- Любой на моем месте бы не промолчал.
Порыв леденящего ветра взвывает и поднимает с земли сухие листья, вынуждая Лилю плотнее укутаться в тонкое пальто. Не понимаю только зачем мерзнуть, если можно было все это рассказать внутри.
Лиля, словно услышав мой вопрос, быстро проговаривает:
- Я пойду. Всего хорошего, Влад!
Что, бл*дь? В полном шоке смотрю через лобовое стекло на то, как стройная фигура уверенно отдаляется от машины, направляясь по тротуару в сторону остановки. Ветер нещадно треплет темные волосы и взметает подол коричневого пальто. Охренеть.
Она лучше промерзнет к чертовой матери, чем сядет со мной в одну машину?
Завожу двигатель и резко срываюсь с места. Через пару метров останавливаюсь. Не тратя времени, выхожу из машины.
- Я кажется сказал, что подвезу тебя!
Лиля передергивает плечами то ли от холода, то ли от чего-то другого, но не останавливается.
- А я сказала, что дойду сама!
Шумно выдыхаю, понимая, что моего терпения не хватит на уговоры, да и не собираюсь я этого делать. Не больно, но уверенно хватаю ее за локоть и подталкиваю к Роверу.
- Ты что делаешь? – карие глаза распахиваются от негодования.
Молча открываю дверь и заталкиваю упрямицу внутрь. Она что-то пытается возразить, оттолкнуть, но я сейчас не в том состоянии, чтобы играть в догонялки и уговоры. Едва правая нога Лили оказывается в машине, как я захлопываю дверь и быстро занимаю водительское сиденье. На всякий случай блокирую двери, а то мало ли какие тараканы за эти годы поселились в её голове.
- Шаталов, ты что себе позволяешь? – от Максимовой исходят волны злости, но мне плевать. Пусть хоть ногтями вцепится в лицо. Завожу двигатель и срываюсь с места.
- Лучше спроси, чего я себе не позволю, Лиля. Оставить тебя на холоде и лишить себя помощницы.
Кажется, Лиля считает, что может убить меня взглядом.
Карие глаза пристально наблюдают за тем, как я настраиваю климат – контроль, а потом накрываю её покрасневшие от холода ладони и крепко сжимаю, управляя машиной одной левой рукой. В салоне на несколько секунд повисает напряженное молчание. Под пальцами явно ощущается учащенный пульс на её левом запястье. Кожа мягкая и очень холодная. Тонкие пальцы напряжены и подрагивают. Не знаю от холода или от того, что я крепко их сжимаю. Хочется поднести ко рту и согреть дыханием. Но как только я собираюсь это сделать, ладони резко исчезают из моей руки, словно я могу заразить ее каким-то кожным заболеванием.
- Какой помощницы? О чем ты? Внутренности опаляет раздражением.
- Не обязательно каждый раз дергаться от меня!
- Влад, о какой помощнице ты говоришь?
- О тебе, Лиля. Или ты собираешься продолжать работать на этого подонка?
Не знаю, что сейчас происходит в голове у Цветочка, но, по-моему, она еще не успела обдумать свое ближайшее будущее, и я застал ее врасплох. Ожесточенные черты лица сглаживаются, когда она ныряет в размышления.
- Нет, не собираюсь, - отвечает неуверенно спустя короткое время, - но почему ты решил, что я соглашусь на должность твоей помощницы?
- Потому что, во-первых, я так хочу, а во-вторых, другого выхода у тебя нет.
Пухлые губы сжимаются в тонкую линию, а руки складываются в кулаки. Я не собирался ставить ей ультиматум или что-то в этом роде, но и позволить Щербакову крутиться рядом тоже хрен позволю. Хватит. Игра в догонялки окончена.
Глава 14.
- Выход есть всегда, Влад!
Интересно, она сама в курсе, как неуверенно звучат ее слова?
Мы подъезжаем к дому Лизы, и я глушу мотор. Поворачиваюсь полубоком и встречаюсь с карими омутами. В отсутствии ароматизатора автомобиль наполнился легким ароматом женских духов, таким ненавязчивым и невесомым, как и сама Лиля. Невыносимо хочу вдохнуть его полными легкими. Желательно прямо с ее тела. Я все еще помню каким оно может быть отзывчивым и горячим. От непосредственной близости и неуместных воспоминаний в голове мутнеет, а кровь усиленно устремляется в пах.
- И какой же выход у тебя? – интересуюсь уже менее агрессивно, стараясь не съезжать глазами на плотно обтянутую тканью грудь.
- Любой, только не ты! – охрененная такая словесная пощечина огревает сильнее, чем если бы она меня сейчас ударила. – Ты с чего взял, что имеешь право отдавать мне приказы? – но Лиле оказывается мало, и она решает просто выпотрошить меня своими маленькими ручками. - Кто ты такой, Влад? Никто! Ты абсолютно никто для меня.
- Ложь! – отрезаю я. - Ты себя видела? Если бы я был никем, ты бы от меня не шарахалась, как от чумы. Такие чувства не проходят бесследно!
- Проходят! – срывается на крик Лиля, и кажется еще немного и она набросится на меня с кулаками в отчаянном желании доказать, что разлюбила. – Ты сам убил их! Своими поступками, словами, отношением! Зачем только мучил меня, если никогда не любил? Зачем, Влад?
- Да любил я! – рявкаю и, поддавшись сжирающему порыву, хватаю Лилю за затылок и дергаю на себя. – Любил, слышишь?
В ограниченном пространстве становится тяжело дышать. Слышно только как хаотично колотятся наши сердца, не попадая в ритм.
- Зачем ты врешь? – намного тише спрашивает Лиля, обдавая мое лицо горячим дыханием. Её руки на моей груди, и я чувствую сквозь рубашку, как дрожат тонкие пальцы, посылая наэлектризованные нити по коже.
- Я не вру. Я любил тебя, Лиля. Любил так, что сам охреневал от этого состояния. Просто… - набираюсь смелости, потому что, бл*дь, признавать собственные ошибки всегда тяжело, - просто был мудаком!
Грудная клетка Цветочка начинает часто приподниматься, как будто ей становится сложно дышать.
- О чем ты? - говорит одними губами, но я слышу отчетливее, чем если бы сейчас над ухом пуля просвистела.
- Я трахаться хотел без оглядки на кого-то, понимаешь? Бабками швырять и не думать о том, что надо перед кем-то отчитываться. А ты... Ты будила внутри такие чувства, которые тормозили меня, заставляли совесть орать об изменах.
- Ты противоречишь сам себе, разве можно любить и хотеть изменять? – большие глаза недоверчиво перемещаются по моему лицу, выискивая ложь.
- Лиля, мне было семнадцать. Мне тогда не нужна была любовь. Я выбрал свободу, хотя тебя так отпустить и не смог, - позволяю себе провести большим пальцем по мягким губам, и с них тут же срывается горячий выдох. Бл*дь, как же я хочу ее. Каша в голове становится все тягучее, заставляя тщательнее подбирать слова, - Знаешь, я ведь с ума сходил, когда ты начала встречаться со своим Тимуром после меня. Помнишь, его кто-то избил в подворотне, а потом вы расстались? Это я был.
Большие глаза распахиваются в удивлении.
- Почему?
