Эмма коснулась ключицы Джулиана, где была начертана его руна.
– Да, – кивнул он и опустил глаза, следя за движением ее пальцев. – Мне было больно вдали от тебя. Казалось, будто мне под ребра вогнали крюк и кто-то тянул за привязанную к нему веревку. Словно я привязан к тебе, несмотря на расстояние.
Эмма порывисто вздохнула. Она помнила, как четырнадцатилетний Джулиан стоял в центре пересекающихся огненных кругов в Безмолвном Городе, когда они приносили клятву парабатаев. Она помнила, как он посмотрел на нее, когда они оба шагнули в центральный круг и вокруг них взметнулось пламя, и как он расстегнул рубашку, позволив ей прикоснуться стилом к его груди и вывести на ней руну, которая свяжет их вместе на целую жизнь. Эмма понимала, что стоит ей сейчас слегка подвинуть руку, и она коснется кончика этой руны, кончика той самой руны, которую сама начертала однажды, чтобы оставить навеки…
Она дотронулась до ключицы Джулиана. Его кожа была очень теплой. Он прикрыл глаза, словно прикосновение Эммы обжигало. «Джулс, прошу тебя, не сердись, – подумала она. – Пожалуйста».
– Я не Блэкторн, – дрогнувшим голосом сказала она.
– Что?
– Я не Блэкторн, – повторила Эмма. Слова давались ей с трудом: они шли из тех глубин, где таилась истина, о которой Эмма боялась лишний раз вспоминать. – Я не из этого Института. Я здесь потому, что я – твой парабатай и мне разрешили остаться. Никому из вас не нужно ничего доказывать. А мне нужно. Все, что я делаю, – это проверка.
Джулиан пораженно посмотрел на Эмму. Его рот приоткрылся, черты лица исказились. Он осторожно взял Эмму за плечи. Порой ей казалось, что она параплан, а Джулиан – пилот: она все время рвалась в небо, а он притягивал ее к земле. Без него она бы давно затерялась среди облаков.
Она подняла голову. Джулиан стоял так близко, что она чувствовала его дыхание у себя на лице. В его взгляде появилось что-то удивительное, что-то прямое и доброе, словно в глухой стене вдруг открыли дверь, сквозь которую в комнату хлынул свет.
– Эмма, я не проверяю тебя, – сказал Джулиан. – Ты давным-давно мне все доказала.
Эмму вдруг захлестнуло странное чувство – ей захотелось схватить Джулиана, сделать что-нибудь, что угодно, сжать его руки, заключить его в объятия и сдавить его до боли, чтобы они оба ощутили это невыносимое отчаяние. Она не понимала сама себя, и это ее пугало.
Она шагнула в сторону, и Джулиан опустил руки.
– Пора возвращаться к Марку и Кристине, – пробормотала она. – Мы здесь и так надолго задержались.
Эмма отвернулась, но успела заметить, как взгляд Джулиана померк, будто дверь в его душу снова захлопнулась. И вот что удивительно – сколько бы демонов она ни убила в бою, мужество подвело ее именно в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась.
Вернувшись в ресторан, они обнаружили, что Марк и Кристина сидят прямо на столе в окружении картонных коробок с картошкой фри, масляными булочками, жареными устрицами и рыбными тако. Кристина держала в руках бутылку с лимонадом и улыбалась, Марк что-то рассказывал.
Океанский ветер высушил его волосы. Он обдувал ему лицо и подчеркивал, насколько Марк напоминал фэйри и как мало был похож на нефилима.
– Марк как раз описывал мне вашу битву в точке пересечения, – сказала Кристина, когда Эмма забралась на стол и потянулась за картошкой. Джулиан сел рядом и взял бутылку газировки.
Эмма изложила свою версию событий, от обнаружения пещеры и бумажника до появления демонов-богомолов.
– Они разломали мотоцикл Марка, поэтому мы не смогли убежать, – объяснила она.
Марк угрюмо посмотрел на нее.
– Сдается мне, твоему жеребцу настал конец, – сказала ему Эмма. – Тебе пришлют другого?
– Вряд ли, – буркнул Марк. – Волшебный народ не слишком щедр.
Джулиан удивленно взглянул на Эмму.
– Сдается мне? – повторил он.
– Ничего не могу с собой поделать, – пожала плечами она. – Это заразно.
Кристина протянула руку.
– Давай посмотрим, что вы нашли, – предложила она. – Раз уж вам стольким пришлось пожертвовать.
Эмма вытащила кожаный бумажник из кармана, и он пошел по рукам. Затем она достала телефон и показала всем фотографии, сделанные внутри пещеры: снимки надписей на древних языках и магического круга.
– Мы можем перевести с древнегреческого и латыни, – сказала она. – Но с остальными языками придется попотеть.
– Стэнли Уэллс, – произнес Джулиан, рассматривая опаленный бумажник. – Знакомое имя.
– Когда вернемся в Институт, Ливви и Тай выяснят, кто он такой, – сказала Эмма. – Мы узнаем его адрес и посмотрим, нет ли зацепок у него дома. Может, найдется причина, по которой его решили принести в жертву?
– А что, если жертву выбрали случайно? – спросил Джулиан.
– Это не так, – ответил Марк.
Все посмотрели на него. Джулиан замер с бутылкой в руках.
– Что-что? – переспросила Эмма.
– Не каждый подходит на роль жертвы для заклинания призыва, – объяснил Марк. – Не может быть, чтобы этих людей выбрали случайно.
– Тебя учили черной магии в Дикой Охоте? – поинтересовался Джулиан.
– Дикая Охота и есть черная магия, – ответил Марк. – Я узнал начертанный в пещере круг. – Он показал на телефон Эммы. – Это жертвенный круг. Используется в некромантии. Сила смерти служит какой-то цели.
С минуту все молчали. Холодный океанский ветер трепал влажные волосы Эммы.
– Демоны-богомолы были стражами этой пещеры, – наконец сказала она. – Некромант не хотел, чтобы кто-то обнаружил его тайный церемониальный зал.
– Потому что он ему нужен, – добавил Джулс.
– Или ей, – заметила Эмма. – Не только мужчины могут быть психованными серийными убийцами.
– Дело говоришь, – кивнул Джулиан. – В любом случае в окрестностях нет больше ни одного подобного пересечения лей-линий. Некромантию, примененную рядом с одной лей-линией, наверняка засекла бы карта Магнуса, но что, если некромант колдовал в точке пересечения?
– В таком случае нефилимы не смогли бы ничего засечь, – ответил Марк. – Преступник мог совершать ритуальные убийства в точке пересечения…
– А потом подбрасывать тела к лей-линиям? – закончила за него Кристина. – Но зачем? Почему бы просто не оставить их в пещере?
– Возможно, он хотел, чтобы тела нашли, – предположил Марк. – На них ведь начертаны руны. Может, это его послание? Может, он хочет, чтобы его прочитали?
– Тогда стоило написать его на известном нам языке, – проворчала Эмма.
– Вполне возможно, послание предназначается не нам, – заметил Марк.
– Нужно следить за точкой пересечения, – сказала Кристина. – Установить за ней наблюдение. Другой точки пересечения в округе нет, так что преступник рано или поздно туда вернется.
