Глава 8
Мономах еще не успел остановить машину, как Токарев, нервно дернув за ручку, открыл дверцу, намереваясь выскочить из салона. Но Мономах помешал ему сделать это, схватив за рукав.
— Куда, полковник? — резко спросил он.
— Я должен проверить, что с Кричевским. А ты, думаю, справишься и без меня.
— Ну уж нет, — отрицательно покачал головой Мономах. — О каком обезвреживании бомбы может идти речь, если вы ведете себя не как офицер ФСБ, а как восемнадцатилетний новобранец. Не боитесь, что во время вашей проверки вам прострелят голову?
Убедительный тон Толоконникова заставил Токарева заволноваться.
— Думаешь, террористы еще там?
— Уверен, — твердо заявил Мономах. — Впрочем, мы можем все уточнить. И насчет твоих ребят тоже.
Толоконников демонстративно достал из кармана сотовый телефон, но номер набирать не стал.
— Побыстрее, если можно, — поторопил полковник.
— Можно, но для этого мне понадобится ваша помощь.
— Что еще? — Токарев недоуменно посмотрел на Мономаха.
— В данный момент мои ребята работают в аэропорту в качестве частных агентов и, как ты сам понимаешь, не имеют права вмешиваться в дела, которые ведут официальные государственные службы…
Толоконников сделал эффектную паузу и улыбнулся.
— Чего ты хочешь? — не выдержал полковник.
— Для начала, гарантий безопасности для моих парней.
— Хорошо, — уступил Токарев и попросил: — Дай телефон. Я свой в машине оставил.
Мономах молча протянул трубку. Полковник набрал номер дежурного службы безопасности аэропорта и, назвав нужный пароль, представился:
— Полковник Токарев. Федеральная служба безопасности.
— Мы в курсе, — многозначительно проговорил дежурный. — Тоже работаем.
— Да я знаю, что вы в курсе, — перебил его Токарев. — Какие-нибудь сообщения поступали?..
— Пока все тихо.
Токарев с негодованием покачал головой, но тут же взяв себя в руки, холодно проговорил:
— Если возникнут какие-то осложнения, правонарушения или даже стрельба, прежде чем ваши ребята начнут действовать, а уж тем более возьмутся за оружие, об этом должен знать я. То есть без моего приказа никаких действий. И передай это по постам.
— Вы у себя?
— Нет. Я в машине у главного входа.
— Телефон?
Полковник прикрыл ладонью трубку и вопросительно посмотрел на Мономаха.
— Какой у тебя телефон? — прошептал он.
Мономах назвал номер, и Токарев без промедления повторил его в трубку.
— Указания понятны? — подвел он итог.
— Да, — подтвердил дежурный. — Немедленно проведу перекличку.
— Тогда все, — полковник нажал на кнопку сброса и передал телефон Толоконникову. — Теперь твоя очередь.
Тот, не глядя на клавиатуру отстучал номер и, когда раздался сигнал, позвал:
— Сергеич?
— Да-да, — без промедления ответил Степашкин. — Я прекрасно тебя слышу.
— Переключаемся на второй канал…
Полковник удивленно посмотрел на Мономаха. А тот протянул ему телефон.
— Возьми, тебе он нужнее.
— А как же ты? — растерялся Токарев.
Мономах хитро усмехнулся.
— Я так понимаю, что эта операция секретная… Следовательно, придется воспользоваться особыми средствами связи. Ведь «взломать» код сотового под силу даже среднему хакеру.
Сказав это, он открыл крышку багажничка и достал рацию. Щелкнув по нескольким клавишам, вновь обратился к Степашкину.
— Ну, как, Сергеич, слышимость?
— Отлично, — отозвался тот. — А если честно, как в унитазе.
— А теперь о деле, — перебил Мономах. — Кроме самого Блинова ты заметил кого-нибудь из его людей?
— Да. Минут семь назад в здание вошли двое парней из машины. У одного на плече была дорожная сумка.
Услышав это сообщение, полковник нервно заерзал на месте. Однако Мономах жестом дал понять, не волнуйся, мол, все будет нормально.
— Они еще в помещении? — уточнил Толоконников.
— Да.
— Пусть ребята присмотрят за ними. А ты возьми пару-тройку человек и спустись в цоколь. Так в самом конце коридора металлическая дверь. Это аппаратная ФСБ. Есть подозрения, что работавшая там команда уничтожена. Все понял?
— Да, — коротко ответил Степашкин.
— Поосторожнее там, — на всякий случай предупредил Мономах. — Боевики еще могут находиться в здании.
— Все понял, — голос Степашкина звучал спокойно. — И как всегда держать тебя в курсе?
— Да, — подтвердил Толоконников. — Я должен контролировать каждый твой шаг…
Мономах отложил рацию в сторону и взглянул на сидевшего рядом полковника. Токарев нервно теребил пальцами лацканы пиджака, а затем достал платок и смахнул выступившую на лбу испарину.
Напряженную паузу прервал сигнал рации.
— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо спросил Мономах.
— В операторской высажена дверь. По всей вероятности, направленным взрывом.
Токарев побледнел.
— В помещении два трупа. Один в кресле около пульта, второй метрах в двух от него на полу. Судя по траектории пуль тот, что в кресле, застрелен лежащим на полу из пистолета. У второго изрешечена вся грудь и в нескольких местах прострелена голень.
— Опиши их, — попросил Мономах.
Степашкин принялся дотошно перечислять характерные приметы убитых.
— Твои? — Толоконников вопросительно посмотрел на полковника.
— Кричевский… — выдавил тот из себя. — А второй, видимо, террорист.
— Кричевский, это тот, из которого сделали сито? — уточнил Мономах.
Полковник молча кивнул.
— Ну, и подкинул ты мне работку, — Толоконников озадаченно покачал головой и вновь обратился к Степашкину. — Проверь остальные помещения.
— Ребята уже работают.
— Молодцы. Все хорошо. Продолжайте, — похвалил Мономах, хотя слово «хорошо» прозвучало как-то не к месту в этой ситуации.
Информация поступившая ровно через минуту, оказалась еще более трагической.
— В коридоре найдены еще два трупа. Расстреляны в упор. При них документы сотрудников службы охраны аэропорта. Неподалеку найден еще один мужчина. Светловолосый, худощавый с тонкими чертами лица. Лет двадцати — двадцатипяти. Одет в синюю клетчатую рубашку и джинсы.
