Она подскочила и бросилась ко мне.
– Мам, в прошлый раз было так здорово! Ты представляешь? Дворец… Он огромный! И людей столько, что разбегаются глаза. Конечно, многие из них киборги, но всё равно. А потолок! Он такой высокий, что кружится голова. И окна разноцветные, мерцающие, будто живые…
– Это система защиты, – пояснил Ксан. – Сеть пронизывает окна, стены, полы. Фиксируется любое движение, никто не остаётся незамеченным стражами.
– Что же вы за императором не углядели? – не сдержалась я.
Ксан на миг будто окаменел, но, тут же с улыбкой обратился к Наи:
– Так звёздный принц попросил тебя присмотреть за мной?
– Угу, – кивнула она. – Сказал, что ты обязательно какую – нибудь глупость сделаешь. И был прав. Ты не должен целовать мою маму!
– Прости, не удержался, – будто сдаваясь, поднял руки Ксан.
Они ещё перекидывались шуточками, а я смотрела на Эсфира, любовалась открытой мальчишеской улыбкой – такой же искренней, как и на плакатах, – и думала о том, что в реальности принц оказался совсем не таким, каким представляла.
Может, он прав, что отверг меня этой ночью? Ведь я совсем не знаю, кем на самом деле является Эсфир. О чём мечтает, что любит, чего ненавидит. Я влюбилась девчонкой в красивые глаза и обаятельную улыбку. Как и многие другие девушки. И к чему меня это привело?
– Отчего вы так тяжело вздыхаете, Луна? – весело спросил Ксан. – Ваша дочь – уникальна! Я понимаю, что она ещё малышка…
– Эй! – возмутилась Наи. – Как ты отзываешься о невесте императора?
Ксан подавился кофе и закашлялся, а я покраснела.
– Наи, – осторожно проговорила я, не желая, чтобы дочь ляпнула ещё что – то в присутствии стража. – Думаю, Эсфир должен выбрать себе жену, равную по статусу. А мы… слишком низкого происхождения.
Дочка призадумалась, и Ксан, чтобы разрядить обстановку, с преувеличенным любопытством поинтересовался:
– Эсфир рассказывал, что ты гений и с лёгкостью щёлкаешь задачки. Я думаю, принц преувеличил и мои задания тебе не по зубкам.
– Проверим? – забыв про печаль, с азартом подпрыгнула Наи. Взяла блокнот и, пролистав записи, протянула стражу: – Задавай!
Тот быстро начертил что – то и, передав задание Наи, вернулся ко мне. Пододвинул тарелку:
– Вам стоит хорошо питаться. Неизвестно, куда завтра забросит судьба, ведь вы идёте по одной дороге с принцем, за которым охотится половина Вселенной.
– Спасибо за заботу‚- подхватив ложку, я спросила: – Вы давно знакомы?
– С принцем? – выгнул бровь Ксан. – Давно. Он мой единственный друг и самый злейший враг.
Прибор в моих пальцах дрогнул.
– Враг?
– Которому я останусь верен до конца своих дней, – серьёзно кивнул он.
– Как можно быть врагом друга? – не понимала я.
– Если друг, с которым вы делились тайнами, открывает твой секрет миру, так и получается.
Я покачала головой, а Ксан заметил:
– Кстати, в отместку ему я тоже открою вам кое – что‚ – он наклонился и, сверкая лукавой улыбкой, прошептал: – Вы ему нравитесь!
– Ну да‚ – я поковырялась ложкой в тарелке. Аппетит совсем пропал. – Я же обыкновенная фанатка, потерявшая разум от принца.
– Вы?! – расхохотался Ксан и горячо заявил: – Да кто угодно, только не вы. Знаете, однажды ночью настоящие фанатки пробрались в академию и выкрали спящего парня. Потом разразился жуткий скандал, полностью поменяли систему безопасности, упразднив ту, что пропустила дюжину диверсанток. Эсфира нашли через три дня, напавших на него осудили. Принц молчал, не делясь, что с ним делали те девицы. Но с тех пор отношение к слабому полу у него поменялось. Сын императора дарил кому – то ночь и выгонял без жалости и сожалений.
Потрясённая, я молча смотрела на Ксана. Так вот с какого момента Эсфир стал вести себя легкомысленно.
– Об этом не было ни слова в «Сенатских вестях», – пробормотала я.
– Разумеется, – усмехнулся он. – Поэтому, зная друга, я клянусь – вы его увлекли.
Я скривилась и упрямо возразила:
– Вы ошибаетесь‚ – неудержимо захотелось поделиться хоть с кем – то своими переживаниями. Я продолжила: – Да, он… эээ… хотел подарить мне ночь, но передумал… проявлять милость. – Опустила голову и призналась: – Я действительно несколько лет была фанаткой звёздного принца. Настолько, что влюбилась в парня, внешне похожего на Эсфира. Вик лишь на несколько лет старше. Он был звёздным дальнобойщиком, и я улетела с ним со своей планеты… А он бросил нас с Наи и женился. Я думала, время моего увлечения принцем прошло, но, встретив, поняла, как ошибалась. – Подняла глаза и выдохнула: – Это безумие, но… кажется, я до сих пор люблю его.
Ксан молча поднялся и, перегнувшись через столик, впился в мои губы страстным поцелуем. Я отпрянула.
– Ксан, опять ваши шутки?!
Он выгнул бровь, а к нам подбежала Наи и помахала блокнотом.
– Всё получилось! Жаль, Ксан не увидит, что я решила его задачку.
Потеряв дар речи, я подняла взгляд на принца, не зная, он ли поцеловал меня или это успел ещё Ксан. Если Эсфир, то он мог и услышать что – то из моего признания.
«О нет! Теперь он уверится в моём фанатизме. Но… если это принц, то почему он поцеловал меня?»
Глава 22
Эсфир
Дядя смотрел пристально, буквально прожигал взглядом, я же невольно ёжился и желал оказаться на другом конце Вселенной, но не мог себе этого позволить. Мне нужна помощь Гелиха. И я шагнул к нему навстречу и заметил:
– На вас знак траура, адмирал!
– Разумеется, – процедил тот.
– А ещё несколько лет назад вы клялись, что будете плясать на могиле моего отца, – проронил я часть подслушанного ещё мальчишкой разговора. – Что же заставило вас изменить своему слову?
– Предан империи до смерти! – адмирал опустился передо мной на колени. – Приказывайте, мой император.
В этом он весь – мой жестокий, суровый, но справедливый дядя. Слишком справедливый, до крушения границ и низвержения законов. И, хоть не всегда прав, бьётся за свои убеждения до конца, за что ненавидим практически всей Вселенной. Разговор наш был коротким, а предложенный дядей план безумным. Впрочем, сейчас мне поможет лишь чудо, и двигаться я могу лишь теми путями, что считаются непроходимыми.
«Наи, – заметив, как становятся ярче дрены Ксана, позвал я. – Вытащи меня отсюда».
Больше я не намерен подвергать преданных мне друзей опасности. Теперь, когда Гелих уверился, что Ксан действовал по моему приказу, никто не посмеет и заикнуться о казни. Дядя не позволит. И Наи я больше ни о чём не попрошу.
