— Каким образом?
— Он либо поверит в то, что вы напуганы, и, возможно, станет менее осторожным, либо решит реализовать старую истину о том, что падающего следует подтолкнуть. И тогда вы заметите, как он активно вас подталкивает.
Президент несколько секунд подумал, а потом хитро усмехнулся:
— А вы знаете, это действительно неплохая идея. Причем не только по причинам, названным вами, но еще и потому, что я сам тоже не упущу возможности вытолкнуть из своей команды некоторых личностей. Это звучит цинично, но что поделаешь. Мне нужны грамотные люди, на которых можно положиться в случае необходимости. Боюсь, что это я могу сказать отнюдь не про всех работников моего аппарата.
Неверов мысленно поаплодировал президенту. Волков даже из сложной ситуации способен извлечь выгоду. Ему нужно провести «санитарную обработку» своей команды, и он обязательно ее проведет. В критических условиях гораздо лучше видно, что из себя представляет тот или иной человек.
— Я готов дать вам все необходимые полномочия и санкции для проверки людей моего аппарата, — сказал Волков. — Единственное условие, которое я вам выставлю в качестве обязательного: вы должны делиться своей информацией со мной. Докладывать буквально о каждом своем шаге. Вы к этому готовы?
— Так точно, — проскрипел Веденеев.
— Вот и хорошо. Все соответствующие бумаги вы получите в течение двух ближайших часов. Какую еще помощь я могу оказать?
Неверов спросил, не сможет ли президент поспособствовать в получении информации о жизни Покровского в США.
— А не лучше ли разведать это самостоятельно? А то ведь может статься, что именно американские специалисты его и готовили, — вздохнул президент. — Не сочтите меня параноиком, но наши отношения с Соединенными Штатами никогда не были по-настоящему теплыми и приятельскими.
— Мы этим занимаемся, — сказала Ольга Крамник. Президент на экране кивнул.
— На всякий случай надо готовиться к большим неприятностям? — спросил он.
— Шестьсот килограммов гексогена всегда означают большие неприятности, — вздохнул Неверов.
Полковник Веденеев саркастически хмыкнул. Ему, конечно, не нравились подобные заявления. Неверов, как и прочие работники, прекрасно знал, что Анатолий Леонидович называет такие измышления не иначе как «упадническими настроениями» и терпит их от своих подчиненных только тогда, когда ситуация на самом деле становится пропащей.
— Ладно, я постараюсь незаметно привести спасательные службы в режим повышенной боеготовности. Как думаете, имеет смысл отдать приказ милиции о повышении бдительности?
Веденеев утвердительно кивнул.
— Да, имеет. Только знаете что, давайте вы придумаете для этого какой-нибудь посторонний повод. И вместе с тем… вот, у нас есть фотороботы двоих подозреваемых. Может, надо дать на них ориентировку нашим «доблестным стражам порядка»?
Неверов неодобрительно покачал головой:
— Ориентировка — вещь, конечно, хорошая. Но во-первых, даже если милиция их где-то найдет, что она будет делать? Хватать их и тащить в участок? А за что, по большому счету? У нас, кроме сомнительных свидетельских показаний, нет ни черта. Над нами посмеются в любом суде. И более того, мы даже сами над собой посмеемся, потому что террористов в группе однозначно больше, чем двое. И нет никакой гарантии, что поимка двоих поможет остановить всех.
— Майор, мы вроде живем не в стране эльфов, — усмехнулся президент. — Уверен, что у вас есть методы воздействия на подозреваемых, которые помогут извлечь информацию.
— Ну, в общем, да, — согласился Неверов. — Вот только поимка кого-то из группы будет означать, что остальные это заметят и скроются. И расследование придется начинать если не с нуля, то с какого-то очень близкого этапа. Понятно, что мы выдавим всю информацию о сообщниках из тех, кого поймаем. Но практика показывает, что в наши дни маскироваться стало так же просто, как и искать.
— Я вас понял, — кивнул президент. — Майор Неверов, как обычно, хочет все и сразу. Клим, я в вашем профессионализме не сомневаюсь… да и вообще, ваш отдел имеет право на особое мнение. Будем считать, что вы меня убедили. Но предупреждаю: если теракт все-таки состоится, то отвечать вам придется по всей строгости.
— Как обычно, — скрипнул полковник Веденеев.
Президент сдержанно улыбнулся и распрощался со «спринтерами». Экран пошел цветной рябью, а затем на нем снова появилась синяя заставка. Совещание было закончено.
— Ну что, всем все понятно? — спросил Веденеев. — Тогда быстро за работу… Нутром чую, времени у нас с вами — хрен да маленько…
Оперативники поднялись из-за стола. Теоретическую часть второго дня расследования можно было считать состоявшейся. Теперь надо было приналечь на практику… И сделать еще хотя бы небольшой шаг вперед…
Глава 6
Как обычно по утрам, в детском саду № 398 с самого утра стоял страшный гвалт. Кто-то пришел сонный, ничего толком не понимающий и теперь ревет просто от непонимания окружающего мира, кто-то не поделил с соседом лавочку для переобувания, кто-то, напротив, радуется жизни и от этой простой и бесхитростной радости — визжит как резаный. Или вот пробился через общий шум басовитый голос акселерата Коли из старшей группы. Коля вещает про Шрека, которого он вчера посмотрел. И теперь хочет быть таким же. Ну, а поскольку мальчишка ростом выше любого в группе на голову, у него это обещает получиться.
Молодая воспитательница Маша, глядя и слушая происходящее, не испытывала на сей счет никаких негативных эмоций. Она просто обожала детей, сознательно пошла в педагогический вуз на дошкольное отделение, несмотря на все заявления сверстников и родственников о том, что работать воспитательницей нынче и непрестижно, и денег не приносит никаких.
В садике она работала первый год, но успела получить репутацию хорошего педагога и заработать любовь группы. Вторая воспитательница, пожилая толстая Надежда Ефимовна, просто нарадоваться на Машу не могла. Дескать, в кои-то веки пришла молодая девушка не с ветром в голове, а понимающая и внимательная, относящаяся к работе не как к повинности.
Группа собралась почти полностью — не хватало, как обычно, Славика Коробова. Этого ребенка вечно доставляли с опозданием минут на двадцать, потому что родители его неизменно просыпали будильник. Маша невольно смеялась, представляя себе, как начинается каждое утро у этого семейства. Она так и видела, как сонные родители, спотыкаясь, вытаскивают из постели такое же невменяемое дитя, кое-как запихивают его в одежду, кормят, промахиваясь ложечкой мимо рта, и потом ведут в садик.
— Дети! На завтрак! — громко позвала Маша.
Гвалт, и так казавшийся невероятным, усилился еще больше — дети в очередной раз показывали, что их умение создавать хаос на конкретно взятом участке пространства и времени не имеет пределов совершенства. Вокруг воспитательниц поднялась беготня и суета, те начали направлять поток в сторону столов, и через пять минут дети уже сидели, поглядывая в сторону двери, откуда должны были принести еду.
