— Ну что, нас можно поздравлять? — спросил Ярослав.
— Мне нужны чертежи, — сказал Покровский.
— Я заберу их завтра, — ответил Синус.
Григорий кивнул. Сказав, что пока просто осмотрится, он полез в пролом.
Глава 8
За окнами темнело. Неверов, повернувшись к окну, смотрел на поток транспорта, текущий по Лубянке. За спиной шумел народ, собирающийся в комнату. Люди рассаживались, шумно двигали стулья, разговаривали, кашляли. Так было всегда перед выходом на важное дело. Так было и сейчас.
А дело было чертовски важным — буквально полчаса назад аналитики доложили майору Неверову, что найден человек, продавший террористам гексоген, следы которого обнаружили эксперты. Клим объявил сбор группе захвата в зале для совещаний через десять минут.
Внутренние часы майора Неверова отсчитали время, отведенное на сбор. Клим повернулся и увидел, что все в сборе. Вот оперативники — Сигизмунд Марголин и Вася Греков. Вот группа захвата — двадцать крепких ребят в черной униформе без опознавательных знаков. Вот их командир капитан Молчанов — лысый громила с физиономией неандертальца, помимо кучи зубодробительных навыков еще и кандидат в мастера спорта по шахматам, эрудит такой, что и Анатолию Вассерману впору призадуматься. Вот Веденеев, как всегда забившийся в дальний угол и глядящий на своих подчиненных, как паук на жертву. Клим знал, что Анатолий Леонидович, кабинетная душа, никогда не встрянет в совещание перед выходом группы «в поле». Но на самом деле он прекрасно понимает, о чем идет речь и как это должно пройти. Стоит только Климу, например, нести откровенную лажу — и Веденеев сразу пресечет его глупость. Так бывало, как ни прискорбно это вспоминать бравому майору Неверову.
Чуть в стороне от основной группы сидят аналитики и технический отдел. Их присутствие здесь — молчаливое и больше пассивное, хотя, конечно, если у кого-то родится хорошая идея, ее непременно выслушают и, может, даже примут к сведению. Тут никакой личной неприязни, просто полевые агенты, как правило, все равно лучше понимают, как себя вести на операции по захвату.
— Наш объект — Рамаданов Ходжа Исмаилович, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, — начал Неверов инструктаж. — Персонаж достаточно известен в криминальной среде столицы. Неоднократно привлекался к уголовной ответственности, правда, с переменным успехом. Сперва сидел понемногу, потом заработал достаточно денег, чтобы платить дорогим адвокатам, отмазывающим его от суда… Основные сферы деятельности Рамаданова — рэкет, сбыт контрабандных товаров, торговля наркотиками и оружием. До сих пор ему прекрасно удавалось уходить от следствия. Но это до сих пор. Сегодня для Ходжи Исмаиловича наступит новый этап в жизни, хотя, конечно, он об этом и не догадывается…
В зале раздался смех. Неверов удовлетворенно подумал, что это замечательно, когда его люди чувствуют себя перед операцией настолько бодро, чтобы еще и смеяться.
— Рамаданов — человек подозрительный и осторожностью не пренебрегает. Дом его охраняется пятью вооруженными боевиками, в ограде бегают собаки. Причиной тому — недавнее покушение на Рамаданова. Кто его организовал — не слишком-то понятно, но скорее всего — кто-то из конкурентов Ходжи. В общем, проникнуть в дом к Рамаданову мы сможем только силой. И вот тут есть очень важный и принципиальный момент: надо, чтобы Ходжа попал к нам в руки живым и максимально здоровым. То есть: если надо будет что-то сломать, то ни в коем случае не шею, а прострелить — максимум колено. Если Рамаданов будет убит, я лично перегрызу пополам того, кто это допустил! Потому что он — наша ниточка к покупателям взрывчатки. И порвать эту ниточку мы не имеем права. Всем понятно, господа хорошие?
Сдержанный шум, раздавшийся в комнате, можно было в общем свести к фразе «Так точно!».
