Утром, когда пошел уже третий день ее дежурства, из дверей реанимационной палаты вышел врач и устало махнул Диане рукой, разрешая войти.
Она присела на стул рядом с высокой кроватью, на которой лежал Герман. Его веки по-прежнему были прикрыты, но он дышал. Дышал сам, без аппаратов!
– Все будет хорошо, – пообещала Диана, беря в руки ладонь парня. – Слышишь?
Его веки дрогнули, и Герман открыл глаза. Всего на секунду, но Диане показалось, будто он посмотрел на нее долгим взглядом, будто старался запомнить, унести ее образ с собой.
– Он пришел в себя! – закричала девушка, не слыша, что прерывистый писк кардиомонитора вдруг превратился в тревожный беспрерывный сигнал.
В палату вбежал отец Германа и тут же бросился за врачом.
Диану вытолкнули в коридор, и в этот момент девушке позвонила мать. Диана еле смогла объяснить то, что случилось, но мама ее поняла. «Уйди из больницы! – сказала она. – Слышишь? Немедленно уйди, если хочешь, чтобы твой парень жил. Приезжай! Я тебе все объясню». В ее голосе Дине послышалось нечто особенное, и это заставило девушку послушаться. Она бросилась по больничному коридору, выскочила на улицу и поймала такси.
В то, что рассказывала мать, сложно было поверить. Да, Диана уже знала, что ее прабабку считали ведьмой – дважды слышала это от бабушки. Но то, что и мать заговорила об этом, показалось девушке странным. «Она, видимо, прокляла наш род, – сказала мать, закуривая. Диана молча глядела на нее, даже не удивляясь тому, что мама, никогда не курившая, вдруг вытащила пачку сигарет и закурила так привычно, будто постоянно это делала. – А иначе как объяснить то, что ни я, ни моя мать так и не смогли устроить свою судьбу, сколько ни пытались. Она, твоя прабабка, одна жила, без мужа родила твою бабушку. И мы словно обречены повторять ее судьбу!»
Диана не могла не признать мамину правоту: ни деда, ни отца у нее не было. Вернее, конечно, были, но, со слов мамы, умерли еще до рождения девочки. Мама неоднократно пыталась устроить свою женскую судьбу, но даже если у нее и появлялся поклонник, долгие серьезные отношения так и не завязывались. Да и Диане, несмотря на то что девушка была очень красива, как-то не везло в отношениях с молодыми людьми. Пока не встретила Германа – свою первую настоящую любовь.
Мама рассказала, что Дианина бабушка была замужем два раза. В первый раз вышла во время войны и почти сразу же стала вдовой: ее муж уже на следующий день после свадьбы отбыл обратно на фронт, а вскоре погиб. После войны бабушка вновь связала себя узами брака, но опять пробыла с мужем недолго. Второй бабушкин муж, Дианин дед, утонул спустя месяц после свадьбы. Бабушка осталась беременной. Замуж она больше так и не вышла, воспитывала дочь одна. Личная жизнь мамы Дианы тоже не сложилась, она почти полностью повторила судьбу своей матери, с той лишь разницей, что замужем была только единожды. Также рано овдовела и также осталась беременной. Позже мама Дианы пробовала устроить свою судьбу, но не складывалось. Отношения гасли, так и не успев разгореться. «Может, это и к лучшему, – сказала мама, закуривая вторую сигарету и часто моргая, будто от попавшего в глаза дыма, а на самом деле от слез. – Мужчины в нашей семье умирают. Это рок какой-то! Верный способ погубить здорового крепкого мужика – выйти кому-нибудь из нас за него замуж! Одно утешает: рождались у нас одни девки. Хотя, может, родись у меня или твоей бабушки парень, оборвался бы наш род, а вместе с ним перестало существовать и проклятие. Так что, Дианочка, беги от своего парня. И никогда не ищи с ним встреч. Ни-ког-да. Только так и спасешь его».
