Взглядом отыскав своих напарников, Андрея Мельникова и Петра Ясинцева, подумал о том, что скоро ребятам придется потрудиться в поте лица. Марик дал несколько контактных адресов, по которым можно было встретить боевиков Тарамова. И в случае надобности обещал подтвердить то, что гонцы из Новосибирска отправлены, а за репутацию этих ребят ручается лично он, Марик Кривошеев. За сотрудничество Марика посадили в «одиночку» и создали в камере более-менее нормальные условия: телевизор «SONY», на завтрак — окорочка, на обед — суп из морских продуктов, а вечером — свидание с женой.
Понятно, что сыграть роль «гонцов» должны были Андрей и Петр. Валахов, к сожалению, не мог участвовать в этой операции. Но прежде чем выходить на Тарамова, следовало хорошенько осмотреться, тщательно продумать план, а Петру и Андрею детально проработать свой новый имидж.
Процедура досмотра в Шереметьево-2 заняла не слишком много времени — Валахов показал свое удостоверение сотрудника ФСБ, и молодой таможенник пропустил их без всяких проблем. Только проверил разрешение на ношение оружия и бегло осмотрел багаж. Через двадцать минут Валахов и его помощники сидели в салоне служебного автомобиля, мчавшегося по направлению к столице.
Всю дорогу Валахов молчал. Он мысленно прокручивал в голове фразы, которые собирался сказать своему непосредственному начальнику, полковнику Головко. Полковник был очень умен и отлично чувствовал собеседника, при этом держа его на дистанции. Поэтому даже малейшая фальшь должна была звучать правдоподобно. А отчитаться майору Балахову предстояло по полной программе…
Однако как ни странно, полковник встретил Балахова и гостей из Новосибирска с распростертыми объятиями. Он тут же поинтересовался, где устроились парни, и, узнав, что те прикатили сюда прямо из аэропорта, предложил занять одну из конспиративных квартир, закрепленных за ФСБ. Эта квартира располагалась недалеко от спорткомплекса «Олимпийский», на улице Дурова.
— Чтоб потом не говорили, будто мы своих работников обижаем! — со значением проговорил Головко и, вызвав своего помощника, приказал отвезти Мельникова и Ясинцева на квартиру.
Валахов видел, что ребятам не очень-то хочется уходить. Особенно Андрею. Но это было и понятно — мало ли о чем будут говорить полковник и майор за его спиной? Все-таки он до конца не доверял Балахову, и, видимо, на это у него были свои причины. Однако приказы начальства не обсуждаются, тем более, столичного начальства. Поэтому Мельников и Ясинцев, попрощавшись, направились к выходу.
Когда за гостями закрылась дверь, Головко откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Балахова. В его глазах появились непонятные огоньки, и от дурного предчувствия у майора засосало под ложечкой.
— Ну что, герой, как продвигается разработка группы «оружейников»? — с саркастической улыбкой спросил он. — Кого-нибудь уже зацепили?
— Да. Есть неплохие результаты.
— Конкретизируй!
— Нам удалось выйти на лидера группировки, некого Алехана Тарамова. В нашей картотеке он проходит под прозвищем Тугус, что означает волк. Ему тридцать четыре года, он умен, образован. Почти никогда не участвует в боевых операциях, хотя все детали и возможные варианты разрабатывает сам. Мы зацепили его в Новосибирске. Он приезжал туда к местному авторитету Марику, наверняка договариваться о поставках оружия. У Марика много связей за границей, так что визит Тарамова легко объясним. В настоящее время Тугус находится в Москве. В его подчинении около тридцати боевиков, и все они, по нашим сведениям, занимаются отнюдь не благотворительной деятельностью…
Еще некоторое время Валахов информировал Головко о своих разработках и планах относительно Тарамова. Большая часть отчета являлась правдой, поэтому майор особенно не беспокоился, что полковник может уличить его во лжи. Валахов умолчал лишь о «чемоданчике» и о роли академика Савельева во всей этой истории. Впрочем, за свою долгую жизнь покойный академик придумал столько проектов, жизненно необходимых для армии, что его насильственную смерть можно было легко объяснить. Но на всякий случай Валахов даже не упомянул об Савельеве, сосредоточив внимание полковника на Алехане Тарамове и его связях в Новосибирске.
Во время рассказа Балахова лицо Головко становилось все более напряженным, а голос отрывистым, когда он задавал майору наводящие вопросы. Особенно важным полковнику показался тот факт, что Алехан Тарамов вдруг ни с того ни с сего отправился в Москву.
— У тебя есть что-нибудь существенное на этого Тугуса? — недовольно спросил Головко.
— К сожалению, нет никаких доказательств, что именно он возглавляет преступную группировку. Тарамов — бизнесмен, в войне не участвовал, а в новом чеченском правительстве он консультирует министерство финансов. Так что в Москву он приехал, чтобы выбивать давно обещанные кредиты. Все это, конечно, фикция, но кто докажет обратное?
— Вот ты и должен доказать, — отрезал полковник. — До меня дошла информация, будто лагерь чеченской группировки Тарамова находится где-то под Москвой. Практически у нас под носом. Это позор!
Валахов опустил глаза, тем самым выражая полное согласие с Головко.
— Да, это непростительная оплошность. Но мы постараемся исправить положение. Те парни, которые приехали со мной из Новосибирска, займутся этим вплотную. Из надежных источников мне стало известно, что Марик обещал Тарамову прислать в Москву парочку своих «быков». Так называемых «гонцов с поручением». Мальчиков на побегушках. Тугус хорошо знает Новосибирск, поэтому мы не имеем права рисковать, посылая к нему московских службистов. Вполне возможно, что он решит проверить их. А Ясинцев и Мельников — местные, прекрасно знакомы с тамошней обстановкой.
— А что этот Марик? В случае чего он подтвердит, что это его парни?
— Да. Его сотовый телефон находится у дежурного. Как только Кривошееву позвонит Тарамов, ему дадут возможность поговорить…
— Не продолжай, — перебил полковник. — Я понял, куда ты клонишь. Что ж, первая часть операции была проведена блестяще. Ты зацепил Тарамова, и как мне кажется, он сидит на крючке крепко. Так что действуй. Я не стану докучать тебе излишней опекой и предоставляю самые высокие полномочия. Все, повторяю, все должны будут оказывать тебе и твоей бригаде полное содействие. Меня не интересует, каким образом ты сделаешь это. Важен лишь конечный результат — арест Тарамова и доказательства его вины. И мне нужно знать, где их лагерь.
— Значит, вы одобряете мой план? — осторожно поинтересовался Валахов.
— Одобряю. А новосибирских ребят используй на полную катушку. У них в провинции текущей работы немного и нет никаких шансов выбиться в люди. Так пусть хоть тут покажут, на что способны. А если справитесь к концу этой недели, то… Короче, повышение по службе и награды я гарантирую. Так можешь им и передать.
Такие обещания Валахов слышал не раз. Так часто, что даже выработал для себя соответствующую тактику поведения — вежливо соглашаться и делать вид, что в душе страшно доволен таким поворотом событий. Майор знал, что сейчас последуют подробные инструкции о превышении служебных полномочий. Но это так, для протокола. На самом деле никто никогда не придерживался, да и не придерживается этих самых инструкций… Далее, зачитав «официальную часть» полковник в который раз заставит майора подробно повторить план операции. Головко не терпел импровизаций, точнее, считал, что любая импровизация должна быть тщательно продумана.
