В наступившей тишине шпилька, выпавшая из руки Шамита, отозвалась грохотом кувалды.
— Ты… Из старшей знати?! — только и смог выдохнуть я.
— Наполовину, — ухмыльнулась освобожденная. — Мой отец был светлым… Из-за этих маргуловых браслетов я не могла перевоплотиться… А сейчас хочу сказать пару ласковых слов господину Махруду!..
— Только после нас! — непроизвольно выкрикнул я. Судя по ее глазам, после «ласковых слов» этой милашки нам он ничего не скажет…
М-дя… Похоже, этот рабовладелец влип по-крупному. Я-то добрый и ласковый, а вот про смуглую — такого не скажу.
Представителей старшей знати Тьма коснулась меньше, чем Властелинов, а значит, и способности у тех, кто принадлежит к роду гар'Тарркхан, намного превосходят остальных. Оттого у всех старших нет столь резкого взрыва силы при перевоплощении, а следовательно, и шансов сойти с ума у них гораздо меньше. Способность к перевоплощению — менее совершенному, чем у Властелинов, — у представителей старшей знати проявляется намного раньше — лет в пятнадцать-шестнадцать. Но тут есть и минус: эти возможности у представителей старшей знати могут быть скованы при помощи специальных браслетов или ошейников с добавлением небольшого количества нефрэя. Он ведь первоначально против них и применялся. Это потом выяснилось, что и многоликие подвержены воздействию этой травы…
Хорошо все-таки, что к Властелинам это не относится… Как и многое другое, впрочем.
* * *
Многоуважаемый господин Махруд был просто счастлив нас видеть. Так счастлив, что, прикрывая ладонями свежие царапины на щеке, лично отвел нас на склад, расположенный в отдельном помещении за домом, где хранились остатки вещей команды. Добрая половина предметов (мой кошелек, например), конечно, пропала. Но, к счастью, господин Махруд был настолько любезен, что лично притащил из дальнего угла хороший такой сундучок, фунта в три весом, и, вымученно улыбаясь предложил взять столько денег, сколько хочется. Шамит, недолго думая (я и слова сказать не успел), заглянул под крышку, хмыкнул-фыркнул, а потом быстренько засунул «шкатулку» в мою безразмерную сумку.
Что еще не может не радовать — на «артехвакты» никто не польстился. Так что и «Открыватель Врат» и «Сердце Дракона» спокойненько лежали рядом на полочке. Как только светлый и темный артефакты не поцапались — одним богам известно.
Собрав все вещи и взяв за поводья лошадей, мы вышли из внутреннего дворика на улицу. Хорошо, что кони команды не оказались какими-нибудь доходягами, которых Махруд со спокойной совестью продал бы. В таком случае пришлось бы их искать по всему городу… Хотя, с другой стороны, доходяг было б не жалко бросить. Господин Махруд плелся следом за нами, испуганно косясь.
Кстати, а что, если… Я окинул взглядом дом. На мгновение зрение затмила серая пелена. Ало-золотой всполох Шамита, бурое пятно Махруда и кучка серовато-розовых точек, разбегающихся в разные стороны… Отлично. В доме никого не осталось…
Я мотнул головой, стряхивая это некое подобие Тьмы, и, сладко улыбнувшись, вытянул из сумы «Сердце Дракона». Что тут у нас?
Не до конца зарядившийся артефакт на мгновение плеснул розоватым, раздраженно отзываясь на зов. Ну а если совсем чуть-чуть? Недовольные багровые оттенки… Всего на пару мгновений! Зато знаешь, какой пожар будет! Ровная алая вспышка… Ну раз так…
— Эллир т'кхайн! — выкрикнул я, вскидывая руку с артефактом по направлению к зданию.
Верхушка жезла вспыхнула алым, и огромная струя пламени, вырвавшаяся изо рта дракончика, в одно мгновение охватила дом. Господин Махруд пал на колени и, запрокинув голову, взвыл:
— Все! Все, что нажито непосильным трудом!
«Сердце Дракона» с тихим звяканьем потухло. Теперь этому артефакту еще с месяц энергию копить, если не больше. И все-таки интересно, как светлые с помощью вот этого собираются убивать папу?! Надеюсь, не так, как в книге написано. Представленная воображением картинка, как отец стоически терпит все «четыресста питьдисят шесьть рас», вызвала у меня приступ неконтролируемого рыка. «Чего бы хорошего вспомнил…» Ой, всяких тут мы еще не слушали…
— Хор-рошо горит… — задумчиво протянул Шамит, ставя ногу в стремя.
А еще интересно, догадается ли этот… гм… нехороший человек, что не стоит тушить пожарище? Все-таки использовался артефакт.
Я вскочил в седло:
— Поехали?
Сбоку раздалось тихое всхлипывание. Я покосился в ту сторону. Девушка не изменяла облика, по-прежнему оставаясь такой же… чешуйчатой, но, когда она хлюпнула носом, в ее чертах вдруг вновь проскользнуло лицо испуганного подростка. Я только удивленно хмыкнул, так она была непохожа на ту дикарку, что, едва мы вошли в кабинет Махруда, с диким визгом кинулась на рабовладельца и, прежде чем я успел оттащить, полоснула его по щеке длинными когтями.
— Милорд… — вновь хлюпнула она. — А я… Как… Мне… Совсем некуда… Я одна… И…
Я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она разревется, мотнул головой в сторону коней команды:
— Поехали.
Потом разберемся, что с ней делать.
Мы отъехали на пару футов от дома Махруда, когда где-то вдали, в городе, раздался отчаянный вопль… Потом еще и еще один…
Я флегматично обернулся. Так и есть — Махруд, пытаясь потушить пожар, прыгал вокруг дома. Ну не идиот ли? Видел же, отчего загорелся особняк, а сам туда же…
Стоял бы спокойно — только дом бы и сгорел, а так… Как было сказано: «Все имущество, фактически либо юридически принадлежащее…» Дерево — просто вспыхнет зеленоватым пламенем, мгновенно рассыпавшись пеплом; золото, серебро, мирин и даже столь редко применяемая в Темной империи сталь — упадут на землю, рассыпавшись на мириады мелких, едва заметных частиц. Благо, на живых существ сила этого артефакта не распространяется (если, конечно, использовать его с помощью правильных слов).
Подожди-ка… Если металлы распадутся… Получается, те рабы, на которых сейчас, например, антимагические ошейники или даже обычные кандалы, стали свободными?
Не завидую я местным жителям, ой, не завидую…
Погони за нами не было… Хе! Хотел бы я посмотреть на таких самоубийц! Так что, когда мы отъехали на пару фарлонгов от города, девушка — гм, а я ведь до сих пор не знаю, как ее зовут, — оглянулась назад и тихо поинтересовалась:
— Наверное, можно уже изменяться?
— Думаю, что да, — вздохнул я, оглядываясь на город, где один за другим чудовищными цветами распускались языки пламени.
Знать бы еще, как это сделать…
Темно-бронзовые чешуйки на лице нашей новой спутницы начали медленно впитываться в кожу, глаза на прощание полыхнули алым пламенем и… через пару мгновений она была уже в человеческом обличье. Мотнула головой, сбрасывая с лица непокорные косички и, сладко потянувшись, мурлыкнула:
— Боги, я три года мечтала хоть чуть-чуть отомстить этой твари Махруду… — Покосилась на меня и тихо спросила: — А вы, милорд?
