Софи почувствовала, как мурашки бегут по коже.
— Джон… это ужасно. Мне очень-очень жаль.
Джон мягко сжал ее ладонь и поцеловал руку.
— Ты добра и милосердна. Твое сочувствие искренне. Но… ты ведь понимаешь, сколько людских жизней забрали Синай и Эльтан после? Они великие войны, и они участвовали во многих битвах. Синай убивал людей не только ради защиты наших границ, но и из мести. Годы прошли, люди убившие его сыновей мертвы. Люди забыли войны, уже нет тех, кто оплакивал потери. Но у нас они все еще есть.
— Но ведь… ты сам сказал, люди, участвовавшие в войнах, давно умерли. Ведь уже некому мстить.
— Мною движет не месть. И Синай принял это. Он стал моим перстом не просто так, но смирив свою жестокость.
— Меня он, помнится, хотел застрелить, — осторожно напомнила Софи.
— Это другое. Я — Шахране Сиршаллена. Никто не должен был знать, что я вышел в мир людей, и тем более зачем.
— Он бы убил меня, да? — спросила Софи. — Если бы не ты…
Она повернулась и обняла Джона за талию, положив голову ему на плечо.
— Спасибо, что спас меня.
— Ты благодаришь меня напрасно. Я не мог поступить иначе.
— Мог. Но не стал.
Несколько мгновений они стояли молча. Ветер шумел вокруг, шелестела листва. Софи грелась в объятиях Джона, стараясь выкинуть мысли о войне из головы. Почему Джон всегда говорит об этом? Насколько же это ему важно. Для Софи войны людей и эльфов были давнишней историей, а для него… Там погибла его сестра, его невестка и племянник… и если бы не люди, они все еще могли быть рядом с ним. Софи никогда не думала об этом. О том, что каждый эльф, погибший в войне, мог жить до сих пор, и быть Джону другом, братом, перстом…
— Ты не можешь об этом не думать, да? — грустно спросила Софи. — Не можешь не злится на людей, которые уже давным-давно умерли.
— Я не злюсь на людей. Я лишь принимаю их всерьез, в отличии от большинства эльфов.
— Но я человек. Я тоже… Может какой-нибудь мой пращур отрубил голову твоей сестре, а ты…
Джон резко отстранился. Изумление было написано на его лице.
— Откуда ты знаешь?
Софи прикусила губу. Черт!
— Прости! Ох, ну кто меня вечно за язык тянет!
— Кто? — коротко спросил Джон.
— Эльтан. Он… упомянул в разговоре.
Джон хмуро глядел на нее.
— Упомянул? — неверяще проговорил Джон. — Что именно он сказал?
— Да я не помню точно…
— Ты сказала «отрубил голову». Он говорил тебе, как именно она умерла?
— Он… он сказал только это. Прости, Джон. Я не хотела…
— Не нужно. — Джон хмуро отстранился. — Это… то, что я не хочу обсуждать даже с тобой. Прошу, больше не заговаривай об этом.
— Извини… — Софи мучительно зажмурилась.
Ну какая же она дурочка! Ведь Нилан предупреждал ее. И надо же было так глупо проговориться.
Джон хмуро посмотрел вокруг.
— Нам стоит вернуться. Тебя нужно обучить перед встречей с Кайране Меланой. Пойдем, — отрывисто приказал Джон и потянул ее ко входу на лестницу.
Софи заупрямилась.
— Нет! Пожалуйста… Джон подожди. — Он остановился, строго глядя мимо Софи. — Я… я не хочу уходить отсюда так. Здесь так красиво. Пожалуйста, давай побудем еще немного.
Джон все еще напряженно глядел куда-то в сторону.
— Посмотри на меня, — попросила Софи. Он нехотя подчинился. — Я больше никогда не упомяну ее, если это так для тебя болезненно. Прошу, прости меня. Один раз между восходом и закатом, помнишь?
Джон смягчился. Кивнул.
— Ты часто тут бываешь? — попыталась сменить тему Софи.
— Не слишком в последние годы, — отозвался Джон. — Дела отнимают все мое время. Раньше я, бывало, сидел тут часами и глядел то на закат, то на звезды. В нынешнем Сиршаллене звезд не видно. Они меня… околдовывали.
