— Оделись? — разочарованно выдыхает Мамаев, хватаясь за пуговицу рубашки. — Блин, а мы с пчелкой только собрались оголяться, чтобы вам соответствовать. Значит, махровой вечеринки не будет? Я расстроился.
Мне этот парень, чем-то напоминает Суханова. Вот правда.
— Не вздумай. Не порть мне день видом своей задницы. — Отвечает Корнейчик, усаживая меня на кресло, чтобы тут же сесть рядом на его грядушку.
— Я Майя, — дружелюбно представляется девушка, смотря на меня. — А этого языкастого зовут Глеб. И да, с чувством юмора у него проблемы. Знаю, и поверь — борюсь.
— Наталья. — Зачем-то вместо меня говорит Даня, и знаете, в его голосе я слышу … гордость? Или показалось?
— Просто Туся. Надеюсь, в этой битве ты будешь победителем.
— Наш человек. — Смеется девушка, пихая локтем своего парня.
Глеб, не обращая на удар в бочину, продолжает смотреть на меня и Даньку, который не отпустил мою ладонь из своей руки.
— Натали, значит… — Протягивает он, откидываясь на диван. — Если он тебя здесь силой удерживает — моргни.
— А если моргну, что будет? — Корнеев усмехается, проводит пальцем по моей коже, словно колючки ищет.
— Да, Глеб. Что будет? — С интересом спрашивает красотка с именем Майя.
— Как что? Мартышку на руки и свалю отсюда. Я слишком красивый, чтобы быть заложником Корнея. — На Даньку кивает, демонстративно вдавливаясь в диван. — Он уже как-то странно на меня смотрит. Представь, что дальше будет.
— Сам виноват. Кто, вообще, по утрам в гости ходит?
— Винни Пух и его голосистая пчела. — Представляется парень, притягивая к себе ту самую пчелу.
Не обращая внимания на парней, девушка начинает рыться в своей сумке.
— Дань, мы ненадолго.
— В смысле ненадолго? Май, мы так не договаривались. — ершится парень, словно ему пиво в магазине без паспорта не продали. — Я, между прочим, друга полгода не видел. Соскучился — дико. Да я его каждый день вспоминал. Дан, закрой уши, я просто спасаю свою задницу. — снова оборачивается к девушке. — А ты меня от него оторвать так быстро хочешь.
— К мегере едете? — Даня спрашивает не у друга, а у его девушки, которая кивает.
— А Глебу легче в космосе тюльпан посадить, чем с родственниками встретиться.
— Да ты первая к ракете с семенами побежишь. Меня еще ногой пинать будешь, чтобы не загораживал путь.
— Я стараюсь быть взрослой.
— Сказал человек, который мне на день рождения подарил…
— Глеб! — Эй, вот зачем человека перебивать? Мне ж интересно стало, что там за подарок такой.
— Дань, ты просил, чтобы мы ключи от нашей квартиры тебе завезли. Поэтому и приехали. — Она протягивает связку, и так как я ближе сижу, то мне и приходится руку вытянуть. — Мы ночью улетаем. Завтра могут заселяться.
Так это и есть тот друг, который в Амстердам переехал, бросив квартирку на произвол судьбы, в которой я должна была поселиться? Ну, отлично. Я своих несостоявшихся арендодателей встречала в одном полотенце вцепившись за ручку двери.
Звезданула так звезданула.
В принципе, в духе Тусенции.
— Ты только предупреди сразу, чтобы подушку мою не слюнявили. — Строгим тоном выступает Глеб, явно переживая за этот момент. — Кто жить-то будет?
— Я!? Вернее… — то ли спросила, то ли подтвердила не знаю, но Данька напрягся, когда я заговорила.
И не только Даня. Все сидящие в этой комнате резко в лицах меняются, и на парня смотреть начинают. Я объясниться хочу, но рука парня сжимает мои пальцы, и «холодный ужас сковывает её юное тело», так же в книжках пишут, когда героиня в шоке от происходящего?
— Да ладно? — Слышу голос Глеба, но не смотрю на него.
Я пытаюсь поймать взгляд того, кто на меня смотреть не хочет. Отвернулся, и стуча пальцами по кожаной обивке кресла, не обращает на меня никакого внимания.
О чем они, черт возьми, подумали?
Хоть мы с Даней вслух не говорили о планах на будущее, но мне казалось все и так понятно. Я ведь даже слова против не сказала, когда он мои вещи в шкаф запихивал. Можно же вывод из этого сделать? А не превращаться в статую, стоило мне только сказать, что ключи он для меня просил.
— Глеб, пойдем. Нас там ждут. — Майя тактично встает и тянет за собой парня, который на друга смотрит и плечами пожимает.
— Провожу вас. — Даня встает следом, и я еле успеваю схватить его за руку.
— А ключи? — взглядом показываю на стол, где лежат железки.
— Ключи. — на автомате повторяет за мной Корнеев, и тут же выходит, так и не взяв в руки связку.
Да что происходит?
Что я такого сделала?
Да уж… Познакомились и поговорили, называется. Мне ведь и договорить не дали. Не дали сказать, что планы немного изменились. Но нет, брюнет, кажется, все по-своему понял, поэтому и слушать не стал.
Отлично. Просто зашибись.
Двадцать минут я преданно ждала его сидя в том же кресле.
Через тридцать подошла к окну, выглядывая знакомую макушку.
Через час я ему позвонила, но телефон одиноко лежал в прихожей, забытый своим хозяином.
А еще спустя время, мои нервы были на пределе, и я уже металась по квартире, как раненая ослица, не понимая, куда делся ее осел.
57
Не знаю, сколько бы еще я прождала парня в этой комнате, если бы на время не посмотрела, и не поняла, что начинаю опаздывать на пару. Проскочив в комнату, влезла в первые попавшиеся джинсы, а когда рука тянулась за кофтой, в поле зрения попала моя судьбоносная пижама, которая была аккуратно сложена на отдельной полке. Вот тебе и судьбоносная, если тот, кому она чем-то понравилась, свалил в неизвестном направлении, не выслушав до конца. В конце концов даже ребенок знает, что прежде чем делать свои выводы, нужно поговорить с человеком.
А тут…
До сих пор не понимала, как решить эту проблему, но была уверена, что гениальная идея обязательно придет. Обычно на парах все в облаках летают, вот и я взлечу в свой личный космос, может хотя бы там будет на баннере написан ответ на мой вопрос. Ну, или мои инопланетяне уже схватили в плен Корнеева, и пристально следят, чтобы этот обидчивый павлин еще раз не сбежал.
По пути в институт позвонила папе. Почему-то именно сейчас мне было необходимо услышать его строгий, но в то же время ласковый голос. Выслушав историю, как мама заставила его в субботу утром вешать полку в ванной, немного отвлеклась.
— Дочь, ты как? — родительским тоном задал он свой главный вопрос, перед тем, как я уже собиралась убрать трубку в рюкзак к тетрадкам.
— Прорвемся, папуль. Танки грязи…
