— Довольно оригинальный способ проникновения в чужое жилище, — хмыкнул Скороход.
Он немедленно понял, что опять сморозил глупость, но было поздно: слово — не воробей.
— Плевал я на ваше жилище, — сказал незнакомец, — на ваши цацки и на вашу коллекцию «бубновых валетов». Они не в моем вкусе, а если бы я хотел заработать на мелкие карманные расходы, толкнув их за бесценок какому-нибудь барыге, вы сейчас не стояли бы здесь, изображая Господа Бога в краткосрочном отпуске, а паковали бы свои сокровища под чутким руководством Сивого и Клеща.
Он небрежно ткнул пальцем в кнопку, и створки лифта с готовностью разъехались в стороны.
— Итак?
— Прошу вас, — подумав секунду, сказал Павел Григорьевич, указывая на лифт.
— Только после вас, — без тени шутовства возразил незнакомец и придержал вознамерившуюся закрыться створку.
Павел Григорьевич вошел в лифт, незнакомец последовал за ним. Напоследок он, все еще придерживая нетерпеливо дергающуюся створку, выставил голову в вестибюль и повел темными очками из стороны в сторону, словно проверяя, все ли в порядке. Убедившись, что неведомая угроза отсутствует, он наконец позволил дверям закрыться и повернулся к Павлу Григорьевичу лицом. Скороход нажал кнопку, и кабина тронулась.
— Видите ли, — не дожидаясь вопросов, заговорил незнакомец, — думаю, вы уже догадались или догадаетесь в ближайшее время, что я не Супермен, не Бэтмен, не Человек-Паук и даже не случайный прохожий, решивший вступиться за незнакомого человека, подвергшегося нападению вооруженных грабителей.
— Да уж, — хмыкнул Скороход, — это очевидно.
— Вы быстро соображаете, — похвалил незнакомец. — А если подумаете еще немного, то, несомненно, поймете, что очутился я тут не случайно и что эффективно…
— Эффектно, — поправил Скороход.
— И это тоже. Так вот: столь эффективно и, как вы верно подметили, эффектно выручить вас из беды я мог только в одном случае: если знал о нападении загодя и потрудился занять позицию в вашем подъезде еще до появления на сцене Сивого и прочих.
Лифт остановился, и они вышли на лестничную площадку. На этот раз незнакомец даже не подумал щеголять хорошими манерами; напротив, бесцеремонно отстранив Павла Григорьевича, он сначала выглянул из лифта, потом вышел и, только оглядевшись, отступил в сторону, давая хозяину пройти.
— Если знали заранее, почему не предупредили? — проворчал Скороход, выбирая из связки нужный ключ. Прическа у него развалилась, длинные волосы свешивались на лицо, лезли в глаза, и их приходилось все время отбрасывать назад привычным, заученным жестом, который в данный момент казался самому Павлу Григорьевичу неуместно артистичным, едва ли не жеманным.
— А драматический эффект? — негромко, но очень весело воскликнул незнакомец. — Я уж не говорю об эффекте экономическом. К стукачам пренебрежительно относятся даже те, кому они спасли жизнь, и благодарность в таком случае выражается в более или менее скромной сумме, выдача которой сопровождается просьбой более не беспокоить. А мне это надо? Сигнализацию отключите, — напомнил он, видя, что Павел Григорьевич отпер замок и взялся за дверную ручку. — Или вы соскучились по сержантам из департамента охраны? Не бойтесь, кусаться я не стану, а если мне вдруг придет в голову такая блажь, упомянутые сержанты ничем не смогут вам помочь…
— Я просто забыл, — сердито, но вполне искренне буркнул Скороход. — Тут имя свое забудешь, не то что…
Он прижал электронный чип к круглой кнопке контакта, и контрольная лампочка, до этого горевшая ровным красным светом, тревожно замигала. Это означало, что на пульт дежурного поступил сигнал тревоги, который теперь надлежало отключить в течение минуты нажатием расположенной внутри квартиры потайной — чтобы не нашли гипотетические грабители — клавиши.
Демонстрируя полную осведомленность по части того, как устроены и работают системы охранной сигнализации, незнакомец даже не попытался переступить порог следом за Павлом Григорьевичем. Он остался снаружи и даже повернулся к двери спиной, избавив хозяина от неловкости, сопряженной с необходимостью просить его отвернуться и не подглядывать, где спрятана пресловутая клавиша. Заодно он как бы говорил: подозреваю, приятель, что, кроме клавиши подтверждения, где-нибудь около двери у тебя присобачена и кнопка тревожного вызова; если хочешь, можешь прямо сейчас нажать ее и запереться на все замки. Менты снимут с тебя показания по поводу инцидента в сквере и уедут. Тем дело и кончится, и ты, дурья башка, так никогда и не узнаешь, кто я такой и зачем к тебе приходил. А я, естественно, обижусь и приду снова, когда ты уже перестанешь меня ждать, и бить мордой о батарею я тогда стану уже не Клеща, а тебя. А у тебя-то зубы небось не из дешевой нержавейки… Сколько ты отвалил за свои импортные имплантанты — два куска? Три? Пять?
— Проходите, — высунувшись из двери, пригласил Скороход.
Минуя комнаты, где хранились жемчужины его коллекции — не нравятся тебе, искусствоведу, пальцем деланному, «бубновые валеты», так и нечего на них пялиться, — он извилистым путем повел так называемого гостя в одну из двух своих кухонь, основательно расширенную и декорированную таким образом, что она напоминала кухню средневекового замка. Здесь было много начищенной меди, искусственного камня и темного дубового дерева. Самому Скороходу это фальшивое средневековье уже давно надоело; как ни крути, а потолки были низковаты, сама кухня, хоть и расширенная почти втрое, тесновата, и несоответствие громоздкого «средневекового» декора и антуража вполне современным и не слишком роскошным габаритам квартиры неприятно резало глаз. Он все собирался и никак не мог собраться переделать помещение, придав ему более современный и приятный глазу вид. Связываться с ремонтом пока не очень хотелось. Мало ли что надоело! Фальшивые валуны пока что на голову не сыплются, а впусти сюда дизайнеров со строителями — будешь добрых полгода, если не весь год, жить на даче и по знакомым, глотать известковую пыль и повсюду, куда ни явишься, оставлять за собой цепочки белых следов… А уж денег из тебя вытянут — подумать страшно!
Поймав себя на рассуждениях, которые более пристали ларечнику, чем владельцу самой большой в Москве сети казино, Павел Григорьевич покосился на гостя. Последний скромно сидел на тяжелом резном дубовом стуле с неудобной высокой спинкой, и поза его, несмотря на скромность, была такой непринужденной, что Скороход невольно позавидовал: чтобы так легко, вольно и даже изящно восседать на этой вертикальной разновидности прокрустова ложа, нужно пребывать в превосходной физической форме!
Широкоскулое, с резкими чертами лицо незнакомца сохраняло бесстрастное выражение, но Скороходу показалось, что гость сдерживает ироническую улыбку. Похоже было на то, что он обладал недурным вкусом и никак не ожидал встретить нелепицу, подобную той, что его сейчас окружала, в квартире столь богатого и известного человека, как Павел Скороход.
Из стены справа от окна выступали днища вмурованных туда дубовых бочек, фальшивые, как и все здесь, за исключением бытовой техники, которая была суперсовременной лет пять — десять назад. Скороход взялся за массивный медный кран, торчавший из одной такой «бочки», и, потянув, открыл спрятанный внутри бар.
