Нет. Ливви больше нет…
Пение смолкло. В коридоре раздались шаги, дверь приоткрылась, Мариза заглянула в комнату:
– Как ты, Друзилла? Тебе ничего не нужно?
Дрю не отказалась бы от стакана воды, но она еще не понимала, как говорить с этой величавой черноволосой бабушкой Макса и Рафа. Некоторое время назад она слышала, как Мариза играет с Тавви, и поразилась доброте этой женщины – ведь та, в сущности, была им совершенно чужой. Вот только подходящих слов, чтобы выразить благодарность, не находилось.
– Нет, спасибо, – ответила Дрю. – Все хорошо, ничего не нужно.
Мариза встала на пороге, опершись о дверной косяк.
– Я знаю, как это тяжело, – сказала она. – Когда я была маленькой, мои родители всегда брали моего брата Макса с собой, охотиться на демонов, а я оставалась дома одна. Они говорили, что мне с ними будет слишком страшно. А я каждый раз пыталась объяснить им, что мне куда страшнее сидеть дома одной и тревожиться: вдруг они не вернутся?
Дрю попыталась представить себе Маризу маленькой – и не смогла. Друзилле она казалась слишком старой даже для мамы, хотя умом девочка понимала, что это не так. Скорее наоборот: Мариза была слишком молода для бабушки. Просто о Дрю заботились люди возраста Джулиана и Хелен, и она привыкла, что родители выглядят совсем юными.
– Но они всегда возвращались, – продолжала Мариза. – И твои родные тоже вернутся, вот увидишь. Да, Джулиан затеял рискованное дело, но он очень умный. У него все получится. Гораций не посмеет сделать что-то опасное на глазах у стольких зрителей.
– Я, наверно, посплю, – пискнула Дрю из-под одеяла.
Мариза вздохнула, кивнула и закрыла дверь.
«Если бы я сейчас была дома, – подумала Дрю, – не надо было бы ни о чем просить». Хелен знала, что Дрю любит чай, но не может заснуть из-за кофеина. Так что сейчас она принесла бы ей кружку того особого чая без кофеина, который они купили в Лондоне. Чая с молоком и медом, в ее любимой кружке.
Внезапно Дрю поняла, что скучает по Хелен. Странное дело: обида на Хелен бесследно ушла, и теперь Дрю жалела, что не попрощалась со старшей сестрой как следует.
Хотя, может, это и к лучшему, что она ни с кем не попрощалась. Может, это значит, что они непременно встретятся вновь. И, может быть, они скорее простят ее, когда узнают, что она собирается сделать.
Свет в коридоре погас: должно быть, Мариза пошла спать. Дрю откинула одеяло: она лежала под ним одетой, в куртке и ботинках. Спрыгнув с кровати, она подошла к одному из круглых окон. Ставни были закрыты, но этого следовало ожидать. Вытащив из кармана кинжал с адамасовым лезвием, Дрю вставила его в щель и налегла на рукоять.
Кит лежал без сна в темноте, считая звезды на том кусочке неба, который был виден сквозь приоткрытый клапан палатки.
Эмма и Джулиан говорили, что в стране фэйри звезды другие, но здесь, в Идрисе, они были совершенно обычные. Над Броселиандским лесом сияли те же самые созвездия, которые проглядывали сквозь завесу смога над Лос-Анджелесом. Только воздух здесь был чистый, прозрачный, как хрусталь, и казалось, будто до звезд подать рукой. Даже немного страшно.
Тай не пошел с ним палатку, и Кит не знал, чем он сейчас занят. Пошел поговорить с Джулсом и Хелен? Решил побродить по лесу? Нет, вряд ли: Саймон с Изабель его не отпустили бы. Но, может, Тай нашел какую-нибудь интересную зверюшку прямо в лагере. Мысли Кита пустились вскачь: «Где он? Почему не взял меня с собой? Что если он не сможет приручить здешних белок и они его покусают? Вдруг эти белки уже на него напали?»
Кит со стоном отбросил одеяло и потянулся за курткой. В тот же миг в проеме палатки показалась голова Тая, заслонившая звезды.
– А, ты уже собираешься! Отлично!
– Собираюсь? – понизив голос, переспросил Кит. – В каком смысле? Куда?
Тай присел на корточки и заглянул в палатку.
– Как куда? На озеро.
– Слушай, Тай, – сказал Кит. – Объясни, пожалуйста. Я не понимаю, о чем ты.
Тот резко выдохнул, сдувая со лба темную прядь волос.
– Я взял с собой заклинание и все нужные ингредиенты, – сказал он. – Поднимать мертвых лучше всего у воды. Я думал, мы сделаем это на берегу океана, но озеро Лин – еще лучше. Это волшебное место.
Кит ошарашенно заморгал: было такое чувство, словно он проснулся от кошмара и вдруг обнаружил, что все еще спит.
– Но заклинание не сработает! – возразил он. – Тень не дал нам катализатор!
– Я тоже так подумал, – сказал Тай. – И потому, когда мы в последний раз были на Сумеречном базаре, прихватил альтернативный источник энергии.
Он достал из кармана прозрачный стеклянный шарик размером с абрикос. Внутри он пылал красно-рыжим пламенем, словно крохотная раскаленная планетка, но на ощупь был прохладным.
Кит отшатнулся:
– Где ты это взял?
– Говорю же, на Сумеречном базаре.
Волна ужаса захлестнула Кита:
– Кто тебе это продал? И откуда вообще нам знать, что оно сработает?
– Должно сработать. – Тай спрятал шарик в карман. – Послушай, Кит. Я просто обязан это сделать. Завтра битва, но нас с тобой туда не пустят. Они думают, что мы слишком маленькие. Но это – хоть какая-то возможность принять участие. Если я верну Ливви, наша семья снова станет полной. А значит, все снова будут счастливы.
«Думаешь, счастье – это так просто? – хотел крикнуть Кит. – Думаешь, можно разорвать его в клочья, а потом снова сшить? Нет! Швы все равно будет видно!»
Вместо этого он сказал хриплым, севшим голосом:
– Это опасно, Тай. Слишком опасно. По-моему, с магией такого сорта шутки плохи, тем более что мы ничего не знаем про этот источник силы.
Тай мгновенно замкнулся, словно захлопнул дверь у Кита перед носом.
– Я разведал, нет ли ловушек. Узнал, как туда добраться. Я думал, ты пойдешь со мной. Но даже если ты не хочешь, я все равно пойду – один.
Кит торопливо перебирал в голове варианты. «Можно разбудить лагерь, – подумал он. – Тогда у Тая ничего не получится. Джулиан его остановит».
Но все в нем протестовало при мысли о подобном предательстве. Если отец чему и научил его, так это тому, что доносчиков все ненавидят.
И если он так поступит, то больше никогда не сможет посмотреть Таю в глаза.
– Ладно, – сказал Кит, стараясь не обращать внимания на ужас, от которого все внутри цепенело и сводило живот. – Я пойду с тобой.
Посреди костра плясали причудливые фигуры. Эмма сидела на бревне, засунув руки в рукава огромного свитера, чтобы не замерзнуть. Остальные, закончив ужинать, разошлись по палаткам, а Эмма осталась смотреть, как догорает костер. Можно, конечно, тоже пойти в палатку, но Кристины там нет, а лежать одной в темноте совсем не хотелось.
