— А что случилось?
— Этот дурак так визжал, что я почти ничего не разобрал. Кажется, их опять грабанули и еще что-то стряслось с самим Скороходом…
— Убит?
— Кажется, нет. Узнаю точнее — доложу.
— Непременно. Ну, ни пуха тебе ни пера.
— Подите вы к черту, товарищ генерал-майор, — с удовольствием ответил Клим и, поднявшись со скамейки, быстрым шагом направился к выходу из сквера.
* * *
Людские судьбы порой переплетаются самым причудливым образом. Клим Неверов стремился устроиться на работу в службу безопасности «Бубнового валета» по нескольким причинам, одной из которых была необходимость изловить сошедшего с рельсов отставного гвардии майора Твердохлебова, чтобы через него выйти на таинственного заказчика, умыкнувшего у Скорохода два миллиона баксов. Гвардии майор, в свою очередь, вовсе не стремился быть пойманным, и меньше всего на свете ему хотелось, чтобы по его следу пошел настоящий профессионал, да еще к тому же и свой брат — «афганец».
Тем не менее именно действия Ивана Алексеевича Твердохлебова привели к тому, что спецагента из подразделения Слепого приняли на работу в казино с неприличной поспешностью, даже не поинтересовавшись условиями, которые он собирался выдвинуть.
В четверг, за пять минут до оговоренного по телефону времени, Павел Григорьевич Скороход вышел из автомобиля напротив парадного входа в здание, где разместился банк «M-Центр». Памятуя о том, что на карту поставлен его бизнес, господин Скороход постарался принять все мыслимые меры предосторожности. Его роскошный черный «майбах» подъехал к банку в сопровождении громадного джипа, до отказа набитого вооруженными охранниками. Охранники быстро рассредоточились по обеим сторонам дороги, взяв переулок под контроль. Убедившись, что все в полном порядке, лично возглавлявший ответственную операцию начальник службы безопасности «Бубнового валета» Олег Константинович Волосницын пробормотал в укрепленный у щеки микрофон короткую команду, и только после этого водитель и охранник, ехавшие в «майбахе», покинули машину и помогли выбраться из нее Павлу Григорьевичу.
Скороход неторопливо, с достоинством прошествовал по образованному охраной живому коридору, поднялся на крыльцо и, сопровождаемый двумя секьюрити, скрылся в здании. В левой руке, прижимая к боку, он нес простую темную папку из обтянутого искусственной кожей плотного картона, с перехваченными черными резинками уголками. С виду папка казалась пустой, а если внутри и лежали какие-то бумаги, их было совсем немного.
Павел Григорьевич находился в банке чуть больше тридцати минут, которые были потрачены в основном на чаепитие и обмен осторожными, полными фальшивой сердечности репликами. Напившись чаю (которого, когда у него был выбор, он и в рот не брал), господин Скороход по-прежнему с тощей папкой в руке вышел из банка и прошествовал к своей машине. Вся процедура повторилась в обратном порядке: охранник и шофер усадили его на заднее сиденье «майбаха» и заняли свои места, после чего охранники, пятясь и озираясь по сторонам, стянулись к джипу и исчезли в нем, до смешного напоминая кадры пущенной задом наперед кинопленки.
«Майбах» завелся, едва слышно заурчав мощным двигателем, и почти беззвучно двинулся вперед с неторопливой и плавной грацией сытого хищника. Следом тронулся неуклюжий джип охраны, на переднем сиденье которого скучал начальник службы безопасности Волосницын. Сегодня его раздражало все на свете, и в первую очередь поведение Скорохода, которое чем дальше, тем больше наводило на мысли о подкравшейся к нему паранойе. Даже то обстоятельство, что паранойя людей, подобных Скороходу, позволяет ему самому и его коллегам заработать на кусок хлеба с маслом, нынче не могло примирить Олега Константиновича с тем, что казалось ему очередным хозяйским капризом. Черт возьми! Небось, когда в банк ездил Нимчук, ему хватало водителя и одного охранника, а этому подавай целый президентский кортеж! Ну, положим, Нимчука грохнули, денежки увели, но что с того?! Снаряд дважды в одну воронку не падает, это всем известно…
Причина дурного настроения Олега Константиновича Волосницына крылась, конечно же, вовсе не в этой поездке. Просто давняя, уже казалось бы, похороненная история опять всплыла — естественно, только затем, чтобы окончательно испортить ему кровь. Черт его тогда под руку толкнул! Ведь не мальчик и не дурак и по роду своей профессиональной деятельности должен, казалось бы, знать: почти каждый, кто кантуется на нарах, в свое время был уверен, что он не такой, как все, и что его не поймают. Так нет же: погнался за легкими деньгами и вляпался в дерьмо. Спасибо еще, что не посадили. Хотя, если бы посадили, сейчас бы уже, наверное, отсидел и вышел, и никакая сволочь с Лубянки не смогла бы его шантажировать…
Занятый своими проблемами, которые и впрямь были трудноразрешимы, Волосницын почти не вспоминал об этом бешеном военном пенсионере Твердохлебове. Скороход вменил ему в обязанность найти чокнутого старикана, который ни черта не соображал, но не утратил умения на диво метко стрелять, однако Волосницын очень сомневался, что это возможно, и потому не столько искал сумасшедшего снайпера, сколько делал вид, что ищет. В данный же момент ему вообще было не до развоевавшегося деда, а зря, поскольку «дед» находился рядышком, почти рукой подать.
В отличие от Волосницына, Иван Алексеевич тщательно подготовился к операции и постарался учесть все, что поддавалось учету. К числу важнейших факторов он отнес, например, то обстоятельство, что личный водитель Скорохода, сидя за рулем мощного «майбаха», полагал ниже своего достоинства ездить со скоростью менее ста километров в час даже там, где это было не только запрещено, но и казалось практически невозможным.
Учтено было и то, что современные подростки почти поголовно обожают денежные знаки, но в большинстве своем предпочитают не зарабатывать их, а добывать более или менее предосудительными путями, начиная с выпрашивания подачек у родителей и заканчивая откровенной уголовщиной. Обман и мелкое мошенничество располагаются где-то на середине этой шкалы; прибегая к помощи столь ненадежного контингента, как современные тинейджеры, Твердохлебов рисковал не только лишиться выданных в качестве аванса ста долларов, но и огрести массу проблем в придачу. Однако иного пути у него не было, и это он тоже учел.
Конечно, «товарищ Сухов» почти неотлучно находился рядом, под рукой, но его мог видеть только Иван Алексеевич, а значит, никакого влияния на исход предстоящей схватки сержант оказать не мог при всем своем желании. Так что без посторонней помощи майору было не обойтись, а в пользу привлечения к делу подрастающего поколения говорили и некоторые соображения чисто педагогического свойства: соплякам будет полезно узнать, что люди, способные бороться за справедливость не на словах, а на деле, встречаются не только на экране телевизора. А заодно кое-кому представится уникальный случай принять посильное личное участие в этой суровой, беспощадной борьбе.
Майор учитывал также, что рекрутированный им мальчишка, помимо ценного опыта, может получить пулю в затылок, но что поделаешь, на войне как на войне. А если он вырастет, подсядет на какого-нибудь «однорукого бандита», проиграет в казино все, что можно и чего нельзя, а после, не видя выхода, выбросится из окна или ляжет под поезд — это что, более приемлемый вариант?
