Рычу в даже не вздрогнувшее лицо. Рина сцепляет зубы. Как всегда непроницаемая и несгибаемая.
— Мне деньги нужны. Кто же знал, что ты решишь сегодня сдать позиции?
— Позиции сдать?
Я бы хер их сдал, если бы ты, стерва, не позволила какому-то мудаку себя облизывать.
— Ты хотя бы понимаешь, что тебе там могут отбить к чертовой матери все внутренние органы, включая матку, дура?
Эмоциональная блокада Рины на короткое мгновение дает брешь, и по лицу проносится едва различимая тень. Чувствую, как она дрожит, но взгляд не отводит. Упрямая стерва!
— А что мне сделать? Через окно предлагаешь сбежать? Или тоже денег заплатишь?
Язва источает яд с пухлых губ, которые мне хочется сожрать.
— Для начала надо было не ставить в долг. Тебе правила объяснили?
— Да! Но ты так кичишься своими победами, что я решила рискнуть!
Блядь! Рычу и едва не ору ей в лицо от того, в какое положение загнала и себя, и меня. Рина прикусывает губу и спешно выдыхает, опаляя мое лицо холодным дыханием. Волнуется. Я и сам на пределе.
— Ты спала с ним?
Задаю единственный вопрос, имеющий сейчас значение. От её ответа зависят мои дальнейшие действия.
В зеленых глазах сверкает непонимание.
— С кем?
Повторять нет никаких сил, и так еле сдерживаюсь, чтобы не сдавить пальцы на шее сильнее. Утыкаюсь носом в напряженную скулу и веду по ней, втягивая запах, почти сутки не покидающий легких. Ожидание вспарывает вены изнутри. Скажи “нет”. Скажи мать твою “нет”!
— Не спала.
Резкий ответ вынуждает закрыть в благоговении глаза, потому что я верю ей. Дикарка не из тех, кто станет врать, нутром чую. Нахожу искусанные от страха губы и делаю то, что сейчас жизненно необходимо. Запускаю язык во влажный рот, улетая от того, как Рина стонет в ответ и сама вдруг яростно подается ко мне всем телом. Жадно встречается своим языком с моим, короткими ногтями вонзается в голый живот. Пожираю гранатовые губы, чувствуя, как ревность покидает тело, а на освобождающееся место заступает липкое чувство собственности. Оно мигает яркой неоновой вывеской и сигнализирует о том, что теперь все будет иначе. Никаких игр. Никакого долбанного пустого флирта. И никаких ублюдков на расстоянии полуметра.
Сгребаю длинные волосы на затылке в кулак, а потом больно кусаю Ри за нижнюю губу.
— Ай, — зараза шипит, отдергивая голову. В зеленых глазах вспыхивает злость, но она девочка умная, понимает за что получила.
— Еще раз пойдешь на подобное — убью! — цежу в приоткрытый рот и поглаживаю пальцем рану от моих зубов.
Покашливание с порога заставляет нас одновременно обернуться.
— Вы конечно отличный спектакль тут устроили, но нам пора на другой. Готова, девочка?
Мирон едва не светится от радости. Мудак. Подобные случаи здесь редкость, потому что все знают, что бывает в случае проигрыша. Остерегаются ставить в долг. Позади его тучного тела нарисовывается Рыжий и опирается плечом на дверной косяк.
Ри все еще крепко ко мне прижата, что позволяет мне почувствовать, как секунду назад спокойное сердцебиение сбивается. Пульс несется, как сумасшедший. Несмотря на то, что страх от нее исходит волнами, мисс храбрость уверенно кивает головой и собирается оттолкнуть меня, чтобы добровольно пойти на эшафот.
— Нет, не готова, — отвечаю вместо нее.
Мирон вопросительно заламывает бровь, а Ри впивается в меня растерянным взглядом.
— Матвей, отпусти, — обдает мою щеку еще более холодным дыханием.
— Ты не пойдешь туда.
— Кэш, я понимаю, что ты за свою телку переживаешь и все дела, но девка проиграла, а правила ты знаешь, — Мирон потирает большим пальцем циферблат своих наручных часов и разводит руками. Ублюдок херов.
— Еще раз назовешь ее телкой или девкой, я вырву тебе глаз и поставлю на его место циферблат с твоих поддельных Ролексов.
Свинья недовольно выпрямляется, но предусмотрительно отмалчивается. Если меня кроет, я способен на многое. И он в курсе.
— Ей придется выйти. Народ ждет боя. Митч тоже.
— Я пойду вместо нее.
— ЧТО? — три голоса с разными интонациями летят в мою сторону. Обескураженный Рины, не верящий Рыжего и недовольный Мирона.
— Реванш, считай.
— Мот, у тебя и так может быть сотрясение, — Рыжий входит в раздевалку, смотря на меня как на ненормального.
— Ни хрена у меня нет. Потерял ориентацию немного, уже все в порядке.
— Матвей, нет! — тонкие пальцы до боли впиваются в мою кожу. — Я сама должна заплатить за свою ошибку. За меня рассчитываться не надо.
— Рот закрой, Ри! Теперь я решаю что ты и кому должна. А точнее не должна.
— Кэш, этот бой должен быть слит, ты сечешь? — Мирон тоже подходит и понижает голос. — Когда мы выпускаем тех, кто ставил в долг, это значит, что все те, кто поставит сейчас на Митча — должны выиграть. А это почти сто процентов. Никто не ставит на новичка.
— Я не сливаю бой никогда! — отворачиваюсь от Рины и шагаю вплотную к организатору.
— Значит, пойдет она!
— Нет!
— Кэш, третьего варианта не дано. Либо идет она и отрубается на первой же минуте, либо идешь ты и сливаешься!
Сзади доносится свистящее «Пиздец» от Рыжего и нервное дыхание мне в плечо от Рины.
— Матвей, не надо! — холодные пальцы ложатся на мою лопатку, впрыскивая под кожу уверенность в том, что на этот раз я все делаю правильно.
— Объявляй меня! — киваю Мирону.
Прищуренный взгляд заплывших жиром глаз просверливает в моем лбу дыру, пытаясь сообразить дошел ли до меня его посыл, но так ничего и не поняв, ублюдок грозит указательным пальцем.
— Ты меня услышал!
Разворачивается и выходит.
Шумно выдыхаю, понимая на что себя обрекаю. Никогда не сливал бой. Это мой принцип. Либо дерешься до конца, либо не берись. Шавкой, дерущейся за бабки, не был и не буду. Дерусь, потому что мне это нравится. Меня прет от адреналина.
Перед тем как выйти в зал, оборачиваюсь и встречаюсь с немигающим взглядом зеленых глаз.
— Ни на шаг от Рыжего, поняла?! Если конечно хочешь чтобы я победил.
Глава 27
Марина
— Не волнуйся, — Сашка проталкивает нас в первый ряд и останавливается прямо напротив Матвея. — Он справится.
— Я так и не поняла, ему ведь нужно проиграть? — озвучиваю не до конца понятый диалог. Судя по словам Мирона, Кэш должен слить бой, что совсем не входит в планы этого говнюка. Я все еще пытаюсь осознать масштабы того, что последует за его решением победить. Или же он сольется?
