- Не хотел, чтобы ты с ним была. Да и вообще с кем-либо.
- Ты же тогда с Юлей встречался, - Цветочек непонимающе хмурится, а я не знаю что сказать.
- Встречался - это сильно сказано. Так, время коротал. Встречался я с тобой, это да.
- И изменял мне…
Приглушенный голос срывается на последнем слове, и я, все еще удерживая её за затылок, утыкаюсь лбом в ее. Лиля вздрагивает, как от огня. Я хочу извиниться, попросить прощения за всю ту боль, что причинил, но слова даются с трудом. Одно дело знать о своем гнилом нутре и жить с этим, и совсем другое – открыто признавать его существование перед той, кто испытал все его грани на себе.
- Да, - все, что могу сказать. - Я сам не понимал того, что со мной происходит. Я злился на тебя. Злился на себя. На отца за то, что перевел меня в вашу школу.
- А я здесь причем? - отдергивает лицо Цветочек, и на дне темных зрачков вспыхивает огонь. - Я была тебе верна, Влад, даже летом, когда знала, что ты спишь с каждой второй там на своем острове, все равно хранила верность и ждала. И что получила в ответ? Ты вернулся, трахнул меня, а через пару дней бросил. За что ты на меня злился? Влад, скажи мне! - Лиля от негодования сжимает кулаки, а меня швыряет в ад от её признаний. Нет, я знал, что она никогда бы не изменила, но… мать вашу, каким я был мудаком!
- За то и злился. Ты была для меня слишком хорошей. Точнее не так, я был для тебя слишком уродливым.
Лиля прикрывает глаза, как будто ей больно это слышать, и отворачивается. А спустя пару секунд снова убивает меня своими омутами.
- Правильнее сказать, что я была для тебя слишком скучной. Не удовлетворяла в постели, не пила литрами отвертку и не закидывала на тебя ноги, как другие.
- Нет, Лиля, - отрезаю резко и обхватываю пятерней острые скулы. Игнорирую порыв вырваться и снова тяну к себе, сближая наши лица. - Я любил тебя. Любил, просто понял это спустя годы, когда поймал себя на том, что думаю о тебе, даже когда зависаю с другими. А последние дни так и вовсе места себе не нахожу.
Цветочек качает головой, словно я говорю что-то абсурдное.
- Это бред, Влад.
- Нет, не бред. Это правда, которую я не могу доказать, но в которую ты можешь поверить, если захочешь.
- Я уже верила когда-то…
Опускаю взгляд на губы в сантиметре от моих и чувствую, как с них срывается рваный выдох. Чертовски хочется вспомнить, какие они на вкус. От навязчивого желания пульсирует в висках и пересыхает во рту. Член наливается кровью, доставляя болезненные ощущения. Вашу ж мать, всего лишь губы, а у меня перед глазами плывет.
- Влад, зачем ты это делаешь?
- Хочу, чтобы ты поняла истинную причину.
Тяжело сглатываю, потому что бороться с собой становится все сложнее. Я же не хотел отпугивать её, а все получается совсем наоборот, только ничего поделать не могу. Желание хотя бы прикоснуться граничит с ненормальным.
Глава 15.
Лиля
Меня колотит крупной дрожью, словно в лихорадке. Слишком близко. Слишком неожиданно. Слишком не вовремя и слишком поздно.
Дыхание спирает, а глаза жгут слезы, которые, я думала, выплакала давным-давно.
- Тебе не кажется, что ты опоздал с признаниями? И вообще, с чего ты взял, что они мне нужны?
Изо всех сил стараюсь выглядеть беспристрастной, но этот экзамен оказывается чрезмерно сложным для сдачи.
- Может и не нужны, но это не меняет главного. Я хочу тебя, Лиль.
Что? Меня бьет разрядом в двести двадцать вольт от того, как искренне звучат его слова. Помню, как каждый раз я плавилась, стоило ему произнести их со своей извечной самодовольной ухмылкой, а сейчас… где он научился так искусно лгать? Где и главное для чего?
- Влад! - отталкиваю его, возвращая себе личное пространство. Мужские руки обхватывают руль, и костяшки пальцев белеют от силы, с которой он его сжимает.
- Хочу не в том смысле! - говорит хрипло, а потом чертыхается, смотря вперед перед собой. - В том конечно тоже, но первостепенно хочу, чтобы ты стала моей. Опять. Бл*дь. Не то, чтобы опять, - разворачивается и отчеканивает так, чтобы в его словах не оставалось сомнений, - Лиля, во всех смыслах. Я хочу тебя во всех долбаных смыслах этого слова.
Мне дышать нечем. Воздух превратился в густой дым, распирающий легкие и отравляющий сознание. К чему это? Зачем возвращать меня в точку отправления? Зажмуриваю глаза, надеясь, что реальность сыграла со мной злую шутку, и я сейчас проснусь. Как часто я представляла, что он вернется, скажет нечто подобное, и я сойду с ума от счастья. Ждала год, два, три, а после единственной встречи выпускников, где он грубо вернул меня с небес наивных грез на землю, поняла, что сказок не бывает. Перестала ждать, а теперь вдруг это…
Вдыхаю как можно глубже, превозмогая спазмы.
- Нет, Влад! Неужели ты правда думаешь, что можно сказать «люблю», а потом с чистой совестью ждать моего падения в твои объятия?
Мужское лицо на мгновение искажается как от боли, но уже через секунду принимает абсолютно непроницаемый вид.
- Конечно нет. Я понимаю, что тебе нужно время.
- Мне не нужно время, - выпаливаю я, - ничего не будет.
Влад коротко кивает, а потом неожиданно снова наклоняется очень близко, обхватывает обеими руками лицо и гладит большими пальцами щеки, впрыскивая под кожу дозу электричества.
- Будет, Лиль, потому что по-другому просто не может быть!
- Не бу..
- Тшшш, - надавливает пальцем мне на губы, заставляя замолчать, и от этого действия мне становится еще хуже. - Завтра я жду тебя в офисе, Цветочек. И только попробуй еще раз сбежать! Найду и затащу силой, поняла меня?
Офис? Господи, офис. Деньги. Мама. Дом. Все вдруг наваливается гранитным камнем, перекрывая пути к побегу. Мне действительно придется работать на Шаталова, потому что осталась неделя, а денег все еще нет. Господи…
Его пальцы все еще обжигают кожу, когда я резко отворачиваюсь.
- Открой дверь!
Голос меня предает разоблачающей дрожью, но в глухой тишине раздается характерный щелчок, после которого я, наконец, могу глотнуть кислорода, а не разъедающего внутренности запаха болезненных признаний.
Выскакиваю из салона и уже на улице прошу:
- Не называй меня Цветочком, Влад!
Темно - зеленые глаза прищуриваются, но моя просьба остается без ответа.
- Спокойной ночи, Лиль!
Черный Рендж Ровер отъезжает, только когда я скрываюсь в подъезде. Сердце сходит с ума от пережитых эмоций.
Я, едва передвигая тяжелые, словно налитые свинцом, ноги, дохожу до квартиры и сразу же иду на кухню. Лизы, похоже, еще нет.
