Путь императора – это путь одиночества. Отец всегда об этом говорил. Я отпущу их, но перед этим найду для Луны с дочерью безопасное место, а потом…
– Я действительно несколько лет была фанаткой звёздного принца.
Моргнув, я понял, что уже в своём теле. Перемещение обратно заняло мгновение, как и в первый раз. Будто тела притягивают сознание. Но тогда огонь Ксана отключил меня, пришлось некоторое время потратить на восстановление. Сейчас же я смотрел на Луну и слушал её тихий грустный голос.
– Я думала, время моего увлечения принцем прошло, но, встретив, поняла, как ошибалась‚- она пронзила меня тоскливым взглядом. – Это безумие, но… кажется, я до сих пор люблю его.
Это был порыв сердца, безумие в чистом виде. Я поцеловал её, осознав сейчас, насколько гадко с ней поступил. Будь Луна такой же, как преследовавшие меня фанатки, она бы воспользовалась киборгом сразу же. Да дело даже не в этом. Мне ли не знать, каким огнём сумасшествия горят глаза подобных девушек? Луна же всегда смотрела настороженно, иногда задумчиво, а порой даже ласково.
Но я поступил правильно. Не нужно усложнять наши отношения. Мне придётся оставить её и Наи на какой – нибудь стражами забытой планете, как некогда поступил Вик, и от этого становилось тоскливо. Оставалось надеяться, что с деньгами Синои ей будет проще прижиться на новом месте. И молиться, чтобы бесконечное небо послало Луне ещё одного друга с сильным даром сокрытия. Редкость, которую я был бы не против видеть при дворе. Всё равно босс не ценит Синои. Уверен, он даже не догадывается, почему его нехитрые махинации остались тайной и корпорацию ни разу не посещали проверки.
– Ксан, опять ваши шутки?!
Что?! Луна сказала «опять»?
– Всё получилось! Жаль, Ксан не увидит, что я справилась с его заданием.
Я взял у девочки блокнот и, проверяя решение задачи первого курса академии, поинтересовался будничным голосом:
– Наи, Ксан целовал твою маму?
– Да, – обиженно призналась она. – Но я предупредила, что этого делать нельзя.
– Мне кажется, я могу это сама решить, детка, – мягко пожурила её Луна.
– Нет, – не отрываясь от блокнота, возразил я. – Теперь это буду решать только я.
В груди нарастал ком из расплавленного металла и шипящего колкого льда. Да я готов взорваться! Как посмел Ксан целовать её? Велю казнить изменника, как только стану императором. И не посмотрю, что он мой друг!
– С какой стати? – обретя дар речи, ахнула Луна.
Не выдержав пылающего внутри пожара, по сравнению с которым пламя Ксана – огонёк свечи, я процедил:
– Потому что с этой минуты ты – женщина императора!
– Что? – побледнев, отпрянула Луна, но тут же, взяв себя в руки, напомнила: – Вы же отвергли меня. Сами назвали безумной фанаткой!
– Я… – слова давались с трудом, будто мне в рот насыпали битого стекла и залили всё клеем‚ – был… неправ. Сожалею.
– Ну уж нет, – взвилась она. – То, что вы принц и будущий император, не даёт вам права приказывать мне стать вашей любовницей! К тому же у меня нет желания разочек согреть вашу постель и катиться к хратсам! Ксан говорил, именно так вы поступаете с женщинами.
– Я вырву язык этому предателю, – почти прорычал я. – Как он смеет обсуждать меня?
– Это вы его предали, раскрыв дар друга всему миру, – уже спокойнее отозвалась она. – Об этом трубили «Сенатские вести». Кто ещё предатель?
– Я не хотел, чтобы он всю жизнь боялся! – стукнул я по столу. – Сейчас он усмирил дар и использует его во благо империи.
– А Ксан хотел именно этого? – холодно спросила она. – Вы всегда всё решаете за других?
– Это удел императора, – сухо ответил я и насторожился. – Заступаешься за него?
– Намекаю, что сначала стоит спросить, хочет ли тот, кому вы собрались приказывать, подчиниться.
– Так ты о себе, – улыбнулся я и шагнул к ней. – Но, ты же призналась, что любишь.
Она рванулась, но я удержал.
– Я думала, что говорю это Ксану. Вы не имели права слышать это.
– Каждый вправе узнать о том, что его любят, – возразил я.
– Но… – взгляд её заметался, щёки раскраснелись. – Но…
Я рывком притянул к себе эту строптивицу и впился в мягкие нежные губы жадным поцелуем. Сладкая, притягательная… Такая хрупкая с виду, беззащитная, но стальная внутри. И любит меня.
– Эй! – меня дёрнули за рукав.
Я неохотно отстранился от Луны и посмотрел на возмущённую Наи.
– Ты обещал жениться на мне! Ты лгун!
И она убежала из рубки. Тим, задрав хвост, помчался следом за девочкой. Луна дёрнулась, но я не отпустил.
– Я поговорю с ней. – Луна нахмурилась, и я рассмеялся: – Да – да, я всегда всё решаю за других, помню. Но в этот раз это не приказ, а просьба. Я ошибся, решив, что её слова о женитьбе – игра, и должен исправить это.
И снова в рот будто песка натолкали, я произнёс с превеликим трудом:
– Ты разрешишь?
Глава 23
Луна
Я смотрела на принца и не понимала, что происходит. Почему такая разительная перемена? Единственная догадка, что посетила меня, – ревность. Но, может быть, Ксан прав, и я действительно понравилась Эсфиру? Он даже приказал быть его женщиной. Сначала меня это разозлило, но после поцелуя думать об этих словах я могла без раздражения.
– Хорошо, – разрешила я попробовать договориться с Наи. – Но мы пойдём вместе.
Эсфир кивнул и направился к выходу из рубки. Приблизившись к капсулам для сна, постучал костяшками пальцев по панели.
– Наи, я хочу поговорить. Можно зайти?
И с улыбкой обернулся, будто молча требовал похвалы. Он же попросил, а не вошёл сразу! Я не смогла отказать в такой мелочи и разрешила.
– Заходи, – буркнула Наи.
Когда Эсфир вошёл в капсулу, туда заглянула я.
– А мне можно?
Дочка вздохнула и отвернулась. Наи сидела в мягком углублении для сна и, держа Тима на руках, гладила его. Я всё же вошла и уселась на полу – больше места не было. Эсфир остался стоять.
– Наи, – заложив за спину руки, сурово начал он. – Я приношу извинения за то, что счёл твои слова о свадьбе за игру…
– Игру?! – вскинулась Наи. – Да я только поняла, что не одна такая! Мы же одинаковые, почему ты не хочешь жениться на мне? Я думала, мы станем семьёй!
Я непонимающе нахмурилась, размышляя, что общего у себя нашла дочь со звёздным принцем, а Эсфир спокойно признал:
– Понимаю, насколько это для тебя важно, поэтому хочу сделать тебе предложение…
Наи встрепенулась, а я, поперхнувшись, закашлялась, не в силах озвучить возникший вопрос.
