Но все это были только слухи: Конклав отказывался признавать, что такие нефилимы существуют. Их отправляли в класс для отстающих в Академии и учили не мешать другим Сумеречным охотникам. Их ссылали в далекие уголки мира, чтобы спрятать там, как постыдные секреты. И ни у кого не было слов, чтобы описать этих особенных Сумеречных охотников, чтобы объяснить их отличия от остальных.
А ведь были бы такие слова, думал Джулиан, было бы и признание. Но кое-что Конклав признавать отказывался.
– Там ему будет казаться, что с ним что-то не так, – сказал Джулиан. – А с ним на самом деле все в порядке.
– Я знаю, – грустно ответила Диана.
Интересно, куда она ездила накануне, пока они были у Малкольма? Кто помог ей установить щиты в точке пересечения?
– Его заставят быть таким, каким, по их мнению, должен быть Сумеречный охотник. Он ведь не понимает, что его там ждет…
– Потому что ты ему об этом не рассказывал, – сказала Диана. – Если он и смотрит на Схоломант сквозь розовые очки, так это потому, что ты никогда не поправлял его. Да, там нелегко. Даже очень сложно. Скажи ему об этом.
– Вы хотите, чтобы я сказал ему, что он особенный, – холодно произнес Джулиан. – Он не глуп, Диана. Он это знает.
– Нет, – возразила Диана, поднимаясь из-за стола. – Я хочу, чтобы ты рассказал ему, как Конклав относится к особенным людям. К особенным Сумеречным охотникам. Как он может сделать выбор, если у него недостаточно сведений?
– Он мой младший брат, – резко бросил Джулиан. День за окном был подернут дымкой, прозрачные стекла кое-где напоминали зеркала: Джулс видел обрывки своего отражения – острую скулу, сжатые челюсти, спутанные волосы. Взгляд собственных глаз не на шутку его испугал. – Ему еще три года до выпуска…
Диана сверкнула карими глазами.
– Я понимаю, Джулиан, ты воспитывал его с тех пор, как ему исполнилось десять. Я понимаю, тебе кажется, что все они – твои дети. Так и есть, но Ливви и Тай уже выросли. Тебе придется их отпустить…
– И это вы советуете мне быть более понимающим? – перебил ее Джулиан. – Серьезно?
Лицо Дианы посуровело.
– Джулиан, скрывая все ото всех, ты ходишь по лезвию бритвы. Поверь мне. Я прожила так полжизни. Ты привыкаешь к этому – и привыкаешь настолько, что порой забываешь, что истекаешь кровью.
– Полагаю, подробностей вы мне не расскажете?
– У тебя свои секреты. У меня – свои.
– Не верю ни единому слову! – Джулиану хотелось закричать, ударить кулаком по стене. – Вы вечно все скрываете. Помните, однажды я спросил, не хотите ли вы возглавить Институт? Помните, как вы сказали «нет» и велели мне не спрашивать почему?
Диана вздохнула и провела рукой по волосам.
– Джулс, ты можешь сколько угодно сердиться на меня, но это ничего не даст.
– Может, и так, – сказал Джулиан. – Но вы могли бы согласиться и помочь мне этим. Но не стали. Так что простите, что я чувствую, будто один тащу на себе этот груз. Боже, я люблю Тая и очень хочу, чтобы все его мечты сбылись. Но представьте, что я расскажу ему, как тяжело в Схоломанте, а он все равно решит туда поехать? Вы можете обещать, что там с ним все будет хорошо? Можете поклясться, что они с Ливви смогут жить вдали друг от друга, когда ни дня в жизни не провели порознь? Вы можете это гарантировать?
Диана покачала головой. Казалось, ей нечего было возразить, но Джулиан не чувствовал триумфа.
– Я могла бы сказать тебе, Джулиан Блэкторн, что в жизни вообще нет гарантий, но я уже вижу, что ты не хочешь слышать из моих уст ни слова о Тае, – произнесла она. – Поэтому я скажу тебе кое-что другое. Пожалуй, я никогда не встречала такого волевого человека, как ты. Пять лет ты заботился обо всех и обо всем в этом доме, хоть я и не представляла, что это вообще возможно. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Но нельзя и дальше жить так. Это как геологический разлом на поверхности земли. Под давлением он разойдется – и что тогда? Что ты потеряешь – что мы все потеряем, – когда это случится?
– Что это? – спросил Марк, осторожно взяв за лапу плюшевого лемура Тавви по кличке Мистер Лимпет.
Марк сидел на полу компьютерной комнаты вместе с Эммой, Тавви и Дрю. Дрю читала книгу под названием «Пляска смерти» и не обращала на них внимания. Тавви пытался заставить Марка поиграть с ним. Марк сидел босиком, его волосы еще не высохли после душа.
Кристина ушла к себе переодеться после экзамена и пока не вернулась. Тай и Ливви тем временем оккупировали компьютерный стол: Тай печатал, а Ливви сидела на столе рядом с клавиатурой, отдавала приказы и предлагала идеи. Как выяснилось, адрес Стэнли Уэллса не был зарегистрирован ни в одной открытой базе данных, и Эмма подозревала, что, пытаясь отследить его, они нарушали все мыслимые и немыслимые законы.
– Эй, – сказала Эмма, протянув руку Марку, – дай сюда Мистера Лимпета.
Ей было не по себе. Диана свернула тестирование вскоре после ухода Артура и вызвала Джулиана к себе в кабинет. Прежде чем последовать за ней, он раздраженно бросил в угол класса свое оружие, и Эмма подумала, что он, похоже, не слишком рад предстоящей беседе.
Кристина вошла в комнату, пальцами расчесывая длинные мокрые волосы. Марк протянул Мистера Лимпета Эмме и поднял голову. Раздался треск. Лапа лемура оторвалась от туловища, и игрушка упала на пол. Из дыры вывалилась набивка.
Марк буркнул что-то на незнакомом языке.
– Ты убил Мистера Лимпета! – воскликнул Тавви.
– По-моему, Тавви, он умер от старости, – заметила Эмма, поднимая туловище лемура. – Он ведь всю жизнь провел с тобой.
– Или от гангрены, – предположила Дрю, оторвавшись от книги. – Вполне возможно, у него была гангрена.
– О нет! – Кристина с ужасом посмотрела на лемура. – Никуда не уходите, я сейчас вернусь.
– Не надо… – начал Марк, но Кристина уже выбежала из комнаты. – Я болван, – печально сказал он и потрепал Тавви по голове. – Прости меня, малыш.
– Вы нашли адрес Уэллса? – едва переступив порог, спросил Джулиан.
Ливви триумфально вскинула руки.
– Да! Голливуд-Хиллз, – сказала она.
– Ничего удивительного, – пожала плечами Эмма.
В Голливуд-Хиллз жило множество богачей. Эмме очень нравился этот район, хоть там и было ужасно дорого. Ей нравились извилистые дороги, огромные цветочные клумбы, ползущие по заборам и стенам домов лианы и вид на вечерний, сияющий огнями город. Ночью в Голливуд-Хиллз пахло белыми цветами – олеандром и жимолостью, – а еще сухой пустыней, которая начиналась вдали.
– В окрестностях Лос-Анджелеса проживает шестнадцать человек по имени Стэнли Уэллс, – сказал Тай, повернувшись на стуле лицом к остальным. – Мы сузили круг подозреваемых.
– Молодцы, – похвалил близнецов Джулиан, и тут к нему подбежал Тавви.
