– Не советую, – бросил франт небрежно, открывая сундучок. Оттуда сразу запахло лекарским духом, и Джессинар понял, что его по крайней мере перевяжут.
Отказываться он не стал, тем более что рана последние два дня беспокоила его все больше и больше. И ведь не то чтобы уж совсем серьезная рана была – просто воспалилась.
– Дедушкина сабля, что ли, в ход пошла? – спросил Мергус, ковыряясь в ране. – Тупая и ржавая?
– Угу. – Джессинар сцепил зубы. Было очень больно. Потом стало больно невыносимо. Потом еще больнее. Потом рану укрыл слой корпии с какой-то вонючей мазью – и стало легче.
– Экий ты нежный… – Мергус, ловко обмотав тканевым бинтом руку, стащил с него полотенце, утер с его лица испарину и грязь, остатки полотенца использовал для тела и бросил окончательно потерявшую вид тряпку под ноги. – Холодно теперь, да?
– Да, – выдохнул Джессинар. Мергус закутал его в толстый теплый плед и удобно устроил в углу, обложив подушками.
– Глотни.
Джессинар глотнул. Гадость редкая.
– Спи.
И Джессинар заснул.
Если привыкнуть к манерам Сигниса Мергуса, то человек он был, прямо скажем, хороший. Хороший, но успешно это маскирующий. Поэтому окружающих он безмерно раздражал, и Джессинар как-то сразу научился прощать ему его благодеяния. Возможно, этому способствовало то, что Мергус вручил ему записную книжку с маленьким карандашиком в специальном кармашке, которую назвал незнакомым – видимо, ботисарским – словом «кондуит» и велел записывать все деньги, потраченные на Джессинара. Первым пунктом шла стоимость книжки и карандаша. Вторым был счет за медицинские услуги – по мнению Джессинара, непомерно большой.
– Я – известный врач и не могу брать за осмотр меньше, – надменно возразил Мергус, услышав замечание юноши.
– За такие деньги я бы обошелся без осмотра, – сказал Джессинар.
– Сдох бы ты наверняка без осмотра, – проворчал Мергус. – Можно подумать, те листики, что ты на рану налепил, очень бы помогли. Трава-сабля называется саблей не потому, что раны от сабли лечит: листья у нее на саблю похожи. А клевер воспаления не снимает вовсе, даже если он цветом на рану похож. Так что помалкивай, знахарь. Да, и не забудь полотенце приплюсовать.
– Отстираю я полотенце.
– Вот и хорошо. Отстираешь – заберешь себе. Я чужими полотенцами не пользуюсь. Рубашку и штаны, кстати, тоже. И плед. Плед я тебе по таласской цене отдам, помни мою доброту.
– Да уж, запомню, – пробормотал Джессинар. – А за проезд как расплачиваться?
– Проезд можешь считать бесплатным. Я все равно в Столицу еду.
– А еда?
– Можешь считать, что я тебя угощаю, – разрешил Мергус. – А то ты из грошовой экономии будешь только овсянку заказывать, а я на нее смотреть не могу. Все время кажется, что это кто-то уже ел.
Итог все равно оказался большим – у Джессинара прямо дух захватывало. Поскольку ни на что большее, чем служба конюхом, в Столице он рассчитывать не мог, а жалованье у конюха не такое уж большое, то с долгами ему придется расплачиваться не один месяц.
Особенно счет возрос, когда в первом же городе Мергус остановил карету возле магазина с готовым платьем.
– Моему племяннику нужен костюм, – сказал он хозяину, вышедшему ради столичного покупателя прямо к карете. – И белье. И башмаки какие-нибудь.
Хозяин перевел взгляд на замызганного Джессинара в рубашке и штанах, которые явно были ему велики. Джессинар надменно посмотрел на хозяина.
– Разумеется, у нас найдется одежда для молодого господина, – заверил хозяин и принес на выбор три костюма.
Мергус хрюкнул, давясь смехом. Первый костюм был розовый, как попка младенца.
– Мне – в э-этом? – Джессинар от возмущения скопировал ботисский тягучий акцент. – За-а кого меня-а принима-ают?
– Тот, коричневый, вполне, – примиряюще сказал доктор.
– Для-а прови-инции сойдет, да-а?
– Монтейн, не капризничай, – посмеиваясь, проговорил Мергус. – Здесь лучше вряд ли найдешь.
Хозяин назвал цену.
– Мы что-о, уже в Столи-ице?
В конце концов цена осталась прежней, но заплатил Мергус не только за костюм, но и за две пары белья, дюжину чулок и пару галстуков. Правда, посмотрев на эти галстуки, он слегка поморщился и отрицательно качнул головой, но Джессинар, быстро сообразив, в какую цену обойдутся ему галстуки от Мергуса в Столице, пресек его сомнения:
– Ты са-ам подумай, дя-адя Сигнис, разве к э-этому костюму при-иличный галстук мо-ожно повязать?
– Диссонанс, – с ухмылкой согласился Сигнис.
Джессинар слова не понял и с подозрением покосился на «дядю».
– И из обуви что-нибудь, – попросил Мергус.
Хозяин вынес две пары сапог, убогого вида башмаки и что-то вроде войлочных тапочек, щедро расшитых бисером.
Джессинар примерил одни сапоги, потом вторые и вернулся к первым. Обсудив цену с хозяином, Мергус прибавил и тапочки.
– За-ачем? – удивился Джессинар.
– Это я на Ботис отошлю, – пояснил Мергус. – Сестрица пищать от восторга будет.
Расплатившись, они поехали к гостинице. Джессинар записал расходы в книжку и засопел.
– Акцент ты здорово скопировал, – заметил доктор. – Немного переборщил, но слушать приятно. Как будто дома оказался.
– Если без акцента говорить, так спросят, с какой стороны я ваш племянник. Мы и не похожи вовсе. Небо и земля, – сказал Джессинар.
Увы, но Мергус был типичным ботисаром, а значит, смугл был не от загара, а потому что такой родился. И вид у него был до того экзотический для здешних мест, что Джессинар со своей обыкновенной внешностью в племянники по крови ему совершенно не годился.
– Для Ботиса ты слишком белый, а за таласара сойдешь, – сказал Мергус. – Таласары, правда, немного не так говорят. Так что давай лучше без особых выдумок. Ты – родственник моей жены. Жена у меня из ваших мест, так что вряд ли кто вопросы задавать станет.
– А зачем вообще выдумывать про племянника?
– Да мне, собственно, все равно, – проговорил Мергус. – Я о твоей репутации беспокоюсь.
В гостинице Мергус снял номер с двумя спальнями и сразу распорядился насчет ванны.
– Я мог бы и на сеновале переночевать, – вполголоса заметил Джессинар.
– Какой ты скучный, Монтейн, – отмахнулся Мергус. – Сколько ты там насчитал? Разве это долг? Привыкай мыслить широко и перестань считать каждый грош.
– Было б что считать, – возразил Джессинар. – Пока деньги для меня – величина отрицательная.
– Минус на минус дает плюс, – сказал доктор.
Двое лакеев приволокли медную ванну и пошли за водой.
