У него не было никаких идей на этот счет, лишь чувство непоправимости не давало покоя. Токарев не был готов к подобному повороту событий. Он надеялся на Ивана, как на самого себя, и теперь, когда Кричевского больше не было в живых, опустил руки.
«Меня переиграли, это факт. Кто-то очень могущественный, умный и сильный просчитал все до малейших нюансов. Я проиграл! Проиграл, и теперь мне остается только пустить пулю в лоб…»
Неожиданно он услышал, как кто-то зовет его по имени. Обернулся и встретился взглядом с молодым человеком с врубелевским профилем, который сидел в салоне темного «БМВ».
— Всеволод Андреевич, здравствуйте, — поздоровался тот тихим, но приятным голосом. — Давно не виделись, между прочим… Как ваши дела?
В этот момент Токарев вдруг почувствовал себя гораздо спокойнее. Он не мог толком объяснить, почему это произошло, да и не думал над этим. Мужчина, только что окликнувший полковника, заразил его своей уверенностью, заставил поверить в то, что не все еще потеряно и взрыв в аэропорту можно предотвратить…
Глава 7
Больше всего на свете Мономах хотел бы повернуть время вспять. Тогда бы он выехал в аэропорт на полчаса раньше и уже давно бы присоединился к Степашкину и остальным охранникам, которым удалось вовремя проскочить оцепление. Ввиду того, что на трассе произошла какая-то идиотская авария, ему пришлось свернуть на обочину, дабы не мешать суровым гаишникам проводить тщательное расследование. Слава Богу, Мономах периодически связывался со Степашкиным и подробно расспрашивал его о действиях Блинова и его сообщников.
Пока эта троица вела себя достаточно тихо — Блинов припарковал «Вольво» на стоянке Шереметьево, но остался сидеть в салоне, словно кого-то поджидая. Степашкин утверждал, что Блинов постоянно поглядывает на часы и заметно нервничает. Его напарники сидели рядом, как приклеенные. Только Арсений Криволапко сбегал к ближайшему киоску и купил ворох газет и несколько гамбургеров. После такого утешительного сообщения Мономах решил, что у него есть все шансы добраться до аэропорта вовремя.
От нечего делать Мономах принялся болтать с тремя мужчинами, которые остановились покурить рядом с его машиной. Все они оказались владельцами стоящих в шеренге автомобилей, а один даже давал показания следователю из прокуратуры. От него Толоконников узнал, что на шоссе произошла отнюдь не авария, а заказное убийство. Свидетель видел, как такси, мчащееся на предельной скорости, резко затормозило и съехало на обочину.
— Ей Богу, мужики, мне показалось, что я слышал звук выстрелов! — клялся он. — Тут поработал профессиональный киллер, ей Богу!
Вначале Мономах лишь посмеялся над таким предположением, но когда рядом с его «БМВ» промелькнула статная фигура полковника ФСБ Токарева, понял, что все гораздо серьезнее, чем могло показаться с первого взгляда.
И тогда Мономах вновь позвонил Степашкину.
— Юрий Сергеевич, что новенького? — без лишних предисловий спросил он.
— Пока все по старенькому. Блинов и его парни сидят в машине. Даже носа не высовывают. Чего-то ждут. Или кого-то.
— У меня небольшие проблемы, — сообщил Мономах и в двух словах рассказал историю с заказным убийством на дороге.
Степашкин хмыкнул что-то неопределенное и, пообещав позванивать, прервал связь. Мономах, облокотись на руль, попытался сосредоточиться. Он не знал, на какое время намечен взрыв аэропорта, но чувствовал, что судьба не на стороне террористов. Почему, сам не знал. Возможно, он обрел такую уверенность благодаря подсказке разума, которую в народе чаще всего называют интуицией…
«Интересно, сколько моих парней успели проскочить в Шереметьево?.. Десять, двадцать или больше?.. Впрочем, хватило бы и десяти, — самодовольно подумал он. — Они же у меня «чистильщики»!
В этот момент на горизонте вновь появился полковник Токарев. Он шел по краю шоссе, размахивая длинными тощими руками и спотыкаясь на каждом шагу. Мономах не сразу узнал его и искренне удивился перемене, происшедшей с Токаревым за этот короткий промежуток времени. Осматривать место происшествия отправился пятидесятилетний, уверенный в себе мужчина с суровым волевым лицом. А теперь рядом с авто Мономаха проходил старик, усталый восьмидесятилетний старик с целым букетом хронических заболеваний. Он шел, волоча ноги и беспрерывно вытирая выступившую на лбу испарину. Мономаху даже захотелось подбодрить полковника, поделиться своей уверенностью, и он окликнул его.
Как ни странно, но Токарев его сразу узнал. Несмотря на то, что со дня их последней встречи прошло больше двух лет.
— Сергей!
Они обнялись, как старые друзья, и Мономах пригласил полковника сесть в машину. Лицо Токарева мгновенно преобразилось, в глазах появился блеск. Он сжал плечо Мономаха сильными пальцами и прошептал:
— Как хорошо, что я тебя встретил!
— Только я уже не такой, как прежде, — улыбнулся Мономах и выразительно посмотрел на свою инвалидную коляску. — Я уже не умею драться и ходить…
— Но не теряешь присутствия духа, — возразил Токарев и тяжело вздохнул.
Мономах вгляделся в лицо полковника и, заметив на нем обеспокоенность, здорово удивился.
— Я вижу вы, полковник, нервничаете… — немного напряженно сказал Толоконников. — Из-за этой аварии на дороге? Убили какого-нибудь министра?.. Или это служебная тайна?
Чуть помедлив, Токарев кивнул.
— Да, эта авария выбила меня из колеи. В такси находились бойцы спецотряда, который должен был контролировать здание аэропорта. Я не знал, что они погибли, а здесь, на шоссе оказался почти случайно. Майор Кричевский не вышел на связь в определенное время, и я заволновался… Помнишь майора? Нет? Жаль, хороший был парень.
Полковник опустил седую, лохматую голову и принялся слишком внимательно рассматривать свои руки.
— Почему был? — удивился Мономах.
— Мне кажется, он погиб. Погиб при выполнении служебных обязанностей, — и полковник вкратце пересказал Толоконникову все, начиная с того момента, когда три недели назад в его кабинете раздался анонимный звонок.
— Вот оно что, — задумчиво протянул Мономах. — Выходит, вы знали, что в Шереметьево готовится взрыв?
— Этот неизвестный доброжелатель назвал место и число. Не знаю почему, но я поверил и отправил в Шереметьево шестерых лучших выпускников секретной школы. Они изучили аэропорт, как свои пять пальцев. Каждую минуту находились в состоянии боевой готовности… И вот теперь телефон Кричевского не отвечает. Подозреваю, что их уже нет в живых… Но надеюсь, что хотя бы двое из них все еще в состоянии оказать сопротивление противнику…
— Поехали! — неожиданно заявил Мономах и повернул ключ зажигания. «БМВ» взревел, его блестящее тело вздрогнуло, и автомобиль рванул с места.
Полковник был настолько поглощен бедами, свалившимися на его голову, что не сразу среагировал на этот немного странный порыв. Лишь когда сержант ГАИ, взмахнув полосатым жезлом, попытался остановить их, Токарев спросил:
