«Никто из мужчин тебя не коснется. А если посмеет – я отрублю ему руку…» – вспомнились Софи слова Джона.
– Я – не ханти! – отрезала Софи. – Извини, что побеспокоила вас. – Софи понуро поплелась в сторону дома.
Вот так. Даже с людьми ей нельзя общаться…
– Софи! – окликнул ее Мэл. – Если такой проблемы нет – мы будем тебе рады. В четверг в семь.
Софи кивнула и заспешила прочь.
Линар тем вечером вернулся не слишком поздно, и Софи не стала тянуть. Выложила ему все как есть – что встретила в библиотеке компанию молодых ребят и хочет с ними общаться. И что ей нужно его заверение, что ни у кого из них не полетят ни головы, ни руки. Для собственного спокойствия.
Софи сказала это легко, небрежно, как что-то очень незначительное, но Линар заметно напрягся.
– Ты можешь общаться с людьми. Я не вправе тебе запретить, – сказал он.
– Если ты волнуешься о сохранности твоих тайн…
– Я сказал, что верю тебе, иначе ты бы не вышла из дома, – отрезал он раздраженно.
Софи с тревогой поняла, что настроение Линара резко переменилось к худшему. От улыбки, с которой он вошел, не осталось и следа.
– Ты не хочешь, чтобы я общалась с ними?
– Разве имеет значение чего я желаю? Ты в своем праве. Я не твой господин.
Софи подняла брови от его резкого тона. Линар нахмурился.
– Среди этих людей есть мужчины? – спросил он таким же деланно небрежным тоном, каким задавала вопросы сама Софи.
– Да. Есть, – не стала отпираться она.
Он кивнул так, словно знал ответ заранее.
– Джон… – Софи с нежностью посмотрела на него.
– Я больше не использую это имя, – отрезал он.
Софи обиженно отшатнулась.
– Извини. Значит, ты не против?
– Ты вольна поступать, как считаешь нужным.
– То есть, ты против?
Линар хмуро поглядел на темный Сиршаллен за окном.
– Я не могу быть против. Я не имею права указывать тебе или запрещать. Ты не моя ханти, а госпожой сердца я назвать тебя не в праве.
На тот момент они уже почти месяц жили просто как соседи, не обменявшись даже поцелуем. Софи твердо решила не обижаться на то, что Линар как будто дает ей свободу большую, чем она на самом деле просила. Наверное, все к этому и шло.
– Хорошо, – сказал она и демонстративно уткнулась в свои учебники.
Глаза отчего-то защипало, дыхание в груди сдавило, но Софи только прикусила губу и ничего не сказала.
Так она и стала ходить по четвергам на собрания «клуба», завела первых знакомых среди людей в Сиршаллене. Посетила и местные бани уже в компании одних девушек, выбралась на соревнования по стрельбе, где людям разрешали поглазеть только издалека с высокого мостика.
Софи искала в толпе Джона и не нашла. То ли луки были ему не интересны, то ли он не пришел, чтобы его не уличили в недостаточном мастерстве. Зато был Синай. Он судил. Наверное, если бы он участвовал, то у прочих не было бы и пол-шанса.
Мэл оказывал ей знаки внимания, Софи не могла этого не замечать. Смешил ее до колик, с охотой рассказывал про Сиршаллен и про эльфов, подтрунивал. Пару раз даже проводил ее немного, но Софи так резко отправляла его назад, что он покорно сдался.
– Если ты – ханти, просто скажи и все, – велел он на прощание в один из таких вечеров, когда они стояли на покрытом первой изморосью мостике.
– Я – не ханти. Но…
– У тебя есть парень там, в людском мире?
– Нет, но… – Софи поежилась. Был ли у нее парень? Определенного ответа она дать не могла. Ведь Джон не раз и не два говорил, что не может быть с ней как человек. – Наверное, нет. Это… сложно объяснить.
– Тогда я спрошу напрямую, а ты напрямую ответь – я могу за тобой ухаживать или нет? – он усмехаясь глядел на нее в полумраке. – Потому что, заметила ты или нет, но я уже это делаю.
У Софи постыдно заколотилось сердце от волнения. Внимание ей было приятно, но и только. Она ничего не испытывала к симпатичному, ладному Мэлу. Он лишь развлекал ее, и Софи чувствовала, что использует его. Чувство это было не слишком приятным.
– Наверное, нет. Прости.
Он кивнул.
– Хорошо. Если это изменится – скажи. До тех пор я не стану тебя больше смущать.
Подобная прямота была свойственна скорее эльфам, чем людям. Но Мэл родился в Сиршаллене, вырос тут и впитал местную жизнь с молоком матери. И он открыто говорил о своей симпатии… совсем как Джон.
Софи почувствовала, как краснеет в темноте. Она понимала, что людей в Сиршаллене было не так уж и много, и что выбор у Мэла явно был не так обширен, как в любом людском городе. Но все же девушки были, и среди них всех он выбрал ее. Это было жутко приятно и льстило… но и только. Ничего в ее груди не отозвалось.
Софи вернулась домой и застала Джона в гостиной. Он читал свои благодарственные письма, устало прилегши на подушку.
– Привет, – смущенно сказала Софи.
От мысли, что десять минут назад другой мужчина предлагал за ней ухаживать, стало очень неловко.
Джон оторвался от письма и поглядел на нее. Нежно улыбнулся. От этой улыбки все внутри нее перевернулось с ног на голову.
– Как я рад, что ты пришла. – Сказал он искренне, и сердце Софи сжалось в груди.
Она села рядом, невинно поправила его волосы, которые теперь никогда не выбивались из строгих кос.
– И я рада, – смущенно сказала она.
Джон взял ее руку и нежно поцеловал.
– Как твои люди? – спросил он с легкой насмешкой.
Софи похолодела. И не от того, что он ревновал ее к каким-то людям из Сиршаллена. От мысли что «твои люди» это все люди, смерти которых он терпеливо ждет, чтобы устроить свою жизнь так, как ему хочется.
Между ними повисло мучительное, горькое молчание.
– Прости, я не… – Линар попытался исправиться, но момент был испорчен.
Софи, чувствуя привкус горечи на губах, медленно высвободила руку.
– Я устала. Пойду лягу.
Он ничего не сказал и не попытался ее остановить. Да и что тут скажешь?
Иногда Софи забывала о том, что знала, и снова смеялась, болтая со своим Джоном. А потом вспоминала, и он становился Линаром Сиршалленским, которого она не знала и слегка побаивалась.
Наступил декабрь, а они так и жили как соседи, позабыв слова любви, что говорили друг другу. Софи позорно не раскрывала рта, опасаясь за свою жизнь, не пыталась сбежать из Сиршаллена, потому что понятия не имела как это сделать. И Лейну ничего не сообщила, даже однажды встретив его на прогулке
