Она видела, что ладонь Линара вся залита кровью. Он посмотрел на кисть и кивнул.
Они зашли в кладовую, где он достал изящную деревянную шкатулку с одной из полок. Прошли в столовую, Линар зажег свет и открыл крышку. Это оказалась аптечка. Внутри лежали бинты, салфетки, вата. Софи увидела привычные жаропонижающие порошки, таблетки, заживляющую мазь.
– Разве тебе это нужно? – удивилась она, взяв в руку жаропонижающее. Это был привычный порошок, который постоянно держали в своей аптечке и они с Никой.
– Это для тебя. На случай, если понадобится. Филипп прислал их по моему слову.
Софи смущенно положила таблетки обратно в коробку. Надо же, ей казалось, что этот дом строго его и никак не ее. Обнаружить, что Джон позаботился, чтобы у нее было жаропонижающее, оказалось неожиданно приятно.
– Я перевяжу, только смыть бы..
Линар сходил на кухню и ополоснул руку. Рана уже не слишком кровоточила, почти закрылась. Софи открыла было перекись и с сомнением поглядела на него.
– Тебе это вообще нужно? Обеззараживание?
– Нет.
– О… Здорово.
– Мы не болеем, – он сел на стул и вытянул руку в ее сторону.
– Совсем никогда? – Софи стала неумело, но очень старательно обвязывать его кисть бинтом.
– Только сердцем, – вздохнул он грустно.
Софи неловко прикусила губу.
– Ну вот, – она завязала бинт.
Линар взял ее руку обеими ладонями и нежно поцеловал.
– Прости меня. Я не смею просить прощения и все же прошу. Прости, что причинил тебе боль.
– Сейчас было бы уместно сказать, что этого больше никогда не повторится.
– Ты вывела меня из себя до такой степени, что я позабыл кто я такой. Кто ты такая. Только ненависть и гнев владели мной. Ревность. – Он болезненно вздрогнул и прижался лбом к ее руке. – Она пожирает меня, Софи. Если бы я мог рассказать тебе о своих чувствах как должно, но я не могу. Не нахожу слов.
Софи с жалостью погладила его по голове. Линар подался к этому движению, пытаясь продлить прикосновение. Софи смущенно убрала руку.
– Я отвратителен тебе? Ты не хочешь ни моей любви, ни ласки?
Он все еще держал ее руку, и от тепла его кожи Софи болезненно закрыла глаза.
– Я…
Стоило соврать. Стоило. Но Софи не могла. Ей все еще хотелось быть с ним честной.
– Нет, не отвратителен. Мне очень жаль это говорить, но нет.
– Тебе жаль? Ты хотела бы ненавидеть меня?
– Нет… Хотела бы ничего не чувствовать. Тогда, наверное, и возненавидела бы, а сейчас… Я не знаю, Джон… Я порой боюсь тебя, ужасно злюсь на тебя… но и люблю тоже.
Он чувственно поцеловал ее руку.
– Тогда раздели со мной эту ночь. – Попросил он.
Софи почувствовала, что краснеет.
– Н-нет.
– Почему? – Линар перевернул ее ладонь и поцеловал прямо в центр.
Софи прострелило постыдной искрой возбуждения.
– Я… я не могу. Ты сделал слишком… непростительные вещи. Я не могу быть с тобой. Не могу забыть того, что знаю.
Он продолжал целовать ее руку. И Софи запоздало поняла, что забыла ее вырвать. А хотела ли она ее вырвать?.. Так было правильно, но… Джон нежно, чувственно поцеловал каждый пальчик. Софи задержала дыхание. Она вспомнила, как Джон впервые целовал ее – как неумелый школьник. Теперь он знал чувственную сторону любви, и поцелуи его не были короткими и пугливыми. Они были манящими, полными сладкого обещания.
Софи все-таки потянула руку к себе. Он нехотя позволил ей отстраниться.
– Твоя близость действует на меня опьяняюще, – сказал он с хрипотцой, словно и правда захмелел. – Словно вино бьет в голову. Я не в силах не вспоминать наши ночи и… – он умолк.
– И что? – шепотом спросила Софи. Она знала, что не нужно спрашивать, ничего не нужно говорить, и не смогла удержаться.
– Я желаю снова познать тебя. – Линар тихо медленно вздохнул. – Услышать ночные песни, что льются из твоих уст. – Он прошептал это так мечтательно, так чувственно, что Софи прикусила губу. Он поежился и тряхнул головой, прогоняя из голоса хрипотцу.
– Как я должно быть жалок в твоих глазах. Я не хотел, чтобы мы делили ложе, а теперь сам умоляю разделить его, когда ты желаешь меня ненавидеть.
Софи смущенно заправила волосы за ухо. Ох уж эта эльфийская манера говорить обо всем вот так – в лоб. Не то чтобы для нее было таким уж шокирующим открытием, что познав секс, Джон захочет его еще. Тоже мне, революция. Он ведь мужчина, конечно, у него есть желания. Просто так открыто говорить о них… для Софи это было очень непривычно.
Она молчала. Линар грустно усмехнулся, глядя на нее снизу вверх.
– Именно здесь ты призналась, что желаешь меня. И я тогда молчал. Теперь все наоборот. Ты была права, на такие слова приходится искать ответ.
Софи нервно сглотнула.
– Я не могу. – Она смущенно спрятала глаза. – Не могу… Это невозможно, Джон. Потому что… по тысяче причин. И по одной единственной. Я… не могу, прости.
Линар встал. Софи, не зная куда себя деть, заломила пальцы.
Он шагнул к ней, мягко придержал за плечи. Рука скользнула в волосы. Софи не успела ничего сказать, как он поцеловал ее. Софи уперлась в его грудь, отстраняя. Губы разъединились с тихим влажным звуком. Софи шумно дышала, сердце ее бешено заколотилось в груди.
– Д-джон!
– Ты не сказала «не хочу»… – прошептал он ей в губы. – Ни разу…
Софи вспыхнула. Он медленно склонился к ее лицу, до губ долетело его мягкое теплое дыхание. Софи замерла, силясь сказать хоть что-то, а Линар снова легко прикоснулся к ее губам, мягко, маняще, осторожно, словно боялся спугнуть. Софи явственно поняла, что ее соблазняют. Джон ее соблазняет! Она несколько раз изумленно моргнула и даже пораженно усмехнулась ему в губы, не веря что это может происходить на самом деле. Он тоже улыбнулся, но эта была пьяная улыбка победителя. Софи слышала, как в унисон тяжелеют два их дыхания. Он легко, игриво прикусил ее губу, и углубил поцелуй. Софи коснулась его языка своим, и тихо где-то в самой глубине груди жалобно застонала.
Их обоих прострелило током. Они были так близко, тела тянулись к друг другу, наполняясь тяжелой истомой.
– Скажи же… – он поцеловал ее под подбородок.
Софи с тихим вздохом запрокинула голову.
– Джон, не надо… Я буду презирать себя за это! – она болезненно хныкнула.
– Как я презирал себя за наши первые ночи? – Он снова нашел ее губы.
Софи в последнем отчаянном усилии отстранила его на сущие сантиметры.
– Не надо… – он медленно склонился к ней. – Не надо, Джон… Это неправильно…
