- Так, ладно, Юрьевна, пора домой, - резко сбросив женскую руку со своей груди, вышел из машины и помог выбраться Лене. Сердце колошматило в грудь, согретое ее словами и теплой ладонью, но Борзый упрямо игнорировал его пульсирующий ор.
Васильеву нехило так шатало, поэтому пришлось обнять за талию, чтобы не поцеловалась с одной из стен.
В лифте обессиленная голова стервы нагло упала на грудь Борзову. Он склонился и зачем-то втянул запах темных волос, а пальцы сами пробежались по локонам. Мягкие, как расплавленный шоколад. Легко стянул на затылке, собирая в кулак. Блядь, что ж его так кроет, а? Откуда это долбаное желание, чтобы она глаза открыла и повторила всё то, что сказала в машине, только на трезвую?
Двери лифта разъехались на этаже, кнопку с номером которого Лене удалось ткнуть с третьего раза.
- Квартира какая? – пришлось снова потормошить спящую на ходу красавицу.
- Семьдесят пять, - сонно пробурчала Васильева.
Окей, рыться в её сумке Андрею не в первой. Нащупав ключи, Борзый открыл дверь и вошел в квартиру. Посветив себе телефоном, нашел выключатель. Лена сбросила с ног кроссовки, и что-то ворча себе под нос пошла по коридору. Блядь, хоть бы башкой нигде не треснулась. Наспех разувшись, Борзов пошел следом, зачем-то отмечая, что на комоде только её фотки. Значит, живет одна. Вошел в комнату и остановился. Лена уже мирно лежала на кровати, кажется, даже не заметив, что призрачный сон следует за ней по пятам.
Андрей достал телефон и быстро напечатал сообщение Стасу.
“Ты что ей подсыпал?”
Ответ пришел через пару секунд.
“Волшебную конфетку. Круто? Делай чё хочешь, она на завтра не вспомнит. Можешь не благодарить”
Воздух с шумом покинул легкие Борзого. Вот же мудак. Хотя, если подумать, у Андрея прекрасный шанс сделать так, чтобы не просто опозорить ослушавшуюся преподшу, а уничтожить ее окончательно. Стереть в порошок раз и навсегда, чтобы в следующий раз думала перед тем, как идти против устоявшихся правил. Заставить ненавидеть его еще сильнее, каждой клеточкой, молекулой, атомом. Разбить любые фантазии по поводу того, что он не тот, кем кажется. Он – Андрей Борзов. Тот, кто никогда прежде не прощал ослушания. Кого боятся и кого уважают.
Достаточно просто раздеть её сейчас, лечь рядом и наделать херову тучу фотографий или даже снять занятный фильм для аудитории Порнхаба. Она даже не вспомнит. А в понедельник транслировать его прямо на её паре, просто подменив запись аутентичного английского фильма, который Юрьевна включает для погружения в языковую среду. Это будет ядерная бомба, мега взрыв, способный разорвать её на ошметки и заставить рыдать и бежать сломя голову от стыда не просто из университета, а из города.
Просто нажми на кнопку и снимай. Андрею не привыкать прибегать к разного рода способам достижения цели. Да, порой они выходят далеко за рамки приличия и церковных заповедей, но это его жизнь. Он проживает её так, как решил сам. И сейчас легко мог бы уничтожить жизнь зарвавшейся стервы.
Мог бы…
Андрей с силой сжал телефон и вонзил в крепко спящую брюнетку тяжелый взгляд. Длинные ресницы отбрасывали тень на спокойное лицо и слегка подрагивали. Она обняла подушку и казалась такой невинной и безобидной. Нежной, хрупкой, особенной…
Опустив глаза на телефон, Борзый засунул его в карман и, развернувшись, вышел из квартиры.
Глава 27
Утром Лена проснулась от чувства, что кто-то изнутри разрывает ей голову. Доля секунд понадобилась, чтобы узнать собственную комнату, и гораздо дольше времени на то, чтобы вспомнить, как она здесь оказалась.
На ней вчерашняя одежда, Иры рядом нет, значит, приехали подруги не вместе. Лена смутно помнила, как Борзов вызвался ее отвезти домой, но вот что было дальше - в густом тумане. Даже кофе не помог его развеять. Какие-то отрывки, никак не желающие связываться в цепочку событий. Кажется, Андрей действительно довез ее до дома и… уехал? Вот так просто?
Набрала Иру, но та не ответила. Спит, наверное, еще. Главное, чтобы не со Стасом, иначе Лена ее убьет. Не хватало еще, чтобы студенты распускали слухи о том, что ее подруга спит со всеми подряд.
Приняв душ и укутавшись в теплый халат, Лена заварила себе вторую чашку кофе и уселась на диван. Какая муха ее вчера дернула играть с Борзовым в бильярд? Еще и на желания. Очередная попытка показать ему, что парень на самом деле слишком высоко себя ставит, оказалась провальной. Больше студент не казался ей таким уж простым. Все те навыки, постепенно выплывающие на поверхность перед Васильевой, раскрывали нахального студента совсем с другой стороны, а воспоминания о том, как он вчера во время игры умело обводил ее вокруг пальца, странным образом вызывали невольную улыбку.
Черт, она ведь даже еще машину не забрала от него. Део как осталось припаркованным у дома Борзрвых ,так там и стоит. Ладно, заберет на следующем занятии. Ради машины тащиться через весь город глупо. Да и там можно легко натолкнуться на Андрея.
Так, хватит.
Тряхнула головой и ткнула на кнопку пульта, чтобы отвлечься. Последнее время мысли о сыне олигарха занимали слишком много ее времени. И девушке это категорически не нравилось, хотя она и понимала, что на самом деле у нее появилось влечение. Противоречивое влечение к тому, кто вызывал ненависть, трансформировавшуюся в непонятно что. Зачем-то проверила телефон на наличие пропущенных. Один раз даже хотела набрать номер Борзова и потребовать восстановить события прошлого вечера, но быстро отбросила эту сумасбродную мысль.
Оставалось надеяться, что она не сильно опозорилась напившись. Хотя и пива было не так много. Наверное, просто усталость дала подобный результат. Усталость и неожиданный проигрыш.
Андрей же в субботу, чтобы не рехнуться от разрывающих на две части противоречий, рванул на мототрек и впервые проиграл. Позорно приехал вторым. Вика, чтобы как-то приободрить, попыталась затащить к себе в тачку и повторить их одноразовый перепих, но Андрея подобная перспектива не прельстила. Надоело трахаться с подстилками. Особенно с теми, кто способен сейчас лечь под него, а вчера возможно под того, с кем сегодня пришлось гоняться на треке.
Пашка съехал вместе с родителями, и оживший на сутки дом снова погрузился в привычную гнетущую тишину. Утро воскресенья Борзый провел в зале, вымещая на груше то, что не давало покоя уже второй день. Сомнения пустили свои корни, все сильнее отравляя парня мыслями о том, что сделать то, что он завтра собирался, будет в корне неправильно. Он даже представлял лицо Юрьевны, когда прямо на паре в ее сторону польется река дерьма. Смешки и подколы. Возможно, даже скорее всего, что держаться она будет стойко и максимум, что сделает – это обдаст его ледяным взглядом и навсегда покинет аудиторию. После такого позора вряд ли сможет вернуться и посмотреть в глаза студентам. Она ведь правильная. Морали, принципы и все такое. А он больше никогда ее не увидит.
