Помимо мотоцикла, съемной квартиры и железного гаража, тоже съемного, Лось располагал кое-какой бытовой техникой и необходимым минимумом одежды — правда, неизменно модной в том понимании моды, которое было присуще старшему сержанту ОМОНа Лосеву. Он считал, что это не так уж плохо в его возрасте и при его общественном положении, но не собирался останавливаться на достигнутом. Как и предполагал майор Твердохлебов, Лось время от времени выходил на ринг, чтобы принять участие в подпольных боях без правил. Это приносило ему довольно стабильный доход, сопоставимый с зарплатой молодого московского менеджера, и позволяло жить, не отказывая себе ни в чем необходимом. Необходимо же старшему сержанту было многое, и чем больше денег он получал, тем шире становился круг его возможностей, а следовательно, и перечень жизненно необходимых вещей.
Собственная квартира в Москве ему, конечно, не светила в ближайшем обозримом будущем — слава богу, что хватало на съемную. Лось по этому поводу не парился: так живет пол-Москвы, и ничего, никто не жалуется.
Менеджеры крупных фирм, восходящие звезды шоу-бизнеса, артисты, известные всей стране, — все снимают жилье, потому что даже их доходов не хватает на покупку своего угла. Со временем, быть может… А пока — веселись, прожигай жизнь!
В данный момент Лось подумывал о приобретении в пару к мотоциклу спортивной машины и участии в ночных заездах по городским улицам. Ребята говорили, что на этом тоже можно неплохо заработать, но деньги Лося интересовали во вторую очередь: прежде всего ему был нужен адреналин, которого на ринге и в седле мотоцикла уже стало не хватать.
Зная о его мечте, приятели постоянно подбрасывали ему адреса и телефоны, по которым можно было найти выставленные на продажу спортивные автомобили. Сейчас на примете у Лося был десятилетний «порше-911» — стремительная сказка, алая ракета на четырех титановых колесах, залог будущих побед и шикарной жизни. Увы, дотянуться до мечты у Лося были руки коротки: просили за нее столько, что, первый раз услышав сумму, старший сержант только вздохнул, махнул рукой и поплелся восвояси.
С тех пор не прошло еще и недели, и образ красной «карреры» пока что прочно занимал помыслы Лося. Сержант не переживал: так было уже далеко не впервые, и он знал, что со временем эта мечта растает, как дым, уступив место какой-нибудь другой. А пока что он получал невинное удовольствие, представляя себя за рулем управляемой торпеды ярко-алого цвета, с шикарной телкой на соседнем сиденье и с дорогой сигаретой на губе.
Когда Лось верхом на верной «хонде» подкатил к своему жестяному гаражу, было около половины второго ночи. Одинокий фонарь на далеком столбе бросал в покрытый рытвинами проезд между двумя рядами гаражей дорожку бледного света, четко ограниченную угольно-черными тенями нависающих над воротами козырьков. Лось остановил мотоцикл, заглушил мотор и обеими руками снял с головы обтекаемый шлем с темным пластиковым забралом. Повозившись, он пристроил шлем на руле, перебросил ногу через седло и, разминая затекшие мышцы, пошел к воротам, на ходу нашаривая в кармане ключи.
Он отпер гараж, закатил в него мотоцикл, погасил внутри свет и немного постоял на пороге, докуривая сигарету. В мутном из-за бессонного электрического зарева небе тускло поблескивали редкие звезды. Глядя на них, Лось подумал, что уже не помнит, как выглядит нормальное звездное небо, если смотреть на него где-нибудь за городом, в поле.
В это время перед ним откуда-то появился человек. Вылез он, надо понимать, из узкой щели между двумя гаражами, поскольку больше ему взяться было неоткуда. Когда и как это произошло, Лось, хоть убей, не заметил. Это его встревожило, но в следующее мгновение он разглядел, что незнакомец намного ниже его и уже в плечах, а значит, по определению не может представлять опасности для бойца ОМОНа.
Человек шагнул прямо к Лосю и молча остановился перед ним, как будто не совсем понимая, где находится и что его сюда привело.
— Тебе чего, убогий? — пренебрежительно спросил Лось, решив, что перед ним пьяный, и не просто пьяный, а бомж, увидавший открытые ворота и решивший, что лучшего места для ночлега ему не найти.
— Твой мотоцикл и твою одежду, — вдребезги разбивая логические построения Лося на свой счет, честно ответил незнакомец.
Лось даже не понял, нарочно его собеседник процитировал фразу из известного голливудского фильма или просто в доступной форме высказал свои пожелания. В принципе, это было уже неважно. Парень искал приключений на свою голову, и он их нашел.
— На похороны-то отложил? — заботливо осведомился Лось, характерным жестом разминая суставы пальцев сначала правой, а потом и левой руки.
Вместо ответа незнакомец коротко и очень сильно ударил его в солнечное сплетение. Лось оказался решительно не готовым к такому развитию событий: во-первых, человек стоял слишком далеко для удара рукой, а во-вторых, проделал все с такой невероятной быстротой, что Лось, опытный боец с превосходной реакцией, не сумел уследить за его движением и даже не понял толком, чем его, собственно, саданули.
За ударом под дых последовал сокрушительный хук слева, бросивший согнувшегося пополам Лося головой на правую створку ворот. Створка отозвалась на удар характерным жестяным грохотом; раньше, чем Лось сумел разобраться в обстановке и понять, что происходит, тяжелый армейский башмак швырнул рослого омоновца затылком на грязный дощатый пол гаража. Мир начал тошнотворно вертеться перед глазами, а потом косо и стремительно соскользнул в непроглядный мрак.
Лось очнулся через неопределенный промежуток времени и первым делом ощутил, что замерз, как собака. Вокруг царил непроглядный мрак, все тело затекло и так онемело от холода, что полностью утратило способность двигаться. Не без труда припомнив обстоятельства, предшествовавшие странному пробуждению, Лось загрустил. Он начал заниматься боксом в двенадцать лет, и с тех пор его кулаки редко скучали без дела. Он бессчетное количество раз выходил на ринг, на борцовский ковер и на татами; он тысячу раз дрался на улицах и в подворотнях, и за все это время лишь четырежды побывал в нокауте. При этом два последних раза пришлись на две последние недели, и в обоих случаях его вырубили при самых нелепых и унизительных обстоятельствах. Что это, пора на покой?
Лось решил, что разберется с этим позже, когда сориентируется в пространстве и времени, поймет, где у него руки, а где ноги, и снова возьмет ситуацию под контроль.
Начав претворять в жизнь этот простенький план, он обнаружил, что лежит связанный по рукам и ногам на полу своего гаража и что рот у него плотно забит кляпом, мастерски сооруженным кем-то из куска ветоши и ботиночного шнурка. Размяв, насколько позволяли путы, затекшие члены, по своим ощущениям сержант понял, что раздет до нижнего белья. Поскольку одежда пропала, можно было не сомневаться, что и мотоцикл, тоже являвшийся предметом притязаний ночного незнакомца, постигла та же печальная участь.
Ценой немалых усилий, изрядно ободрав бока, колени и локти о занозистые, густо посыпанные камешками и крошкой асфальта доски, Лось добрался до ворот тара-жа и на пробу толкнул их ногами. Ворота, как и следовало ожидать, оказались запертыми. Не имея ни малейшего представления, день снаружи или ночь, но отлично понимая, что иного выхода нет, Лось изо всех сил ударил связанными ногами в гулкие створки и отчаянно замычал через тряпичный кляп.