— Обещай, что однажды мы посмотрим тут закат вместе. — Софи за руки притянула его ближе.
— Обещаю, — улыбнулся Джон.
— Клянись, — приказала Софи улыбаясь. — Эльфийской клятвой.
Джон усмехнулся.
— Желаешь, чтобы я рассек руку?
— Что?
— Чтобы поклялся на крови?
— Нет. Можешь просто на словах. Мне этого хватит, — заверила Софи.
— Тогда клянусь, что сделаю все, что в моей воле, чтобы ты увидела закат здесь вместе со мной, — торжественно пообещал Джон.
Софи коротко поцеловала его в губы.
— Спасибо, — улыбнулась она. Ветер толкнул ее в спину, и она прижалась к Джону. Он мечтательно улыбался, отводя от лица ее волосы, которые растрепались в жуткий беспорядок.
— Всегда я был здесь один, кроме самого первого раза. Тогда Синай был со мной. Но после… никогда. Я поднимался, и Сиршаллен, который я знаю, исчезал. Я представлял, что под сенью деревьев — мир, который мне не суждено было увидеть. Мир, где эльфы живут свободно и вольно. Где снова поют веселые песни, не отравленные болью войн. И никогда и никому я не показывал это место, где я мечтал… Лишь тебе. Моей госпоже… Я знаю, что ты боишься. — Серьезно, но нежно сказал Джон. — Что наши судьбы соединены лишь краткий миг. И что в наших жилах течет кровь разных народов. Но про себя… я все уже понял.
Софи затаила дыхание. Сердце гулко застучало в груди.
— София, моя госпожа, — торжественно произнес Джон. — Мое сердце — это сердце мальчишки. Сердце позднорожденного и слабого по меркам моего народа. Но какое бы ни было, оно твое. Я люблю тебя.
Софи поняла, что она не дышит. Джон стоял перед ней, юный и не по годам серьезный. Она смотрела в его серые с золотыми крапинками глаза, и не могла сказать ничего. Софи нервно сглотнула.
— Джон… — Она почувствовала, как краснеет и поняла, что от этого смущается еще больше.
— Я снова огорчил? — понурился Джон. Он в один миг ссутулился и нахмурился. — Я не должен был говорить этих слов. Я знаю, они пугают тебя и… среди эльфов они не слишком почтенны. Но у людей они в ходу… я подумал, что для тебя они будут понятнее, чем эльфийские.
Софи немного пришла в себя.
— Нет, я… я не… Джон, я поняла тебя так, как нужно. Правда. Я не подумала ничего такого. Просто… — она собралась с силами. — Ты прав. Эти слова пугают меня. И я не могу сказать тебе в ответ того же. Не потому, что не хочу, но… я не хочу тебя обманывать, понимаешь? Я должна быть уверена, а… ты сам понимаешь, я знаю тебя всего ничего. И я… ты очень мне дорог. Я страшно в тебя влюблена. Но… но я не готова еще говорить тебе таких слов. Прости.
— Я и не жду от тебя таких слов, — нежно улыбнулся Джон. — Я вижу твои глаза. Я чувствую твою ласку… Большего ты не сможешь мне дать. Полюбить можно лишь узнав, а узнав… ты меня никогда не полюбишь. Ты видишь теперь каков я, и что мной движет. Свою жизнь я отдам народу, но сердце… Пусть оно будет твоим, Софи. Даже если в твоем не найдется для меня взаимности. — Джон вдруг отогнул полу куртки и сделал жест, словно вынимал сердце из груди. Софи, опешив, смотрела на него. Джон взял ее руку и осторожно вложил в нее воображаемое сердце. — Даже если не сможешь полюбить, обещай беречь его. И я всегда буду знать, что оно в сохранности. В моей недолгой жизни было не так много радостей, а любви и того меньше. Но я смог. — Джон гордо улыбнулся. — Я полюбил. И должен сказать об этом. Для меня это огромная радость, она освещает мои дни. Ты возьмешь его? — Джон лукаво держал ее руку, и Софи на мгновение представила, что там, в ее ладони, действительно бьется горячее сердце Джона. Она медленно подняла ладошки к лицу и одним жестом забросила «сердце» себе в рот. Показательно сглотнула.
