Настя смотрела вслед уносящемуся спортивному автомобилю, и медленно умирала. Перед глазами неслись картинки их быстротечного счастья. Его улыбка, от которой у Насти коленки подкашивались, и приятно сосало где – то глубоко внутри, раскатистый смех. Непосредственность, эмоциональность. Живые и страстные глаза. Насте показалось, что Стас выдрал ее сердце и забрал его с собой. Ее заколотило, бросило в холод, а внутри начала разрастаться боль. Такая острая, что Настя не поняла в какой момент она перестала быть душевной и переросла в физическую. По ногам потекло что – то теплое, и она, опустив голову, увидела, как на асфальт капает ярко – алая кровь. В панике схватилась за живот. Нет, нет, НЕЕЕТ! Если что – то случится с ребенком, она не переживет. Не простит себе этого никогда.
– Девушка, что с вами? – средних лет женщина, взволнованно подошла к Насте и охнула, посмотрев вниз. – Я сейчас вызову скорую, держитесь.
У Насти перед глазами поплыло. Ноги подкосились, и она упала на асфальт, кое – как придерживаемая перепуганной прохожей. Сквозь туман слышала, как она зовет на помощь, полный тревоги голос Виктора, Маши, и еще несколько знакомых, которых не могла различить. Все приобрело черный оттенок, когда она потеряла сознание.
Глава 18
Настя пришла в себя уже в больнице. В светлой палате с пикающими аппаратами рядом. Из рук торчат провода. Память острым лезвием пронзило воспоминание. Тут же скрутил страх. Около двери Виктор разговаривал с мужчиной средних лет в белом халате.
– Что с ребенком? – приготовившись к худшему, хрипло спросила Настя. Врач улыбнулся, подошел ближе. Муж сел на край кровати и взял ее за руку.
– Все в порядке, Анастасия. Вы в полном порядке, – заверил доктор, наблюдая за монитором справа от кровати и делая какие-то записи в карточке.
– Я не о себе спрашивала, – сложно было произнести еще раз слово ребенок, потому что это было слишком тяжело. Если она его потеряла, ее жизнь так же потеряет какой-либо смысл.
– И с ребенком тоже. Плодное яйцо на месте. Мы сделали УЗИ, пока вы были без сознания. Точно смогу сказать только после пятой недели, когда будет возможность прослушать сердцебиение.
Настя отвела взгляд и положила руку на живот. «Будь там, маленький. Пожалуйста, будь там, – мысленно умоляла она, – Я не могу тебя потерять». Виктор сжал ее руку.
– Настя, Сергей Александрович говорит, что тебе нужен покой. И будет лучше, если две недели ты побудешь здесь, под наблюдением.
– Да, Анастасия, – подтвердил врач кивком головы. – Я даже настаиваю на том, чтобы вы остались. Вам нужен покой, никаких негативных эмоций и лишних движений.
– Я согласна.
Настя была согласна на что угодно, даже если придется проваляться в этой чертовой постели все девять месяцев. В том, что случилось, была только ее вина. Если бы она не позволила эмоциям овладеть собой настолько, что весь мир показался ей мертвым, то с малышом было бы все в порядке. Проклинала себя за то, что когда делала тест, в глубине души надеялась на отрицательный результат. Какая глупая идиотка. Своими мыслями накликала беду.
Именно в тот момент Настя запретила себе думать о Стасе. Она закрыла все воспоминания о нем в самый дальний сундук своей памяти, замкнув ящик на сотню защитных кодов. Но они грозились каждый день сорваться от силы, с которой чертовы картинки их совместного времяпрепровождения пытались вырваться наружу. То одна, то другая». Но Настя оказалась сильнее. Точнее даже не Настя, а ребенок внутри нее. Он так отчаянно хотел жить, что каждый день посылал маме мечты о том, как появится на свет, помогая тем самым усесться на этот проклятый сундук и перекрыть кислород всем мыслям. Догадкам, домыслам как там Стас. Настя не сомневалась, что звездный парень уже нашел замену, а может и не одну. Даже, скорее всего, каждый раз новую. Девушка в эти моменты зажмуривалась и представляла, как держит на руках малыша, а он ей улыбается, посасывая кончик пальчика. Это помогало. Боль отпускала. Ненадолго, но пряталась, лишенная способности побороть силу материнской любви. Настя удалила все приложения с телефона, намеренно лишая себя возможности листать стену соцсетей и натыкаться на ненужные фотографии. Виктор предложил ей привести ноутбук, но она отказалась, заменив его книгами. Ходила по палате и гладила живот. Приезжала Машка с огромным плюшевым медведем, занимающим теперь почетное место рядом с кроватью. Ни о чем не спрашивала, хотя она точно видела в тот вечер, как Настя выбегала из кафе следом за Стасом. Арина прилетела из Парижа и половину одного из дней рассказывала о своих путешествиях. Виктор приезжал четыре дня подряд, а потом уехал. Настя была глубоко благодарна этому мужчине за то, что нашел в себе силы простить ее и ни одним словом или намеком не попрекнул за случившееся.
