Наклонилась к ней пониже, чтоб Артем случайно не услышал.
— Значит так стерва. Каждый вечер я буду просматривать камеры из кабинета Артема Кирилловича. И если вдруг мне покажется, хоть малейшее заигрывание с твоей стороны, тобой займется мой личный телохранитель. Он тебя везде найдет, можешь не сомневаться. Так ведь, Иван?
— Дааа... Я все умею находить! Размеры с нее поснимаю. В этом я талант, — растянул довольную улыбку в предвкушении...
Больше не оглядываясь на побледневшую брюнетку, потянула громилу за дверь, а то следующей фразой он мог ляпнуть про стилиста. Нет уж, пусть по-своему понимает, как с нее размеры снимут.
Такое ощущение, что я еще больше стерва, чем секретарша. Вот пусть хоть камнями меня закидают, но своего мужчину мечты я должна оберегать от охотниц за кошельком. В причастности секретарши к алчным девицам я вообще не сомневалась. После работы в женском коллективе борделя, у меня нюх на таких выработался.
В бутике естественно не смогла сдержаться и все рассказала Нате. До конца рабочего дня еще успела поболтать по телефону с Полиной и Элей, ну и опять не удержалась. Мои любимые подруги все ждали, когда же я начну после художника доверять мужчинам. И вот! Дождались!
Приехали домой, и я после душа по привычке направилась в кухню, готовить ужин. Но там меня поджидал огромный сюрприз. Огромным был Иван, он занял все маленькое помещение, не протолкнуться. А сюрприз он старательно помешивал в кастрюльке. Точно. Вчера же Иван говорил о том, что сегодня сам нас покормит. Наверное, думает, что кроме спагетти и сосисок я ничего не умею готовить. До хозяйки мне далеко, не спорю. И все же мою еду хотя бы съедобной назвать можно.
— Дана моя хорошая, надо подождать, — накрыл крышкой кастрюлю и достал из духовки противень.
— Ты уверен, что сам справишься?
Один только вид Ивана около плиты уже казался невероятным.
— Угу, иди-иди, — выпихнул меня из собственной кухни, захлопнув перед носом дверь.
Вот оно как бывает... когда телохранители в повара перевоплощаются.
Все мои возмущения испарились бесследно, как только прилетело сообщение от моего мужчины. Хочется повторять вновь и вновь. Мой! Только мой! Внутренний голос ехидничал, что это еще ничего не значит. Симпатия, не более. А для меня значит! Показала язык в зеркале ехидному подстрекателю.
Артем много не писал, и все как обычно. Из приятных слов только крошка, а мне все равно так тепло и радостно стало на душе. Ева не могла понять причину моего безудержного веселья, поглядывая поверх учебника. Хотелось петь, танцевать и кружиться от счастья. Зная обо мне все-все, Артем предложил стать парой. Ну ладно, попробовать. А это значит, что он ко мне неравнодушен...
— Дан, нас Иван к столу зовет, — окликнула меня сестра, пока я перечитывала второй раз нашу переписку, представляя, о чем Артем думал, когда спросил, в чем я одета... — Только мне стремно идти. Ванька старался, а нам не понравится, — меня тоже это беспокоило, нашего добрячка громилу не хотелось обидеть. — Эхх... чувствую, как обычно, все закончится шоколадными шариками с молоком, — вздохнула тяжело сестрица, и поплелась на кухню.
Вошла за ней следом. Подозрительно приятный аромат. Даже можно назвать аппетитным. Ну, пахнуть, не есть, так что шарики под рукой.
— Вооот... для вас еда! — Ваня торжественно с гордым видом поставил перед нами тарелки.
Мы с сестрой замерли, разглядывая содержимое. Ко мне пришло одно маловероятное предположение, и я решилась первая снять пробу, чтобы удостовериться в съедобности. После всех банкетов за прошедшие два года я, попробовала, если не все, то очень многое.
— Первое похоже на гратен, — выдала заключение, запеченному в сливках картофелю с хрустящей сырной корочкой.
— А второе на рулет смахивает, — поковыряла вилкой Ева круглый ломтик светло-молочного цвета.
— Это суфле куриное с грибами, — поникшим голосом пробормотал наш повар. Меня уже добило только то, что он названия такие знает, — Вам совсем не понравилось? Я тогда... это... я другое приготовлю, — кинулся к холодильнику, — Много чего умею! Подождите, мои хорошие!
Достал лоток с яйцами и обернулся, округлив глаза. Мы с сестрой набросились на еду. И могли только с полным ртом говорить:
— М-м-м...
— Вкусно!
— Офигенно!
— Ваня, ты лучший!
Повар, глядя на наш аппетит, скромно угукнул. И к нашему счастью продолжил готовить. Следующим блюдом поставил яйца пашот на хрустящих тостах. Пипец! Я так много не ем, но остановиться просто нереально... Да я и подумать не могла, когда мы с ним после работы купили самые обычные продукты, что из них запросто можно ресторанное меню создать.
Взяли с Ивана обещание давать нам мастер-классы кулинарии. Учитывая феноменальную зрительную память телохранителя, могу себе только представить, сколько он знает рецептов. Цены такому Ивану нет!
С утра все повторилось... Сегодня я специально внимательно смотрела под ноги, чтоб не наступить на развалившегося телохранителя. Как вдруг резко и неожиданно блямкнул звонок в дверь. Иван дернулся, я перецепилась и, отдавив ему ногу, поймала себя у стены, едва не упав.
— Стой. Не подходи! — строго, как всегда, когда чувствует возможную опасность, приказал мне телохранитель.
Ну и кого с утра пораньше принесло? Ева тоже выползла в коридор на шум, протирая глаза.
Иван вначале выглянул за дверь, что-то там выяснял. Затем приоткрыл пошире, пропуская... Микки Мауса.
— Ты его тоже видишь? — спросила сестру.
— Ага, длинный такой и уши круглые.
Микки Маус поклонился нам. Пальцем в белых перчатках надавил на карман, и зазвучала диснеевская музыка. Вытянул из-за спины огромный букет роз.
— Дана, это для тебя! — пропищал тоненьким голосочком Микки.
Осторожно взяла из его лап цветы.
— На табличке написано: «от Артема для милой крошки». Как круто все у вас! — восхитилась Ева, обнаружив между бутонами записку в виде визитки с напечатанным текстом.
Микки Маус попрощался, и вышел, покачивая хвостом.
А я чуть не прослезилась, от такого романтичного жеста Артема. Прижала к себе цветы, как будто обнимаю своего мужчину мечты.
И это было только начало дня...
Дана
В машине по дороге на работу пишу своему мужчине:
— Спасибо за сюрприз! Мне очень-очень понравилось!!!
Добавляю целую кучу смайликов с веселыми рожицами и цветочками, не решаясь вставить сердечки. Давлю в себе определение чувств, просто потому, что боюсь признаться. И еще уверена, что в ответ не получу ничего похожего. Рано. Слишком рано загадывать наперед. Притаптываю скромную Надежду, позволяя мадам Неуверенности почувствовать себя свободно, развалившись на просторном мягком ложе сомнений.
