* * *
Неверову стоило большого труда на первых порах именно отойти от президентской свиты. Толпа вокруг главы государства собралась немаленькая, и движения прочь от Алексея Дмитриевича почти не наблюдалось. Толкаться же зазря Клим не хотел. Так что некоторое время он шел вместе с Волковым, его свитой и толпой, а потом просто юркнул в первую попавшуюся дверь.
Это, как оказалось, была какая-то бытовка. И что самое интересное — не пустая. В небольшом тесном помещении сидели трое здоровенных спецназовцев и угрюмо потели от духоты, закатав на лоб черные вязание маски.
— Э, ты что тут делаешь? — спросил один из них Неверова, ввалившегося в помещение.
— Прячусь! — проворчал Клим и предъявил удостоверение.
— Антитеррор, значит, — усмехнулся прапорщик. Он явно был самым главным «бугром» в этой троице. — И что ты тут делаешь?
— Президент приказал — я здесь, — пожал плечами Неверов.
Прапорщик, возвращая его удостоверение, сказал:
— Я слышал про вас, «спринтеров». Говорят, вы очень крутые. Вроде как всегда на переднем краю борьбы. Уважаю!
Клим поморщился от костоломного рукопожатия этого монументального типа и сказал, что ему пора уходить. Выйдя на улицу, Клим с облегчением понял, что президент вместе с группой товарищей ушел далеко, так что теперь можно более-менее спокойно осмотреться на территории.
Первым делом Клим окинул взглядом окрестности. АЭС стояла на ровном месте, однако с той стороны, которая была построена давно, лес подступал очень близко к ограде. А если учесть еще и то, что как раз после ограды электростанции местность начинала понемногу идти вверх, создавалось стойкое ощущение, что деревья просто наползают.
Неверов обнаружил, что избегает бросать в ту сторону пристальные взгляды. Казалось бы — что тут такого? Лес, он и в Африке лес, хоть и из других пород! Но нет, Клим никак не мог заставить себя уткнуться взглядом в шевелящееся зеленое море крон. С одной стороны, это понятно — лес мог быть укрытием для противника. И не следовало давать понять потенциальному неприятелю, который сейчас мог смотреть из леса, что ты думаешь о нем.
Клим сделал это умозаключение — и тут же посмеялся над собой. Уж если кто и есть в этом лесу, так бойцы из охраны президента. Такой массив, расположенный буквально возле места, где глава государства шляется на открытом пространстве, не могли оставить без внимания. То есть все опасения Неверова в принципе беспочвенны.
Кстати, а может, именно потому и не хочется смотреть в лес, что интуитивно ты понимаешь, что в тебя сейчас оттуда пялятся не меньше десяти снайперских прицелов!
Клим еще раз осмотрелся и неторопливо пошел по асфальтовой дорожке между двумя трубопроводами. Трубы слегка шумели — по ним уже вовсю что-то текло. Неверов вышагивал абсолютно вальяжно, однако глаза его цепко выхватывали из окрестностей разные странные детали вроде не в том месте перекошенной березки.
Один раз, когда Клим случайно мазнул взглядом по небольшому бугорку, заросшему какими-то кустами, ему показалось на секунду, что оттуда ловит-с я небольшой тусклый блик. Неверов совершил несколько непринужденных движений, якобы пытаясь забраться на трубу и всякий раз обламываясь. Все это время он упорно косился на пригорок, но больше ничего аномального не заметил. Решив списать все на случайный зрительный обман, Клим не спеша направился в сторону толпы и микрофонного эха от читаемой президентом речи.
Интересная штука получалась. Вроде как никто никому и не угрожает. Вроде бы тишина здесь и благодать. И никакого разумного повода беспокоиться просто-напросто нет. А вот что-то не на месте в сердце, что-то щемит и мешает жить. То ли у президентских снайперов сегодня глаз дурной, то ли дело вовсе и не в них, но тогда не очень понятно — а в чем собственно?
Теперь главное — не поддаваться панике по пустякам. Если уж относительно чего-то и волноваться, то это что-то должно быть очень осязаемым и опасным.
В кармане запищал и задергался сотовый. Майор достал его и с облегчением увидел, что звонит не кто иной, как Гизмо собственной персоной.
— Ну что, антиквара не обижал? — спросил Клим.
— Нет, не обижал. Слушай, Клим, а ты в курсе, что мы тут всем отделом лохи позорные?
— Я это в вообще-то уже давно подозревал. Только никак не могу понять, по какому принципу ты сделал вывод?
— Короче, суть вот в чем. На картах времен Корбюзье недалеко от собора Василия Блаженного под землей значится некий секретный объект. Информация про него скудная, но из того, что мне удалось узнать, это большой водной резервуар. Вполне возможно, что именно оттуда и можно совершить заход на собор. И тогда получается, что мы фактически топтались у них по головам.
— У них — это у кого? — спросил Неверов.
— А вот у тех, кто взрывчатку под храм подкладывал, дурилка ты картонная! Я, в общем, беру с собой пятерых бойцов — и мы валим туда проверять. Если будет что-то интересное — обязательно расскажем.
— Блин! Я все самое интересное пропускаю! — в сердцах воскликнул Неверов. — А все потому, что господину Волкову сегодня вздумалось сделать из меня свою комнатную собачку!
— Не нервничай, — сказал Марголин веско. — Наш главный тоже иногда кое-что нутром чует. Погоди его ругать. Вот вернешься совсем без происшествий, тогда да — можешь начинать нам завидовать.
— Договорились. Все, ребята: ни пуха ни пера! — сказал Неверов и повесил трубку. Итак, по крайней мере вопрос с собором, кажется, прояснился. Значит, все-таки есть путь снизу, по которому можно пробраться и установить бомбу! А значит, есть все шансы, что у Марголина сегодня что-то получится.
* * *
Отправлялись вшестером — Гизмо и пятеро самых отборных бойцов. Оружие — только короткое и бесшумное, чтобы не громыхать по подвалам почем зря. Легкие бронежилеты, респираторы, приборы ночного видения. Фонарики, ясное дело, потому что у ПНВ есть привычка слепнуть, когда на него падает яркий свет.
— Значит, так, — сказал Марголин. — Не торопимся, не лезем поперек батьки в пекло.
Но и не тормозим. Если попадается что живое — тут все зависит от обстоятельств и того, что за живое приползло, действуем по обстоятельствам. Кого-то может спасти надо. А кого-то пришибить, чтоб не чирикал. Надеюсь, вы в этих нюансах разберетесь.
Бойцы дружным гомоном оповестили, что разберутся. Хотя, если честно, Марголин в них и не сомневался — недаром выбирал самых бравых и тертых товарищей.
Они вышли из микроавтобуса, который доставил их к спуску — старой железной будке непонятного назначения, из которой шел ход вниз. Еще раз сверившись с картой, Марголин твердо приказал спускаться вниз, пока кто-нибудь еще не решил через эту же дыру спуститься. Например, те же любители подземной романтики. Точнее, того, что у них романтикой называется, но выглядит и пахнет так, что блевать хочется.
Полуразбитая цементная лестница, больше напоминающая каменистый уклон, на котором иногда наблюдаются выступы вроде ступенек, привела их на глубину примерно двенадцать метров ниже уровня мостовой. Под ногами стало хлюпать, сверху капать, в нос ударил отвратительный запах гнилой воды, дерьма, скисших водорослей и еще черт знает чего.
