— Куда мы едем? — с тревогой спросил Миша, почувствовав, как еще не осознанный страх заполняет его душу.
— Еще километра три, и выедем на приличную дорогу. По ней до Новокольского, потом на Волоколамское и домой, — искренне признался Валахов и ободряюще усмехнулся: — Считай, совершили круг почета…
Однако Миша уже был не в состоянии оценить шутку майора. Предательски задрожали коленки. Он хотел еще кое-что уточнить, но язык стал как каменный.
Минута-другая, и машина выскочила на асфальтированную дорогу. Валахов сильнее сжал руль и прибавил скорости. Когда справа пронесся дорожный знак, указывающий, что впереди мост, Оськину и вовсе стало не по себе.
«Наверное, укачало…» — решил он, вспомнив, что всегда чувствовал себя неважно в душных, переполненных автобусах.
Неожиданно майор резко сбросил скорость, а на самой середине моста нажал на тормоз. Все это произошло настолько неожиданно для Оськина, что тот едва не перелетел через спинку переднего сиденья.
— Что… Что случилось? — растерянно завопил он и суетливо принялся вертеть головой по сторонам.
— Ничего, — холодно ответил Валахов и кивнул на дверцу. — Выйди, проветрись.
Миша еще больше растерялся.
— Зачем?
— Плохо выглядишь. — На лице майора появилась едва уловимая усмешка. — Свежий воздух пойдет тебе на пользу.
Не зная, что и думать, Оськин внимательно посмотрел Балахову в глаза.
— А разве мы не спешим?
Майор ничего не ответил. Не выдержав, Миша отвел взгляд и, открыв дверцу, выбрался из салона.
— Темень-то какая… — не удержался он от комментария. — И ни одной живой души…
Затем оглянулся на оставшегося в машине Балахова. Поняв, что тот не собирается вылезать, Миша не спеша подошел к ограждению и, упершись в него двумя руками, уставился в темноту.
— Представляешь, — не оборачиваясь проговорил он, — в последний раз я гулял по ночной Москве лет эдак десять назад…
— Бывает… — глухо отозвался майор.
Миша осторожно перегнулся через поручень, посмотрел вниз и присвистнул от удивления:
— Никогда бы не подумал, что здесь может быть такое течение…
Однако Валахов его уже не слушал. Стараясь как можно меньше шуметь, он открыл бардачок и достал из него пистолет. Затем нащупал глушитель. Пока Миша распинался о царящем вокруг безмолвии, мраке и некоем Ходасевиче, Валахов старательно накручивал на ствол глушитель.
Неожиданно Миша оглянулся и, заметив в руке у майора пистолет, вдруг как-то неестественно съежился и едва слышно пробормотал:
— Что это вы собираетесь делать?
Вместо ответа Валахов выбрался из машины и решительно двинулся на Мишу.
— За что? — Догадавшись о намерениях майора, Оськин, как загнанный зверь, прижался к поручням.
Валахов грустно улыбнулся и сухо проговорил:
— Извини, Миша. Но у меня совершенно нет времени для того, чтобы объяснить тебе все. Да и незачем тебе это знать.
Оськин заметался из стороны в сторону, как будто хотел убежать. А потом вдруг резко замер и как бы защищаясь, прикрыл лицо руками.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился он. — Пожалуйста…
Валахов резким движением поднял руку и дважды нажал на курок. Миша замертво свалился на асфальт.
— Пожалуй, единственное хорошее, что я мог сделать для тебя, так это убить с первого выстрела. И я это сделал, — произнес майор, обращаясь уже к мертвому Мише.
Подойдя поближе, Валахов вцепился пальцами в плечики Мишиной куртки, приподнял обмякшее тело и подтащил его к поручням.
— Ну и тяжел ты, братец… — недовольно буркнул он и, ухватившись другой рукой за край штанины, перекинул труп через перила.
Миша провалился в темноту, а через несколько секунд послышался плеск воды.
«Ты прав, течение здесь быстрое… — констатировал Валахов. — Так что выловят тебя, скорее всего, где-нибудь в Павшино и весной, когда растает лед…»
Поймав себя на том, что беседует с мертвецом, майор пренебрежительно сплюнул и направился к машине.
«Компьютер!..» — вдруг отстучало у него в голове.
Открыв заднюю дверцу, он достал ноутбук. Не отходя от машины, размахнулся и швырнул компьютер вслед за Мишей в реку.
«Ну чем не египетский фараон?.. Если уж в могилу, так с любимой женой…» — Это сравнение очень понравилось Балахову. Его настроение немного улучшилось.
На мгновение затормозив на мосту, он прикинул, все ли сделал правильно. Потом возвратился на водительское место, швырнул пистолет в бардачок и, громко хлопнув дверцей, нажал на педаль газа.
На протяжении всего пути о Мише Оськине он старался не думать, раз и навсегда вычеркнув его из своей памяти.
Глава 11
— Я видел это удостоверение собственными глазами! — На мгновение Дардыкин перевел дыхание, а затем с нажимом продолжал: — И оно было настоящее! Выписанное на имя капитана Мельникова!
— Не кипятись, Леха, — мягко проговорил Мономах и отхлебнул из чашечки кофе. — Все обойдется, вот увидишь.
Дардыкин, вскочив с кресла, заметался по кабинету, словно шаровая молния.
— Нет, я никак не могу понять, почему ты спокоен, как каменный сфинкс?!
— Я бы посоветовал тебе расслабиться и выбросить всю эту историю из головы… Кстати, ты не забыл, что ты в отпуске?
— В отпуске?! — взревел Леха. — Да какой, к черту, отпуск, если из-за меня мы потеряли чемоданчик? Можно потерять зонтик, кошелек, расческу, но не ядерную установку! Кому скажи, не поверят.
— Ну, во-первых, эта ядерная установка была совсем маленькой, — успокоил Мономах. — А во-вторых, ты про это никому не рассказывай. Тогда никто и удивляться не будет.
— Нет, ты понимаешь, какая это катастрофа?.. — не сдавался Дардыкин и принялся тут же оправдываться: — Ты не думай, что это я сплоховал. Но у них был «джип». А это зверь, а не машина. Но все равно я бы их точно догнал, если бы получше знал дорогу. Этот дурацкий поворот…
Как вспомню, так вздрогну… Влетел в болото, испачкался, как суслик, и никакого толку. Пока я выбирался, они смылись. Но ты не думай, я буду бороться до конца. Ведь именно я несу ответственность за то, что чемоданчик вдруг исчез, взял и испарился в воздухе!
— Хватит. — Мономах вдруг хлопнул ладонью по столу и посмотрел на Дардыкина суровым взглядом. — Чем паниковать, лучше подумай о Жанне Березовой. Несчастной девушке столько пришлось пережить… Теперь ей необходима твоя поддержка. Тем более, что следствие по делу о смерти ее тетки еще не закончено…
Леха мгновенно помрачнел.
— Вот черт, я совсем забыл… Думаешь, ей могут припаять срок за соучастие?
