Джон помрачнел, лицо его вытянулось.
— О будущем я думаю больше, чем о чем бы то ни было. И лишь рядом с тобой я познал радость жить сейчас, в этот самый миг. — Джон нежно погладил ее лицо и поцеловал в губы. — Умоляю, не покидай меня. — Прошептал он. — Ты обещала мне три рассвета, помнишь?
— Ты болван, — изумленно просипела Софи. — Ты готов рискнуть вечностью страданий, ради трех чертовых рассветов?!
Джон беззаботно улыбнулся.
— Это уже начертано. К чему тревожится о том, что мы не в силах изменить. Сейчас ты со мной, и я не хочу думать о будущем, в котором тебя не будет. Разве ты не понимаешь, что сегодня произошло? — глаза Джона сверкнули. — Владычица дала нам позволение. Я увижу владыку, и если даст и он, мы сможем вступить в союз, в настоящий брачный союз, не дожидаясь положенных сроков.
Софи хлюпнула носом. Сейчас перспектива официальных церемоний и приобретения какого-то статуса волновала ее меньше всего.
— Джон, да плевать мне на это! — всхлипнула Софи. Джон пораженно приоткрыл рот. — Ну, то есть… конечно не плевать, но меня гораздо больше заботит твое сердце, чем мой статус в этом вашем обществе.
— Мое сердце там, где его никто не сможет ранить. — Джон мягко прикоснулся к ее ключицам.
Софи сжала его пальцы.
— Ты такой романтичный, что порой хочется встряхнуть тебя покрепче. Она сказала о вечных страданиях, это что совсем не пугает тебя?
— Разве смерть не пугает тебя? — спросил вдруг Джон.
Софи хлопнула глазами.
— Эм-м… наверное. Немного. Но… я просто не думаю о ней. Чему быть, того не миновать.
— Вот именно. Да, возможно, мне суждено пережить потерю, а возможно ее суждено пережить тебе. Эльфы не старятся, но мы не бессмертны, а врагов у меня в достатке. И зная все это, я не стану горевать заранее, сейчас, когда ты со мной. Отравлять свое счастье муками будущего горя, которого быть может никогда и не доведется испытать.
— Ты вообще ничего не понял! — В отчаянии схватилась за голову Софи. — Упрямый баран!
Джон усмехнулся.
— Упреки в упрямстве мне слышать не в первой. Это правда, я упрям. Прошу, успокойся. Ничего уже нельзя изменить, судьба свела нас, и я полюбил тебя. Что бы ни ждало нас в будущем, этого уже нельзя миновать. Уйдешь ты или нет — мое сердце уйдет вместе с тобой.
— Это ужасно! — Софи горестно закрыла глаза руками. — Я всегда думала только о себе, что вот я буду стариться, и как я буду терпеть твою молодость… а теперь я только и думаю о том, как ты будешь терпеть мою старость и смерть.
— Так перестань думать об этом! — Улыбнулся Джон. — Очисти свои мысли, сейчас мы вместе, и ты обещала мне три рассвета. Не отравляй их будущими горестями.
Софи тяжело вздохнула. Она посмотрела на Джона, погладила его по щеке и улыбнулась.
— Хорошо… Конечно, ты прав. Нет смысла об этом горевать. Просто… это тяжело.
—Тяжело, если дать себе отчаяться. Если все, что есть — это сегодня, пусть оно станет нашей вечностью. — Джон улыбнулся и стер слезинку с ее щеки. — И в этой вечности моя госпожа не должна мучатся от голода.
Софи усмехнулась. Действительно большую часть дня она провела в пути, и после завтрака маковой росинки не было у нее во рту.
— Пойдем. Это останется здесь. — Джон пододвинул коробку с ее вещами, которые рассыпались по постели.
Он нахмурился и вытащил, торчащую из-под джинсов, блестящую серебристую упаковку. Длинная лента упакованных презервативов развернулась в его руке. Джон непонимающе поглядел на них.
Софи вспыхнула, забрала у него презервативы и сунула в коробку.
— Извини, я не должен был… — Смутился Джон. — Это что-то… женское?
Софи прикусила губу.
— Да нет, скорее наоборот, — пробормотала она. — Это… — Софи вздохнула, собираясь с силами, — …презервативы.
Джон сглотнул. Он замер, но не покраснел. Софи подумала, что скоро он и вовсе разучится это делать.
— Ясно, — выдавил из себя Джон.
— Ты знаешь, что это?
Джон кивнул и спрятал глаза.
— Слово мне знакомо, просто я никогда не видел…
Софи смущенно затолкала в коробку оставшиеся вещи.
— Я подумала, что, быть может, они могут нам пригодится. — Софи смущенно заправила прядку за ухо.
Джон мгновение молчал.
— Нет. Я никогда не подвергну тебя такому риску. — Он встал.
Софи пораженно глядела на него.
— Что, прости?
— Смертная не может выносить дитя эльфа. А в нашем случае есть риск… его появления.
— То есть… — Софи медленно повертела пальцами. — Эм… Ты собираешься… сдерживаться, я правильно поняла?
— Ночные песни ничто рядом с угрозой твоей жизни. — Джон нахмурился. — Мое удовольствие и твоя жизнь — разве это можно положить на одну чашу весов?
— Так ведь именно для этого… — Софи смущенно кивнула на коробку.
— Нет. — Джон принял деловой вид. — Я читал о средствах, что люди используют, чтобы предотвратить рождение дитя. И там говорилось, что это не дает полной гарантии. Ничто из них. Для нас риск неприемлем. Я никогда не поставлю твою жизнь под угрозу.
Софи вздохнула.
— Ладно, разберемся по ходу дела, — сказала она и встала.
Прежде чем идти в столовую она крепко обняла Джона, пригревшись на мгновение на его груди.
— Почему у нас все так сложно, Джон? — прошептала она.
Джон промолчал.
После обеда Софи-таки нашла в себе силы расположится на привычной тахте. На полу красовался новый ковер, однако новой шкуры не появилось. Думать, как вчера именно на этом месте Эльтан отсек мужчине голову, было крайне неприятно.
— Мне теперь тут жутковато, — призналась Софи Джону.
— Именно поэтому у нас дома неприкосновенны. Лить кровь в стенах, где живут, это отвратительно. Этот дом впервые был осквернен кровью. Нилан в бешенстве.
— Да уж…
Несколько секунд они молчали. Софи нежно гладила руку Джона, рассматривая его обычные коротко подстриженные ногти и шрамы на суставах. Ей нравились его руки. Обычные, совсем не эльфийские на вид.
— Джон, — решилась Софи. — Я спрошу, а ты если не захочешь не отвечай, ладно?
Джон кивнул так, словно знал о чем пойдет речь.
— Владычица… она ведь не твоя мать, верно?
Джон отрицательно покачал головой.
— Она назвала тебя… сыном рабыни.
— Моя мать не рабыня и никогда ей не была. Но она была ханти, что в глазах эльфов почти равноценно. Владычица сказала это, чтобы ранить меня.
