— Так мне продолжать, или это уже слишком для тебя?
— Продолжай. — Буркнул Джон.
— У нас была книжка. Энциклопедия. В нее я и засунула свой любопытный нос. И, о, сколько всего интересного я узнала. Ну а ты?
Джон сглотнул.
— О различиях между мужами и девами я знал. То есть… я же не слепой.
Софи улыбнулась.
— Но о супружеской жизни… Синай не учил меня этому. Лишь тому, что обсуждать такое неприлично. О чем нельзя заговаривать я знал с самого раннего детства. Потом я… я стал свидетелем… это было не умышленно…
Софи с любопытством затаила дыхание.
— Я увидел то, что не предназначалось для моих глаз. Ребенком я часто бродил по Сиршаллену один, забирался на самые высокие площадки, часами сидел на ветвях и смотрел вниз. Одним поздним вечером я забрался на ясень. Я видел окна соседнего и… шторы были не плотно задернуты, и свет не погашен… Я должен был отвести взгляд и уйти, но… я был заворожен. Я остался. — Джон от стыда закрыл глаза. — Я увидел, как супруги предавались любви в своем доме.
Джон открыл глаза и поглядел на Софи. Она улыбалась.
— Ах ты маленький вуайерист, — сказала она со смешком.
— Кто?
— Любитель подсматривать за другими.
— Я не такой! — Всерьез возмутился Джон. — Это было лишь раз, и я жестоко корил себя. Я бичевал себя, в ужасе думал, что мои пороки, о которых все говорят, уже проступают во мне. Я был… страшно напуган. Я не мог признаться в этом никому, мне не у кого было спросить совета. — Софи стало очень горько от этих слов. Она вдруг увидел его — нескладного по эльфийским меркам мальчишку, одиноко бродящего по Сиршаллену — и не нашедшего в себе сил устоять перед соблазном. — Все что я мог, это наказать себя со всей строгостью.
— И как ты себя наказал?
— Три недели все свое свободное время отдавал служению Эльтану, — хмуро пробормотал Джон.
Софи прыснула.
— Довольно жестоко.
— Я думал, что близость столь почитаемого мужа вытравит из меня недостойные мысли. Я тогда и помыслить не мог о том, сколько у него ханти, и как он сладострастен.
— А сколько у него ханти? — полюбопытствовала Софи.
— Обычно не меньше трех.
— Ух. Должно быть он неутомим. — Софи прыснула.
Джон нахмурился.
— Софи, я готов быть с тобой откровенен, но прошу не обсуждать моего брата… в таком ключе.
— Не буду. Извини.
Софи нежно погладила щеку Джона.
— Итак, ты увидел кое-что любопытное. А что потом? Ты же был в людском мире, в интернете.
— Когда я стал старше, я стал сам выбирать книги для своего образования. Я стал читать больше людских изданий, чтобы понять образ мыслей людей. Там было несколько… — Джон умолк.
Софи нетерпеливо подтолкнула его.
— Ну? Чего?
— Несколько сцен. Весьма… откровенных. Лексика была мне не совсем понятна, я нашел в словаре некоторые слова, которые были мне совершенно неведомы. — Джон смущенно зарделся.
Софи от души рассмеялась.
— Джон, а ты… — она прикусила губу. — Только не падай в обморок и не убегай, ладно?
Джон склонил голову на бок.
— Ты когда-нибудь… ну… — Софи стрельнул взглядом вниз.
Джон непонимающе нахмурился.
— Ты когда-нибудь… — Софи на всякий случай пододвинулась еще ближе и шепнула на самое ухо, — кончал?
Джон замер. Несколько мгновений он молчал, непонимающе глядя на Софи.
— Н-нет. Ты ведь знаешь… у нас это иначе. Как бы я мог?..
— Ну как… Ты что, никогда не касался себя?
Джон вспыхнул.
— Софи! Это бесстыдно! Зачем тебе знать такое?
— Это значит «нет»? — уточнила Софи.
Джон сглотнул. И промолчал.
— То есть «да». Но почему тогда?..
— Мы не можем. Так как люди. Для нас это… совсем по-другому.
— Как по-другому? — Софи не на шутку встревожилась. В конце концов, тут было о чем беспокоиться, раз уж они с Джоном таки решили перевести отношения на новый уровень.
— М-медленнее. И очень… лично. Это невозможно без любимого. Просто не можешь. Никак.
Софи серьезно поглядела на Джона.
— Ясно. Это… не знаю даже. Романтично, конечно, но как-то грустно. То есть… — она поспешно исправилась. — То есть, я не имею в виду, что у людей это весело, просто это… приятно. И быть лишенным этого — невесело. Зачем тогда эльфы заводят ханти? Если не могут с ними… ну, то есть, они же их не любят.
Джон тяжело вздохнул.
— Зачать дитя без любви нельзя. И такая близость, с истинными чувствами, дарует высшее блаженство. Но… есть и другое. Его называют искрами. Считается, что это удел юношества, пока эльф молод и не встретил любимую, не вступил в брачный союз. Говорят, что это всего лишь слабый отблеск настоящего пламени, но тоже приятный. Ханти могут подарить тепло, заботу, и отчасти усмирить желания.
— А искры ты испытывал? — Софи не смогла сдержать любопытства.
Джон вздохнул, отвел глаза и нехотя кивнул. Софи заметила, что выглядел он конечно ужасно несчастным и обреченным, но краснел все меньше и меньше.
— А… ты? — Джон поглядел на нее с осторожным любопытством. — Ты когда-нибудь…
— О! Миллион раз.
Джон остолбенел.
— М-миллион?…
— Нет, не миллион конечно. — Поспешно исправилась Софи. — Я имела в виду много раз. То есть… я-то человек. Я могу… сама.
Джон поглядел на нее в изумлении. Он вдруг посмотрел куда-то в сторону, и его скулы явственно зарделись.
— Только не говори, что ты сейчас представляешь это. — Лукаво усмехнулась Софи.
Джон посмотрел на нее одновременно с виноватым видом и неясным вызовом.
— Я порочен, а ты подталкиваешь меня все дальше в пропасть. Извиняться я не стану. Ты сама виновата, что мои мысли дошли до такого. — Обиженно заметил Джон.
— А я и не собиралась заставлять тебя извинятся, — сказала Софи. Она наклонилась и поцеловала Джона.
Несколько минут они целовались. Софи чувствовала, что еще немного, и она не сдержит свое слово — набросится на Джона и лишит пресловутой невинности.
— Рассвет… — выдохнул Джон, отстранившись от ее губ. — Не нужно больше или… или мы весь день будем вынуждены провести здесь.
— Не плохой был бы день… — шепотом отозвалась Софи. — Рассвет! — она вздрогнула и отстранилась. О, Боже! Рассвет!
Джон удивленно приподнялся.
— Синай! И Нилан! Рассвет! — закричала Софи, всплеснув руками.
