В этот вечер Джон объяснял ей путанную систему измерения времени. Час луны, час солнца, час воды, час ветви…
— Зачем мне это? Ведь все же, я уверена, давно пользуются обычными часами?
— Но как ты поймешь, если кто-то скажет, что ждет тебя в час солнца?
— Да кто мне это скажет… — вздохнула Софи.
Она грустно перелистнула страницу книги. За пять дней она очень четко осознала свою полную изоляцию. Она никуда не выходила, ни с кем не общалась, кроме Джона и Нилана. Финар разве что кивал ей, да бросал пару слов про обед и ужин, но не больше.
— Ты грустишь. В чем дело? — Джон, сидя на пуфе у ее ног, взял ее стопу и стал мягко массировать.
У Софи по коже побежали сладкие мурашки.
— Я хочу выйти из дома. Мне надоело тут сидеть.
— Хорошо. Куда ты хочешь пойти? — Джон нежно огладил пальчики на ее стопе.
— Хочу пойти на твою тренировку. Мне любопытно посмотреть, что ты там делаешь.
Джон нахмурился.
— Это вряд ли будет тебе интересно. Обычные ратные упражнения. Меч, кинжал, рукопашный бой.
— А лук? — усмехнулась Софи, и прикрыла глаза от удовольствия.
Пальцы Джона мягко ласкали ее стопу, разминая свод, и Софи чуть не застонала.
— Иногда я упражняюсь в стрельбе, но не в городе. Я уезжаю за город, чтобы звуки выстрелов не тревожили жителей.
— И я хочу с тобой. Когда ты поедешь?
Джон вздохнул.
— Завтра празднество. После него станет ясно. Если там будет Владыка… быть может, мне придется оставить город на какое-то время.
— Что? — Софи приподнялась. — Ты уедешь? Куда? На сколько?
— Я пока не знаю. Я должен сообщить ему новости, а дальше… он решит мою судьбу. Но ты не должна тревожиться. Что бы ни было, ты будешь в безопасности. Мои люди защитят тебя, даже если я не смогу.
— Джон… — Софи встревожено посмотрела на него. — О чем ты?
— Новости, что я принесу Владыке… они могут ему не слишком прийтись по душе.
— Почему?
Джон нахмурился, мотнул головой.
— Я обещал не тревожить тебя.
— Но я уже встревожена.
— И напрасно. — Джон нежно улыбнулся ей, глядя снизу вверх. Он поцеловал стопу, выпустил ее и взяли вторую. Софи смущенно заметила, что ее педикюр уже оставляет желать лучшего.
— Джон, а ты говорил, что я могу попросить привезти вещи из людского города.
— Разумеется. Напиши список, и я передам его эльфам, что привозят сюда людские товары.
— Отлично, так и сделаю. А долго будут везти?
— Несколько дней… в зависимости от того, спокойно ли на границах.
— А что там… бывает неспокойно?
Джон задумчиво огладил ее стопу.
— Нам нельзя покидать наши земли без ведома ваших властей. Мы пленники здесь. И когда мы хотим привезти что-то в тайне от людей, мы вынуждены скрываться. Иногда людские власти высылают патрули на наши границы. В последние годы все чаше… Они начали подозревать. — Обронил Джон и умолк.
— Что подозревать?
— Разве тебе это интересно? Разве тебе плохо здесь с музыкой, книгами, птичьими песнями… и со мной?
Софи смущенно сглотнула.
— Нет, мне не плохо. Но… мне хочется знать, что тебя тревожит. Потому что… когда я не знаю, я боюсь еще больше. Я вижу, что ты… — Софи наклонилась и провела пальцем по морщинке между его бровями, — …хмуришься.
Джон тут же расслабил лицо.
— Прости. Рядом с тобой мне хмурится не пристало.
— Да я не к тому… Люди так делают. Делятся заботами и тревогами. Мы ведь… вместе. Значит и тревоги наши должны быть общими.
— Мои тревоги для тебя станут непосильной ношей. — Джон покачал головой. — Не стану взваливать их на твои хрупкие плечи.
— Нормальные у меня плечи.
— М? — Джон удивленно поднял брови.
— Никакая я не хрупкая. По крайней мере, уж для разговоров я гожусь.
— Ты годишься не только для разговоров. — Джон поцеловал вторую стопу и выпустил ее.
Софи болезненно поежилась. Эти невинные ласки заставляли ее сходить с ума.
— Значит, завтра я иду на тренировку с тобой?
Джон, улыбаясь, глядел на нее.
— Как угодно госпоже моего сердца.
— Прекрати! — смутилась Софи.
Он вечно говорил что-то такое, от чего у нее чуть не пар валил из ушей. И говорил это совершенно серьезно, без толики насмешки.
Джон усмехнулся.
Они распрощались на пороге его спальни, обменявшись целомудренным поцелуем сомкнутых губ.
Софи поняла, что еще несколько дней таких невинных поцелуев, и она вломится к Джону в спальню посреди ночи, и будь что будет.
Утром он разбудил ее, нежно поцеловав голое плечо.
— Просыпайся, Софи, — шепнул он ей на ухо, и Софи разнежено потянулась к его голосу всем своим существом.
— Я передумала… лучше ты ко мне… — пробормотала она, еще не до конца проснувшись.
Джон усмехнулся, дыхание опалило кожу Софи. Джон коснулся ее уха кончиком носа и резко отстранился.
— Вставай! — Бодро сказал он уже от порога. — Синай не терпит опозданий.
Софи потянулась и откинула одеяло. Она пять дней не выходила из этого дома, и перспектива отправится хоть куда-нибудь резко ее взбодрила.
Она быстро умылась, надела серое с серебром платье, обула прилагающиеся к нему сапожки и плащ с отороченным мехом капюшоном.
Посмотрев на себя в зеркало, Софи на мгновение замерла. Она была одета так… по-эльфийски. На груди гордо значилась звезда Джона.
Софи осторожно коснулась ее пальцами. Достойна ли она носить эту звезду? Верна ли она Джону, так как верен Нилан или Синай? Она ведь просто… что-то вроде его девушки и только. И все же Джон распорядился на всю ее одежду нанести эту вышивку, словно оберегающий знак. Но заслуживала ли она его? Ведь каждый день она тайком открывала ящик его стола, доставала ноутбук и пыталась подобрать пароль.
Софи застегнула крючки на плаще, скрывая звезду, и закрыла дверцу шкафа.
— Я пойду по лестнице. — Сказала она в прихожей.
Джон вышел из сада и расплылся в улыбке.
— Ты прекрасна, как осеннее утро.
— Да-да! — усмехнулась Софи и, придерживая платье, вышла.
Ее голова снова закружилась на винтовой лестнице, но скоро она вышла на улицу.
Софи вздохнула полной грудью, глядя на темные кроны над головой, на окна и двери наземных построек, на дорожку из деревянных круглешков под ногами. Она была жутко довольна, что, наконец, выбралась наружу.