А через две недели в темном кабинете УЗИ Сергей Александрович с радостной улыбкой заявил, что все в полном порядке. Показал Насте на мониторе крошечный круг, похожий на небольшой орешек, а ей показалось, что ничего прекраснее она никогда прежде не видела. Настя тогда заплакала. Тихо, благодаря Бога за то, что не отнял у нее малыша и подарил долгожданное счастье. Врач велел сменить пыльную Москву на более чистый воздух, и семейная пара приняла решение, что супруга уедет в Лос-Анджелес.
Когда летела в самолете, Настя думала, что будет легко войти в дом, где они со Стасом больше двух месяцев назад тонули друг в друге. Но поняла, как ошиблась, только открыв дверь и ступив на порог. Воспоминания подобно зыбучей волне накатили прямо в холле. Перед глазами отчетливо всплыло утро, когда Стас прилетел к ней. Его глаза, кепка назад, руки страстные и дарящие немыслимые удовольствия. Здесь он обнимал ее, целовал. Повернула голову в гостиную, и сердце болезненно сжалось. На полу у камина они занимались любовью. И на диване. На столе. По этим ступеням он поднимал ее, когда Настя уснула в машине. Стало тяжело дышать. Казалось, даже стены были пропитаны воздухом, который они разделяли вместе. Развернулась и, решительно захлопнув дверь, отправилась в аэропорт. Поживет у отца в Нью-Йорке. Здесь точно можно с ума сойти. А отец только рад будет ее приезду.
В компании Виталия Свиридова дела шли вверх. Банки позволили реструктуризацию задолженностей и увеличили срок выплаты по кредитам. Джейми активно занималась созданием новой коллекции, пересматривались договора с поставщиками, искались новые спонсоры. Папа с их последней встречи будто ожил. Встретил Настю с распростертыми объятиями. Никак не мог оторвать руку от ее растущего живота. С этого времени Настя стала часто бывать на фирме. Помогала Джейми чем могла. Девушка оказалась довольно интересной и веселой. Раньше их связывало только общее знакомство с Тимом и минимум других поводов для разговоров, теперь же круг общих тем расширился. Девушки часто сидели за столом, кропотливо прорабатывая идеи и вкладывая их в рисунки, выходящие из-под талантливой руки модельера. Настя старалась занять свое время как можно более продуктивно, потому что только в эти минуты ее мысли были заняты не воспоминаниями. Отец радовался, как ребенок, наслаждаясь вечерами в компании дочери. С тех пор, как родное дите вышла замуж и переехала в новую квартиру, их с Настей семейный угол, в котором они жили до ее свадьбы, словно опустел. Без ее веселой болтовни и звонкого смеха Виталий чувствовал себя одиноко. Дети вырастают и покидают дом. Это нормально. Родители всю жизнь к этому готовятся, но когда наступает момент, и они остаются одни, понимают на самом деле, что только детьми и дышали все эти годы. Это будто много лет подряд летишь на бешеной скорости, а потом резко тормозишь и бьешься всем телом, утопая в боли. Сначала сложно понять кому и как теперь посвящать свое внимание, давать советы, ведь они взрослые теперь, уже не нуждаются. Потом привыкаешь. «Синдром пустого гнезда» понятен только тем, кто остался с пустотой внутри, отпустив свое чадо во взрослую жизнь. Хорошо, если есть любимая работа, чтобы силы в нее вкладывать, или человек, готовый разделить старость. Такой женщины у Виталия не было. После смерти жены он и смотреть на других не хотел. Никто больше не нужен был ему. Побыв счастливым однажды, больше этого счастья не переплюнуть. Теперь же, когда Настя снова изъявила желание жить с ним весь период беременности, мужчина готов был вокруг дочери кругами ходить, лишь бы она не передумала. Работа работой, но ничто не заменит любящих глаз рядом. Настя уезжала к себе в квартиру, только когда приезжал Виктор. За первые два месяца он смог вырваться только три раза на несколько дней. У его подопечного как раз был тур и какие-то кастинги, в которые Свиридов старший не вдумывался. Он был счастлив за детей и с нескрываемым нетерпением ждал внука или внучку.
