В дверь постучали.
«Джулс», – подумала Эмма и вскочила на ноги. Дверь отворилась.
На пороге стоял Марк.
Он не успел переодеться, и темный смокинг оттенял его светлые волосы. Любой другой почувствовал бы себя неловко, входя к ней в комнату и смотря сначала на гардеробную, а затем и на нее саму. Любой другой спросил бы, не мешает ли он своим приходом, не нарушает ли ее покой, ведь она была уже в пижаме. Но Марк вел себя так, словно пришел по приглашению.
– Меня забрали в тот же день, когда убили твоих родителей, – сказал он.
Эмма кивнула и посмотрела на гардеробную. Ее открытые двери, казалось, открывали двери в ее душу.
– Я уже говорил, я сожалею о том, что случилось с ними, – продолжил Марк. – Но этого недостаточно. Я не понял, что это расследование в итоге сведется ко мне. Я не понял, что моя семья будет всеми силами пытаться удержать меня рядом. Что мое присутствие лишит твое дело его изначального смысла.
Эмма присела на краешек кровати.
– Марк… Это вовсе не так.
– Это так, – сказал он. Его глаза сияли странным светом: окно в комнате было открыто, и в них отражались вспышки ярких молний. – Они не могут расследовать убийства, только чтобы оставить меня здесь, ведь я могу и не остаться.
– Ты не вернешься в страну фэйри. Не вернешься.
– Было обещано, что мне дадут выбор. Я не хочу… Я не могу… – Он сжал руки в кулаки, у него на лице отразилось отчаяние. – Я думал, ты поймешь. Ты не Блэкторн.
– Я парабатай Джулиана, – ответила Эмма. – А Джулиану необходимо, чтобы ты остался.
– Джулиан сильный, – сказал Марк.
– Джулиан сильный, – согласилась Эмма. – Но ты его брат. И если ты покинешь его, я не знаю, смогу ли я снова вернуть его к жизни.
Марк снова скользнул глазами по гардеробной.
– Мы справляемся с потерями, – прошептал он.
– Так и есть, – кивнула Эмма. – Но мои родители покинули меня не специально. Я и представить себе не могу, что бы я чувствовала, уйди они по своей воле.
Прогремел гром, и Марк дотронулся до подвески у себя на шее.
– Когда я слышу гром, когда вижу молнии, мне кажется, что я должен скакать среди них, – сказал он. – Кровь зовет меня в небо.
– Кто подарил тебе этот кулон? – спросила Эмма. – Это ведь эльфийская стрела?
– В Охоте я умело с ними управлялся, – объяснил Марк. – Я поражал врага на полном скаку и попадал в цель девять раз из десяти. Он называл меня «эльфийским стрелком», потому что… – Марк вдруг замолк и повернулся к Эмме. – Мы с тобой похожи. Шторм зовет тебя точно так же, как зовет и меня. Я видел это в твоих глазах. Ты хочешь вырваться. Ты хочешь бежать по пляжу среди молний.
Эмма порывисто вдохнула.
– Марк, я не…
– Чем вы занимаетесь?
У двери стоял Джулиан. Он сменил костюм на обычную одежду и смотрел на Марка и Эмму. Не было слов, чтобы описать выражение его лица. Эмма еще ни разу не видела его таким.
– Если вы заняты, – сказал он, и его голос был острым, как лезвие бритвы, – если хотите остаться наедине, я приду позже.
Марк озадаченно посмотрел на брата.
– Мы с Марком разговаривали, – недоуменно ответила Эмма. – Вот и все.
– И мы уже закончили, – добавил Марк и направился к выходу, не отнимая руки от эльфийской стрелы на цепочке.
Джулиан спокойно взглянул на них.
– Завтра после обеда Диана повезет Кристину к Малкольму, – сказал он. – Она сказала, что Кристине нужно расспросить верховного мага насчет того, насколько традиции Лос-Анджелеса отличаются от традиций Мехико. Подозреваю, Диана просто хочет проверить, как продвигается перевод, и ищет удобный предлог для визита.
– Прекрасно, в таком случае мы можем заглянуть к Грачу, – предложила Эмма. – Если хочешь, я могу пойти и одна, он ведь ко мне уже привык. Впрочем, наша последняя встреча прошла не слишком гладко. – Она нахмурилась.
– Нет, я пойду с тобой, – ответил Джулиан. – Грач должен понять, что это очень серьезно.
– А я? – спросил Марк. – Меня вы возьмете с собой?
– Нет, – сказал Джулиан. – Иначе Грач узнает, что ты вернулся. Конклав об этом не знает, а Джонни Грач не из тех, кто хранит секреты. Он их продает.
Марк взглянул на брата сквозь упавшие на лицо пряди, и его разноцветные глаза полыхнули огнем.
– В таком случае попробую выспаться, – бросил он, еще раз тревожно посмотрел на гардеробную Эммы, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
– Джулс, – сказала Эмма, – что с тобой? Что это за «если вы хотите остаться наедине»? Ты полагаешь, мы с Марком кувыркались на полу, пока ты не зашел?
– Даже если и так, это не мое дело, – ответил Джулиан. – Я просто проявил уважение к твоей личной жизни.
– Ты просто повел себя по-свински. – Эмма спрыгнула с кровати, подошла к туалетному столику, чтобы снять сережки, и посмотрела на Джулиана в зеркало. – И я понимаю почему.
Джулиан изменился лицом. Сначала в его чертах промелькнуло удивление, а потом они стали непроницаемы.
– Почему же?
– Потому что ты переживаешь, – объяснила Эмма. – Тебе не нравится нарушать правила, и ты считаешь, что отправиться к Грачу – плохая идея.
Он вошел в комнату и сел на кровать.
– Так вот как ты обо мне думаешь? – произнес он. – Эмма, раз нам нужно пойти к Грачу, я готов. Я с тобой. На все сто процентов.
Эмма посмотрела на свое отражение в зеркале. Длинные волосы не скрывали Меток на плечах. У нее были мускулистые руки, сильные, жилистые запястья. Всю ее кожу покрывали шрамы – старые белые штрихи исчезнувших рун, длинные полоски порезов и мелкие ожоги от кислотной демонической крови.
Она вдруг почувствовала себя старой. Не семнадцатилетней девушкой, в которую превратилась двенадцатилетняя девчонка, а по-настоящему старой. Старой душой настолько, что все уже было для нее слишком поздно. Если бы она могла найти убийцу родителей, она бы точно справилась с этим гораздо раньше.
– Прости меня, – сказала она.
Джулиан откинулся на спинку кровати. На нем была старая футболка и штаны от пижамы.
– За что?
«За то, что я чувствую». Она сдержала слова. Если она и мучилась от странных чувств к Джулсу, делиться с ним этим было ни в коем случае нельзя. Она сама должна была разобраться в себе.
Но ему было больно. Она видела это в изгибе его губ, в темноте его глаз.
– За то, что сомневаюсь в тебе, – ответила она.
– Прости и ты.
Он откинулся на подушки. Его футболка задралась, и Эмма увидела обнажившийся живот, сильные мускулы, россыпь золотистых веснушек у него на боку…
