Марк сбросил руку Кьерана.
– Я бы простил тебя, если бы вы высекли меня, – сказал он. – Но вы причинили боль тем, кого я люблю, а этого мне не простить. Ты должен истекать кровью, как истекала кровью Эмма.
– Не надо, Марк… – Эмма боялась, но не за Кьерана, ведь отчасти ей даже хотелось посмотреть, как он истекает кровью, а за Марка. За то, какую боль, какие смертельные муки причинит ему Кьеран.
– Я пришел помочь, – сказал Кьеран.
Марк глухо рассмеялся.
– Твоей помощи здесь не рады.
– Я знаю о Малкольме Фейде, – произнес Кьеран. – Я знаю, что он похитил твоего брата.
Джулиан застонал. Рука Марка, сжимавшая рукоятку ножа, побледнела.
– Отпусти его, Марк, – сказал Джулиан. – Если он знает что-то о Тавви, мы должны выяснить, что ему известно. Отпусти его.
– Марк, – мягко произнесла Кристина, и Марк резко оттолкнул Кьерана, поднялся на ноги, отошел в сторону и встал рядом с Джулианом. С Джулианом, который тоже сжимал рукоятку ножа до боли в ладони.
Кьеран медленно встал и посмотрел на собравшихся.
От элегантности принца фэйри, которого Эмма впервые увидела в Убежище, не осталось и следа. Его рубашка и брюки были изодраны и заляпаны кровью, на лице темнели синяки. Он не боялся и не выглядел испуганным, но, казалось, им движет не столько отвага, сколько отчаяние: все в нем, от его внешнего вида до осанки и того, как он смотрел на Марка, говорило, что ему нет дела до того, каким он стал.
Дверь библиотеки распахнулась, в комнату вбежали Ливви и Тай.
– Все отключилось! – воскликнула Ливви. – Все телефоны, компьютер, даже радио…
Она резко замолчала при виде Кьерана.
Кьеран склонился в приветственном поклоне.
– Я Кьеран из Дикой Охоты.
– Один из посланцев фэйри? – Ливви посмотрела на Марка, затем на Джулиана. – Один из тех, кто высек Эмму?
Джулиан кивнул.
Тай взглянул на Марка, а потом повернулся к остальным. Его лицо было бледным и холодным.
– Почему он до сих пор жив?
– Он знает о Тавви, – сказала Друзилла. – Джулиан, заставь его нам рассказать…
Джулиан метнул свой нож. Тот пролетел мимо виска Кьерана, коснувшись его волос, и воткнулся в оконную раму у него за спиной.
– Говори сейчас же, – зловеще спокойным голосом произнес он. – Где Октавиан? Что происходит? Как нам его вернуть? Иначе пол этой библиотеки обагрится твоей кровью. Я и раньше проливал кровь фэйри. Не думай, что я не сделаю этого снова.
Кьеран не отвел глаза.
– Вам нет нужды мне угрожать, – сказал он, – хотя вы вольны продолжить, если это доставляет вам удовольствие. Мне все равно. Я пришел рассказать вам то, что вы хотите знать. Черный свет, который вы только что видели, – это магия фэйри. Она должна была отключить все средства связи, чтобы вы не смогли связаться с Конклавом. Чтобы вы не смогли обратиться за помощью и не смогли спасти брата.
– Можно найти таксофон, – неуверенно предложила Ливви, – или позвонить из придорожного ресторана…
– Отключились все телефоны в радиусе нескольких километров, – ответил Кьеран. Его голос звенел от тревоги. – Умоляю вас, не теряйте времени даром. Фейд уже забрал вашего брата на точку пересечения лей-линий. Там он приносит свои жертвы. Там он собирается убить его. Если хотите спасти мальчишку, берите оружие и сейчас же направляйтесь туда.
Джулиан распахнул дверь оружейной.
– Возьмите оружие. Если вы не в доспехах, наденьте доспехи. Диего, Кристина, на восточной стене есть запасные. Возьмите их, так будет быстрее, чем возвращаться к себе. Берите любое оружие. Кьеран, стой здесь, – он указал на стол в центре комнаты, – так, чтобы я тебя видел. Двинешься – и в следующий раз я не промахнусь.
Кьеран посмотрел на него. Его видимое отчаяние немного отступило, в глазах появилось высокомерие.
– Я верю тебе, – сказал он и подошел к столу, пока все остальные разбирали оружие и натягивали доспехи поверх одежды – не легкие доспехи для патрулирования местности, а более тяжелые и темные, которые надевали, готовясь к битве.
Выступая на битву.
Последовал спор о том, нужно ли всем отправляться на точку пересечения или стоит оставить в Институте хотя бы Дрю. Дрю шумно запротестовала, и Джулиан не стал настаивать – световой фонарь в библиотеке был разбит, и Институт больше не казался безопасным местом. Кьеран смог проникнуть внутрь – кто знает, кому еще это удастся? Джулиан хотел, чтобы вся семья была у него под присмотром. Отказать Дрю, сославшись на ее юный возраст, он тоже не мог: ведь они с Эммой сражались и убивали на Темной войне, когда были и того младше.
Отведя Тая в сторонку, он сказал ему, что если тот хочет отказаться от битвы из-за раны на ноге, в этом нет ничего постыдного, и предложил брату запереться в машине, когда они пойдут на точку пересечения.
– Думаешь, мне нечем помочь вам в битве? – спросил Тай.
– Нет, – искренне ответил Джулиан. – Но ты ранен, и я…
– Это битва. Нас всех могут ранить. – Тай смотрел Джулиану прямо в глаза, и Джулиан понимал, что брат делает это специально. Однажды Джулиан объяснил ему, что люди часто смотрят друг другу в глаза, чтобы показать, что они говорят правду. – Я хочу пойти с вами. Я хочу помочь Тавви и хочу, чтобы ты позволил мне. Таково мое желание – только оно и имеет значение.
Теперь Тай вместе со всеми был в оружейной. В комнате был сводчатый потолок и ни одного окна. Стены были увешаны мечами, топорами и булавами. На полках стопками лежали доспехи и ремни, рядом с ними стояли высокие ботинки. На покрытом длинной скатертью столе были разложены клинки серафимов.
Джулиан чувствовал всех и каждого, своих друзей и родных. Он знал, что Марк переобувается в паре шагов от него. Он знал, что Эмма подошла к столу и перебирает заранее названные и подготовленные клинки серафимов, засовывая несколько себе за ремень и раздавая остальные. Он почувствовал, как она пересекла комнату и встала в другом углу – казалось, внутри него колыхнулась указывающая на нее стрелка компаса.
Но главное – он чувствовал Тавви, который был далеко и нуждался в его помощи. Сердце Джулиана сковывал холодный ужас, грозивший лишить его решимости. Невероятным усилием воли он задвинул этот ужас на задворки души и сосредоточился на том, что происходило здесь и сейчас. Ему отчаянно хотелось, чтобы все было иначе, чтобы за ними стоял Конклав, чтобы рядом оказался Магнус, который смог бы открыть им портал.
Но все это было впустую.
– Говори, – велел он Кьерану, взяв с полки оружейный ремень. – Тот черный свет, ты сказал, что это «магия фэйри». Ты имел в виду черную магию?
Теперь, когда Марк уже не смотрел ему в глаза, Кьеран казался усталым и раздраженным. Он прислонился к столу в центре комнаты и внимательно следил за тем, чтобы не коснуться оружия: выражение его лица ясно говорило, что он избегает контакта не потому, что клинки были острыми и устрашающими, а потому, что они принадлежали нефилимам и касаться их претило ему.