— Рамаданов владеет клубом «Аризона» на Большевистской улице. Дискотека, бар, игральные автоматы. Разумеется, где дискотека — там всякие сопутствующие «прелести»: марихуана, экстази, кокаин и героин. Всем этим в клубе у Рамаданова торгуют активно и постоянно. Именно поэтому на нашу операцию серьезно обидится УБНОН. Они, насколько мне известно, копают под Рамаданова уже давно и, собственно, вскоре планировали его закрывать. И тут — мы нахально перебегаем им дорогу. Анатолию Леонидовичу придется проявить себя нешуточным дипломатом, чтобы объяснить нашим коллегам из отдела по борьбе с наркотиками, что мы действовали не потому, что хотели подложить им свинью. Товарищ полковник, вы ведь нас прикроете? Чтобы ощущать прикрытыми тылы!
— Чтобы тыл прикрыть, я тебе лично чугунную сковородку подарю! — дружелюбно проскрипел Веденеев. Конец реплики потонул в дружном хохоте.
Клим знал, что полковник прикроет их в любой ситуации. Главное, чтобы действия «спринтеров» были компетентными и соответствующими текущей ситуации. Конечно, начни ты заниматься ерундой, творить откровенные глупости — и за тебя не никто заступится. Но дураков в Отделе быстрого реагирования не держали.
— Самым обидным для УБНОНа будет то, что операцию мы будем проводить как раз под видом рейда их конторы. Обращаюсь к силовой группе: постарайтесь особо не зверствовать. Нам нужен только Рамаданов. Если так уж неймется, то оторвитесь на его охране.
Снова послышался смех. На этот раз больше со стороны бойцов силового звена.
— Товарищ майор, если мы за всех на охране фигуранта отыграемся, нас же посадят надолго! Вы ж понимаете, народ по клубам ходит не особо нормальный, им только повод дай рассказать про беспредел, свои персональные и родственные связи и про то, как нас будут все кому не лень на зоне… склонять.
— Про нас и так уже ходит великое множество нехорошего фольклора, — покачал головой Неверов. — Так, может, мы не будем множить сущности без крайней необходимости?
Он посмотрел на часы.
— Обычно Рамаданов приезжает в клуб в половине десятого вечера и находится там до трехчетырех часов утра. Если бы не срочность, я бы подождал хотя бы до часу ночи, чтобы Ходжа успел закинуться какой-то дрянью и немного утратил бдительность. Однако обстоятельства у нас с вами таковы, что промедление подобно смерти отнюдь не в буквальном смысле. Так что — по коням, уважаемые.
В это время запищал сотовый телефон у полковника Веденеева. Тот жестом попросил тишины, снял трубку и завел разговор тихим голосом. Умел Анатолий Леонидович разговаривать так, что его невозможно было разобрать никому, кроме непосредственного собеседника на другом конце провода. По этому поводу ходила шутка, что Веденееву следовало родиться заблаговременно перед Великой Отечественной войной. Ему бы тогда дали чертовски ответственную должность — начитывать в прямом эфире разного рода сообщения для действующих боевых частей. Думается, что криптографический эффект получился бы ничуть не хуже, чем у американцев с их индейцами дакота, чьего языка тоже категорически не понимали гитлеровцы.
Закончив беседу, Веденеев сообщил:
— Это был Астахов из УБНОНа. Они решили, что обижаться на нас не будут. А взамен мы разрешаем им подключить своих оперативников к делу. Мы забираем себе Рамаданова, они — остальных в ассортименте. Если дело дойдет до суда, они прибавят к нашим обвинениям Ходже еще и свои. Я согласился — идея вполне заслуживает внимания. К тому же так мы сможем совершенно честно списать арест Рамаданова на антинаркотический отдел. И террористы, если они заинтересуются судьбой Ходжи, не будут так сильно волноваться, когда окажется, что их поставщика повязали убноновцы, а не антитерроры.
