В конце концов Дардыкин уступил разъяренной девушке. Зло сверкнув глазами, он двинулся к кабинету Мономаха, бросив на ходу:
— Ладно, пошли.
Зоя мгновенно преобразилась. Поправив растрепанную прическу, смело шагнула за порог и очаровательно улыбнулась сидевшей за столом секретарше.
— Подожди меня здесь, — приказал Леха. — Я скоро буду.
Зоя послушно кивнула. Опустилась на стул, прикрыла коленки подолом платья и сделала невинное лицо. Глядя на нее, трудно было поверить, что минуту назад эта скромная девчонка орала и ругалась, как базарная торговка.
— Кстати, не забудь сообщить своему шефу, кто я такая, — мило прощебетала она.
Дардыкин, собравшийся было войти в кабинет, резко затормозил.
— А кто ты такая? — тупо спросил он.
— Корреспондент газеты «Московский комсомолец». Удостоверение показать?
Леха, не сдержавшись, громко выругался. Ему показалось, что он попал в какую-то дьявольскую ловушку — мало того, что потерял свою клиентку, так теперь и притащил в офис «Олимпа» журналистку, работающую в одной из самых скандальных газет! Секунду Дардыкин колебался. В глубине души он осознавал, что эта авантюра может принести массу неприятностей.
— Ладно, я скажу шефу, что с ним желает поговорить корреспондентка, — нехотя пообещал он. — Только вряд ли он согласится на интервью.
— Посмотрим.
«Мономах меня по головке не погладит», — подумал Леха, с тяжелым сердцем переступая порог кабинета.
Толоконников сидел за столом и курил, одновременно что-то чертя на листке бумаги. Он был здорово утомлен. На лбу у него виднелись крупные капли пота, уголки рта были опущены вниз, а под глазами четко вырисовывались фиолетовые тени.
— Входи, — буркнул шеф, тем самым предупреждая Леху, что сегодня он не в настроении.
Дардыкин прошел на середину комнаты и сел в кресло.
— Ну рассказывай, где ты потерял Юлию?.. — рот Мономаха искривился в презрительной усмешке. — И что с тобой вообще произошло за эти двадцать четыре часа?
Тяжело вздохнув, Дардыкин стал рассказывать. Вначале неуверенно, потом все смелее и смелее, пересыпая свои приключения ненужными на его взгляд подробностями. Мономах слушал с предельным вниманием и даже отложил в сторону карандаш и листок бумаги. Лишь взял из пачки новую сигарету и с наслаждением закурил.
Через полчаса Толоконников знал все, или почти все. Единственное, о чем не упомянул Леха, так это о близости со Свиридовой. Он посчитал, что это к делу не относится…
— Значит, ты не помнишь, каким образом попал к блатным? — на всякий случай уточнил Мономах.
Дардыкин медленно покачал головой.
— Нет. Я пытался, но… Что-то мешает мне, но что — сам не пойму. Будто кто-то специально вырезал из моей башки здоровый кусок памяти.
Не сводя с Лехи глаз, Мономах откинулся на спинку коляски.
— Ну и что будем делать?
— Как «что»? Искать Юлию…
— И как ты себе это представляешь?
Леха открыл было рот, намереваясь поделиться с Мономахом своими заключениями по этому поводу, но не произнес ни слова. У него не было четкого плана — как и где искать Юлию. Он понимал, что все его «гениальные идеи» годятся только для сценария боевиков.
— Профессионал хренов, — тихо проговорил Толоконников и совсем некстати добавил: — Только баб трахать умеешь, да с братвой базарить.
Дардыкин до глубины души был возмущен обвинениями шефа, но знал — Мономах никогда не вынесет сор из избы, то есть не станет упрекать Леху при посторонних. А если он позволил себе высказать свои мысли вслух, то что ж, он имеет на это полное право.
— Короче, герой, иди домой, — разрешил Толоконников. — Отсыпайся, отъедайся, отдыхай. Считай, что я предоставил тебе короткий отпуск.
Это означало только одно — Дардыкин отстранен от дальнейших поисков Свиридовой.
Честно говоря, Леха не ожидал, что все обернется таким образом, и Мономах отстранит его от дела. Хотя, этот шаг был вполне обоснован — Дардыкин провалил задание и публично признал это. Но все же до самого последнего мгновения Леха надеялся, что Толоконников передумает и остановит его. Однако этого не произошло — Мономах вновь принялся чертить что-то на бумаге, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Дардыкину не оставалось ничего другого, как выйти из кабинета…
Лишь в приемной он вспомнил, что совершенно забыл сообщить шефу о Зое. И похолодел от ужаса:
«Если Мономах узнает, что я притащил сюда эту журналистку, то он вообще рассвирепеет… А если соврать ей, что шеф не собирается давать интервью?.. Нет, этот номер не пройдет — эта идиотка ворвется в кабинет и устроит скандал. Или напишет в своей газетенке такое!..».
— Ну, как? — звонкий голосок Зои неприятно резанул слух и заставил Дардыкина побледнеть.
— Никак, — грубо отрезал он.
— В смысле?
Леха внимательно вгляделся в ее встревоженное лицо и с удивлением констатировал, что журналистка настроена вполне миролюбиво.
«Да, скандал она не устроит, это факт. И интервью с Мономахом явно решила отложить на неопределенное время, — решил он. — По-моему, ее гораздо больше волнует мое испорченное настроение».
— Пошли отсюда, — Дардыкин схватил Зою за тонкий локоток и потянул в коридор.
Журналистка спокойно пошла за ним, приветливо попрощавшись с секретаршей. Даже не верилось, что совсем недавно эта девушка, словно разъяренная фурия рвалась в офис «Олимпа», а за интервью с шефом готова была отдать полжизни.
— Меня отстранили от дела, — сообщил Леха, сбегая по ступенькам.
Он чувствовал, как дрогнула ладошка Зои в его руке и немного удивился — неужели все так серьезно?..
Дардыкин всегда пользовался у слабой половины населения неимоверным успехом, но почти никогда не встречал девушку, которую бы так интересовали его дела. Впрочем, что греха таить, за такую подругу он отдал бы лет семь жизни…
— Как отстранили? — удивилась Зоя и задала вполне логичный вопрос: — А кто найдет твою клиентку?
— Не знаю. Мономах поручит это кому-нибудь другому. Более толковому парню… Знаешь, у нас ведь работают одни только профессионалы.
— Понятно.
Они вышли на улицу и Зоя предложила Дардыкину:
— Подбросить тебя куда-нибудь?
— Нет, спасибо. Я еще не забыл, как ты здорово водишь машину.
— Нет, так нет, — Зоя порылась в сумочке и протянула Дардыкину свою визитку. — Здесь записан мой домашний телефон, и телефон редакции. Звони.
— Ладно.
Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, потом Зоя резко развернулась и широким, мужским шагом направились к своей тачке.
