— Скурехин, — уточнил Токарев и помрачнел еще больше.
— Это все? — поторопил Мономах.
— Нет, еще один, у металлического ящика, — бесстрастно продолжил Степашкин. — Черная кожаная куртка, черные джинсы, короткая прическа. Возраст… тоже около двадцатипяти…
— Твой? — уточнил Мономах у Токарева.
Тот отрицательно покачал головой.
— Та-а-ак, — Толоконников озадаченно почесал подбородок. — Пятеро из твоей команды и два со стороны налетчиков. Неплохо…
— Только что мне доложили еще об одном, — перебил Мономаха Степашкин. — Он в туалете. Маленький, коренастый. Атлетического телосложения. Похоже, борец.
— «Похоже» или борец? — уточнил Толоконников.
— Павел, ну тот, кто его обнаружил, говорит, что в туалет не зайти — воняет чем-то покруче «черемушки». Рядом с трупом брошены противогаз и финка.
— Осмотр места закончили? — с надеждой спросил Мономах.
— Да.
Толоконников выжидающе посмотрел на Токарева и спросил:
— Какие будут дальнейшие указания, полковник?
— Погибли все, — загробным голосом проговорил тот, но моментально взял себя в руки. — Сейчас важнее аэропорт, — стальным голосом произнес он.
— Это верно, — согласился Мономах. — Следовательно, будем брать?
— Да, — кивнул Токарев. — Но главное — бомба. Надеюсь, ты понимаешь, что она не должна взорваться.
— Не должна, — подтвердил Толоконников и испытующе взглянул на полковника. — Тебе придется еще раз поговорить со службой безопасности аэропорта…
На этот раз Токарев не стал возражать. Быстро набрав номер, он назвал пароль и распорядился:
— Сейчас спецподразделением будет произведен захват террористов. Ваши ребята ни в коем случае не должны вмешиваться. Это приказ! Следите за тем, чтобы среди пассажиров не возникла паника. Ясно?
Выслушав короткий ответ дежурного, полковник удовлетворенно кивнул.
— Тогда у меня все, — подытожил он. — Дальнейшие указания поступят по завершению операции.
Он отложил телефон в сторону и посмотрел на Толоконникова, как бы говоря: «Ну, что, Мономах, давай, действуй. Посмотрим, на что способны твои бойцы».
— Сергеич, как слышишь? — вновь обратился к Степашкину Мономах. — Как настроение?
— Держусь, — послышался голос подчиненного. — Хотя после всей этой бойни…
— Как себя чувствуют люди Блинова? — перебил его Мономах.
— Направляются к выходу из аэропорта.
— Багаж при них?
— Нет. Они оставили сумку под креслом в зале ожидания. Седьмой ряд от входа.
На мгновение Мономах задумался, а потом решительно проговорил:
— Надо бы напомнить этим кретинам, что забывать свои вещицы, где попало — признак дурного воспитания. Короче, разберись с ними, да побыстрее. Жду их с чемоданом минуты через три. Пусть подойдут ко мне. Побазарить нужно.
— Думаешь, в сумке бомба? — догадался Степашкин.
— Возможно, — неопределенно среагировал Толоконников и быстро сменил тему: — И еще. Отправь нескольких человек на автостоянку. Примерно час назад на шоссе, ведущем в аэропорт, был убит водитель такси и пассажир. Инспектор ГАИ прозрачно намекнул, что по ним стреляли из машины, движущейся навстречу. У меня такое ощущение, что эта тачка должна быть где-то поблизости. Обшарьте автостоянку. А если посмотрите повнимательнее, думаю, найдутся и особые приметы, которые облегчат поиск. Оружием не злоупотребляйте…
— Все понял, — коротко ответил Степашкин. — Выполняю.
— Ни пуха, — Мономах положил рацию на колени и, достав сигарету, закурил.
— Дай и мне, — попросил Токарев. — Вообще-то я не курю, но сейчас надо…
Толоконников молча протянул пачку полковнику и щелкнул зажигалкой. Затянувшись, Токарев выпустил изо рта густой клуб дыма и с волнением спросил:
— Думаешь, справятся?
Толоконников натянуто усмехнулся.
— Должны.
— Должны, — машинально повторил Токарев и вновь затянулся.
Пристально вглядываясь в разноцветную толпу у главного входа, полковник негромко проговорил:
— Тяжело даже на миг представить, что все эти люди почти смертники…
— Ну, не так трагично, — попытался приободрить его Мономах. — Мои ребята сделают все, что в их силах. Не получится — объявишь немедленную эвакуацию. Но, думаю, до этого не дойдет.
— Дай Бог… — Токарев отчаянно махнул рукой. — Вообще-то ты прав. Сейчас лучше думать о деле.
Внезапно Толоконников оживился.
— А вот и мои парни, — он указал на главный вход. — Кажется, у них получилось…
Полковник впился взглядом в толпу.
У входа вдруг возникло заметное оживление. Потом толпа разделилась на две части, создавая узкий коридор. И вот Токарев уже четко мог рассмотреть террористов, идущих по этому импровизированному коридору.
Двое парней держались ровно, а третий шел, сильно накреняясь вперед. Точнее, его вели, заломив руки за спину и подталкивая в спину. Позади следовали еще двое. У одного на плече висела большая спортивная сумка.
— А где второй? — удивленно проговорил Токарев.
— Хотел бы я тоже это знать, — поддержал Мономах и включил рацию.
— Сергеич, где второй?
— Второй вначале растворился в толпе, а потом рванул в подвал. А там, сам понимаешь, темно. Боялись, что уйдет. Вот Павлик случайно и подстрелил его…
— Случайно? — нахмурил брови Толоконников.
— Ну, так получилось… — виновато пробормотал Степашкин.
— Смотри у меня! — пригрозил Мономах. — Не дай Бог еще хоть один труп. Допрашивать будет некого.
— Пять минут назад я сказал парням примерно тоже самое, — поспешил с ответом Сергеич. — Больше не повторится.
— Ладно, — всепрощающе произнес Толоконников и приказал: — Веди его сюда.
Затем повернулся к Токареву и хитро прищурил глаза.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что мои ребята вынуждены были обороняться?
— Нет, — спокойно ответил Токарев и спустя мгновение добавил: — Если честно, то я сам бы с большим удовольствием снес всем этим террористам головы. Лично.
Через пару минут арестованного подвели к машине.
— Кто тут главный?! — возмущенно заверещал он. — Я требую адвоката! Могу я хотя бы знать, по какому праву меня схватили!
Мономах, не обращая на пленника никакого внимания, словно его и вовсе не существовало, приказал своим парням:
— Бросьте-ка клиента на заднее сиденье. Мы немного потолкуем.
