Теперь еще и Коротков. Неужели он не понимает, что поимка Орбели имеет большое значение в национальном, если не в международном масштабе?
«Кто знает этих прокуроров, — проворчал Илларион. — С тобой он любезничает, документы принял, а на следующий день произошла утечка или доказательства уничтожены все до единого. И кому потом докажешь, что был такой компромат? Нет уж, быть жертвой преследований или трупом я не собираюсь. Буду действовать по старинке: в одиночку. По крайней мере, лучше рассчитывать только на самого себя, чем в самый ответственный момент твой компаньон подставит тебе подножку».
Едва выйдя из здания, Илларион тут же набрал Борынца и назначил ему встречу в метро на Тверской. Прогуляются неподалеку и обсудят дальнейший план действий.
В метро было прохладно, и ноздри резали непривычные запахи. Вдобавок ко всему было много людей, которые больше суетились, чем спешили, и создавали атмосферу, близкую к панике, словно началась война, и они эвакуируются из города.
Илларион занял свое место на эскалаторе и ехал, разглядывая рекламу.
«Столько всякой дряни предлагают, — подумал он. — Вначале вкалываешь, чтобы заработать деньги. Получаешь свои кровные, а потом спускаешь на какую-нибудь ерунду вроде аэрогриля, без которого вполне обходился и раньше. Правду говорят, что мы работаем для того, чтобы покупать вещи, которые нам не нужны. Душит маркетинг, душит реклама. Как во всем этом разобраться? Не каждый справится со своими желаниями, вот и появляется эта зависимость от бесконечных трат и обновлений, а потом люди жалуются, что у них нет денег. А ты остановись и подумай, а еще лучше составь список своих трат, и ты ужаснешься, на что уходят деньги».
Илларион незаметно для самого себя спустился на платформу. Хлынули потоки людей. Раздался грохот прибывающих поездов. Быстро сообразив, Забродов повернул направо и еле протиснулся в вагон. Кто-то сзади больно надавил на ногу, так что Забродов едва не взвыл и еле сдержался, чтобы не отмахнуться локтем.
К счастью, долго ехать не пришлось, иначе Забродов, несмотря на то что обладал отменным здоровьем, почувствовал бы себя дурно. Попробуй проедь в метро, когда тебя стискивают со всех сторон, а воздух наполняется раздражающими запахами: кислого пота, немытого тела, чьих-то вонючих кроссовок, дешевого одеколона или французского парфюма.
«В следующий раз, — подумал Илларион, — если поеду в метро, нос буду зажимать прищепкой, а сам наемся лука и чеснока, чтобы вокруг освободили пространство. Если каждый день так ездить, то можно с ума сойти».
Забродов еле вытиснулся из вагона на Тверской и остановился прямо в центре платформы, где и условился встретиться с Борынцом. Посмотрев на часы, он удивленно заметил, что недооценил свои возможности и добрался до места назначения на десять минут раньше, чем планировал.
Сзади на плечо Забродова легла чья-то рука, и он автоматически провел болевой и достаточно эффективный прием, сжав запястье врага, да так сильно, что Борынец зашипел от боли.
— Извини, не хотел, — виновато сказал Илларион, тут же отпустив руку Борынца.
— Скоро меня покалечишь, — нервно сказал Борынец, дуя на запястье и растирая его.
— К сожалению, все никак не получается избавиться от профессиональных привычек. Борюсь с ними, борюсь, а они все равно меня одолевают.
— Пойдем, поговорим, — сердито сказал Борынец, исподлобья глядя на Забродова.
— Для этого я тебя и вызвал, — усмехнулся Илларион.
Они вышли из метро и зашли в «Макдональдс». Там как раз был свободен в углу столик на двоих.
— Прямо как романтическое свидание, — ухмыльнулся Забродов.
— Мне сейчас не до шуток. Ты меня кинул, — насупился Борынец. — Я знаю, что архив был у тебя.
— Я должен был убедиться, можно ли тебе доверять. В таких делах спешка не нужна, и не мне тебе об этом говорить. Ты профессионал и должен понимать такие вещи.
— У тебя есть знакомый адвокат? — мрачно поинтересовался Борынец.
— Коротков изъял из досье твою папку.
— Замечательно! Ты меня очень обрадовал, Забродов! Теперь у меня появился новый шантажист. Отличная новость. После этого остается только повеситься.
— Повеситься всегда успеешь, Борынец. Помни об этом. Пока ты в безопасности. Орбели предупрежден и будет очень осторожен.
Борынец шмыгнул носом.
— Пойду, кофе возьму. Совсем доконал чертов насморк. Тебе принести чего?
— Еда тут хоть и вредная, но жрать хочется. И вреднее быть голодным. Возьми мне два гамбургера.
Илларион дал Борынцу смятую купюру и задумчиво смотрел в окно, ожидая, пока тот вернется.
Борынец, простояв в очереди добрые пятнадцать минут, вернулся с подносом.
— Быстрое обслуживание называется.
— С пылу с жару, — довольно сказал Илларион, извлекая гамбургер из упаковки и вгрызаясь в него зубами.
— Мы сегодня, кстати, собираемся провести рейд по площадкам Орбели. По данным наружки, — прихлебнул кофе Борынец, — Ашот прибыл на стройку два дня назад и никуда не выезжал. Мы задержим его по обвинению в убийстве.
— Тело вы там все равно не найдете. Они не такие простаки, как считает твое начальство. Вы только добьетесь того, что Орбели притихнет, и все испортите.
— Я могу по-прежнему помогать Орбели и делать вид, что у него есть на меня средство давления.
— У меня есть другая мысль, — сказал Илларион, покончив с первым гамбургером, — как мы оба можем выиграть.
— И что ты предлагаешь? Нанять киллера, который уберет Орбели? — мрачно съязвил Борынец.
— Другое. Я передам Орбели информацию, что вечером на его площадки нагрянет ФСБ.
— И на следующий день он меня пристрелит, заподозрив, что мы оба играем в одну игру. Такая информация просто так не валяется.
— Я же разведчик, — усмехнулся Илларион. — Он мне поверит. Тем самым я лишний раз докажу свою лояльность. И ты тоже ничего не потеряешь. Предупредишь его. Наша задача — набрать побольше вистов, чтобы Орбели нам доверял и думал, что мы его отмазываем от наездов.
— Тебе не кажется, что это слишком большой риск?
— Больший риск ничего не предпринимать, — убедительно сказал Илларион. — И если он перестанет нам доверять, то мы с тобой первые получим пули с доставкой на дом. Орбели будет жить и процветать, а нас упакуют в деревянные ящики в новых костюмах. Ты мне хочешь предложить этот вариант?
— Ну тебя к черту, юморист хренов! Делай, что знаешь.
— Я встречусь с ним прямо сегодня. Вот доем второй гамбургер, вернусь за машиной и поеду к нему в офис.
Прожевав, Илларион вытер руки салфеткой и подмигнул Борынцу.
— Не переживай. Все будет хорошо, вот увидишь. Уничтожишь свое досье и на недельку-другую поедешь на Мальдивы. Отдохнешь, наберешься сил, подождешь, пока все уляжется, и потом вернешься в Москву.
