крутятся… Наверное, авария.
— Этого еще не хватало!
