— Мыслите масштабно. Деньги идут в Россию через армянскую мафию. Введение антитеррористических законов сильно затрудняет международную отмывку денег. Что им делать с этими деньгами в Армении? Все их доходы здесь.
— То есть армянская мафия скупает Москву?
Коротков кивнул, сложил пополам карту и вернул ее Иллариону.
— Четыре или пять районов. Лучшие земельные участки, заброшенные здания, бесхозные помещения. Они построят здесь всю инфраструктуру.
— Хм… Легальный бизнес — это лучшее прикрытие для организованной преступности. Мафия может содержать публичные дома в дешевых жилых помещениях. Через медицинский центр тоже можно хорошо нажиться. Я прослежу за Кещяном.
— Это положит начало войне, а мы даже не знаем, какая армия у Орбели. Наберись терпения. На раскрытие этого дела уйдет три года.
— Боитесь запороть свою политическую карьеру? — усмехнулся Забродов, выходя из машины.
— Ну вас к черту, — зло прошипел Коротков.
«Теперь можно заглянуть к Орбели. Он должен думать, что я по-прежнему на него вкалываю», — решил Забродов.
Поговорив с Коротковым, Илларион убедился, что этот несчастный политик боится каждого шороха, каждого дуновения ветерка, всего, что только может повредить его политической карьере.
Забродов нырнул в метро. Только сейчас он почувствовал, как жутко устал от всей этой нервотрепки. Казалось бы, дело проще простого, но тут заварилась порядочная каша.
Дозвониться до Орбели не составило никакого труда. Как показалось Забродову, Орбели ждал его звонка.
— Где ты пропадал? Мы искали тебя по всей Москве. Я беспокоился, что с тобой могло что-то случиться.
«Как же! — ухмыльнулся Илларион. — Действительно, беспокоился, только не за меня, а за себя, как бы не попасть впросак».
— Я вынужден был отлучиться.
— Мы должны поговорить.
«Отлично, он сам упрощает ход дела, — подумал Забродов. — Неужели они не понимают, что я не марионетка, которую можно дергать за ниточки. Или я для них бычок на убой, от которого они хотят потом избавиться?»
Встретиться договорились в ресторане «Ширак». Орбели не мог выбрать другое место по определению, потому что нигде так не гарантировали его личную безопасность, как в «Шираке».
Илларион испытал на себе давно позабытые «прелести» езды на общественном транспорте. Конечно, он мог бы вернуться за машиной, но тогда пришлось бы петлять по Москве, чтобы сбросить хвосты. Забродова такая перспектива не прельщала. В метро грязно и душно и, вдобавок ко всему, воняло. Можно было подумать, что в метро ежедневно ночевали тысячи бомжей, от которых потом оставался такой тошнотворный запах.
Илларион дождался, когда придет его очередь, и затиснулся в вагон, которой больше смахивал на консерву, так стиснули друг друга люди. К счастью, ему не пришлось долго ехать, иначе он познал бы и еще более худшие моменты, когда люди выходят на пересадку и, даже не поинтересовавшись твоим мнением, выталкивают тебя из вагона.
Выйдя на нужной станции, Илларион быстрым пружинящим шагом натренированного спортсмена добрался до места.
В «Шираке» было тепло, многолюдно и весело. Забродов появился на пороге ресторана с рюкзаком на плечах, весь засыпанный снегом, словно путешественник, попавший в снежную бурю. Администратор категорически отказывался пропустить Забродова в ресторан в таком виде, мотивируя свое решение тем, что это неуважение к посетителям.
— Если не хочешь вылететь отсюда как пробка, — посоветовал Забродов администратору, — то пропусти меня.
Забродов на дух не переносил снобизм. Видите ли, его не хотят пускать только потому, что на нем нет костюма и он приперся сюда с рюкзаком на плечах, как заправский дачник. Но ведь у людей бывают разные обстоятельства.
Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт, но на пороге появился сам Орбели, одетый, как всегда, с иголочки. Он лощено улыбнулся Забродову, как крупье в казино, и протянул руку.
Орбели сказал что-то по-армянски администратору. Администратор виновато опустил голову.
— Извини, что так получилось, — всплеснул руками Орбели. — Он здесь недавно работает, еще ничего не знает. Ты, наверно, замерз? Сейчас отогреем! Проходи, друг!
Орбели гостеприимно распахнул дверь, пропуская в ресторанную залу Забродова.
— У тебя все в порядке?
— Все хорошо, — кивнул Забродов. — Я уже избавился от проблем.
— А что такое? — осведомился Орбели, дружеской рукой направив Иллариона в коридор, где можно было обсудить все дела без лишних глаз и ушей.
— За мной была слежка, — Забродов не первый раз попадал в ситуации, когда приходилось импровизировать на ходу. — Я думаю, что это ФСБ, поэтому мне пришлось на время уехать, я отключил мобильный телефон, чтобы они не могли определить мое местоположение, и даже не успел связаться с Кещяном.
Орбели, очевидно, и вправду поверил, потому что у него было такое напряженно-сосредоточенное лицо, как будто он размышлял, как управлять одному целой страной.
— Почему ты не обратился ко мне? Я бы придумал, как сделать тебе прикрытие.
Забродов и Орбели, пройдя по коридору, зашли в кабинет последнего. Орбели закрыл дверь и жестом показал Забродову присаживаться на диван.
— Виски? Коньяк? — спросил он, открыв шкаф со стеклянными дверцами, снизу доверху уставленный спиртными напитками. Бутылок было так много, что можно было подумать, что Орбели или алкоголик, или коллекционер.
— Виски, — сказал Илларион, который только сейчас почувствовал, до чего же он промерз.
Орбели открыл стеклянные дверцы шкафа, достал оттуда бутылку и наполнил два стакана, взятые из-под стола.
— За сотрудничество, — сказал Орбели и выжидающе поднял бокал.
Забродов почувствовал, что Орбели оценивает его реакцию, поэтому Илларион не мешкая выдавил из себя светскую улыбку и коснулся стакана Орбели своим. Выпив виски, Забродов выдохнул и отставил стакан в сторону.
— Мне нужны исходники тех видеозаписей.
— Это вряд ли выполнимо.
— Что ж… — протянул Забродов. — Наше сотрудничество от этого не упрочится. Мне придется снова заняться убийством на Воздвиженке.
— Моя причастность условна, — не преминул ухмыльнуться Орбели. — В моих действиях нет ничего криминального.
— Чего же вы тогда боитесь?
— Боюсь? — Орбели натянуто рассмеялся. — Нет. У меня большие интересы, которые я хочу защитить.
— Слишком большие, чтобы я не мог на них выйти?
Орбели поднялся из-за стола, подошел к Забродову, развалившемуся в кресле, и, наклонившись, сказал ему в самое ухо.
— Ты для меня всего лишь муха на куче навоза. Я тебя не боюсь и дал тебе шанс, чтобы уберечь себя от проблем в будущем.