Диана не успела ничего ответить матери, потому что ее отвлек звонок мобильного. Звонил отец Германа – сказать, что его сыну стало лучше. «Убедилась?» – спросила мама после того, как Диана поговорила по телефону.
Девушка пожала плечами, не говоря ни «да», ни «нет». Это могло оказаться просто совпадением. По крайней мере, ей хотелось верить в совпадения и не верить в то, что рассказала ей мама. «Погубишь парня, – сказала мама с тоской и какой-то обреченностью. – Погубишь, и ведь не простишь себе этого...»
Диана выскочила за дверь, поймала попутку и попросила отвезти ее в больницу.
Она шла по узкому коридору, в котором даже в дневное время горели лампы, отчего сутки казались целым яблоком, не распадающимся на половины день-ночь. И еще издали заметила родителей Германа, которые стояли обнявшись, словно слившись в одну фигуру, символизирующую отчаяние, надежду и мольбу. Диана замедлила шаг. «Погубишь парня, погубишь парня...» – слова мамы червем буравили сердце.
Девушка не стала подходить к родителям Германа, развернулась и торопливо, пока ее не заметили, покинула больницу.
Диана медленно водила лучом света по полкам этажерки. Светлое пятно выхватывало толстые запылившиеся корешки, но это были книги. Фотоальбома в комнате не оказалось. Диана разочарованно опустила фонарик и в этот момент услышала тихий, но отчетливый вздох.
– Кто здесь?! – выкрикнула она и, как пистолет, направила фонарик в ту сторону, откуда ей послышался странный звук. Луч осветил пустое кресло.
«Нервы», – отлегло от сердца.
Но в этот момент из коридора донесся отчетливый скрип приоткрывающейся двери и голоса.
* * *
Спускаясь в компании Алевтины и Евгения по лестнице на четвертый этаж, где проживала Диана, Илья с удивлением и неким восхищением думал, что этот подъезд – просто какой-то «цветник» странных особ. Одна из них, по имени Зинаида Львовна, – это комедийный и драматический театр в одном лице. Другая барышня непонятно почему решает покончить жизнь самоубийством. Третья посреди ночи выдергивает его из постели заявлением, что ей опять приснился кошмар, и при этом, когда Илья в компании плохо соображающего со сна Евгения приезжает к ней, встречает их радушной улыбкой и свежеиспеченными булочками. Просто сюр какой-то! Нет, ничего против булочек Илья не имел, умял четыре шутки и с большим аппетитом, а Евгений – тот и вовсе почти все блюдо, но такой прием с булочками на фоне непонятных телефонных звонков, зловещих голосов и таинственных шагов выглядел комично. Четвертая жительница подъезда мало того, что днем выдает себя за предсказательницу судьбы (и активно поддерживает этот образ – рядится в балахоны, потрясает амулетами и серебряными браслетами), так по ночам еще вскрывает чужие квартиры и что-то в них ищет. Интересные женщины его окружают! Если еще добавить сюда Лену с ее капризами и ультиматумами и Варвару, присягающую на таблице Менделеева и обвенчавшуюся с пробирками и колбами, то «букет полевых ромашек» получается даже чересчур оригинальным.
...Ночь выдалась необычной. Вначале Илью разбудила звонком Алевтина. И в голосе девушки было столько мольбы, страха и отчаяния, что Илья не колеблясь решил приехать. Хотя, уже ведя машину по полупустому шоссе, он не переставал удивляться собственной выходке. Переться в такую даль ради того, чтобы успокоить неинтересную ему девицу, которую напугали какие-то сны. И ладно бы один поехал! Так нет, еще соседа Женьку поднял и заставил собрать записывающую аппаратуру. Честно говоря, Илья думал, что Евгений после недавних событий пошлет его подальше, но нет, сосед покорно собрал сумку с техническими прибамбасами и, зевая на ходу, потопал к машине Ильи.
