Впрочем, Москва находится намного севернее Триеста. Там нет моря и прекрасных горных пейзажей. Там не растет виноград, из которого получается отличный натурпродукт. И это, разумеется, многое объясняет, в том числе и в плане ментальных различий.
Взобравшись на самый верх горы, «феррари» свернул в ущелье и вскоре остановился у высокого каменного забора. Водитель нетерпеливо засигналил. Массивные железные ворота тут же открылись. Машина въехала на территорию имения. Когда-то оно принадлежало знатному австрийскому роду. Но лет двадцать назад его наследники стали испытывать финансовые затруднения, и усадьбу пришлось пустить с молотка. У нее вскоре появился новый хозяин. С тех пор туристов туда больше не пускали.
Гость припарковался у самого крыльца, украшенного шикарными мраморными колоннами с позолоченной лепниной. Навстречу ему вышел дворецкий.
— Синьор Рикки в своей голубятне, — сообщил он. — Вам придется немножко подождать.
Смуглый усатый мужчина в легкой фетровой шляпе кивнул головой в знак согласия и направился в холл. Он был на этой вилле далеко не впервые и поэтому прекрасно знал нравы хозяина.
Главным хобби синьора Рикки были голуби. Он построил себе одну из самых больших голубятен в Европе и каждый месяц тратил не меньше двадцати тысяч евро для покупки новых экзотических экземпляров. Наблюдая за играми этих пернатых, синьор Рикки мог увлечься и позабыть о важной деловой встрече, которую сам же и назначил. Как раз это сейчас и происходило.
Услужливый дворецкий предложил мужчине что-нибудь выпить. Тот попросил бокал холодного белого вина. В этих местах водители вполне могут позволить себе такую мелочь.
Ждать ему пришлось совсем немного, по крайней мере по итальянским меркам: всего двадцать минут. Мужчине еще повезло, что ожидаемая синьором Рикки случка представителей двух пород так и не произошла по каким-то непонятным «техническим причинам». Иначе ожидание бы сильно затянулась. Синьор Рикки очень любил наблюдать за любовными играми голубей. Но сегодня они почему-то были не в настроении, поэтому синьор Рикки выглядел немного опечаленным. Сухо поздоровался с Франциско и сразу задал вопрос по существу:
— Когда прибывают эти русские?
— Должны быть завтра, синьор Рикки. У них немного изменились планы. Какие-то внутренние разборки, насколько я понял из объяснений.
— Опять внутренние разборки, — покачал головой синьор Рикки. — Вечно им неймется.
— Русская мафия, синьор Рикки!
— Да, я понимаю. Так что будьте с ними осторожны. Эти парни всегда делают глупости и создают всем проблемы. Они просто какие-то невменяемые.
Мужчина улыбнулся. Он прекрасно знал, кем был сам синьор Рикки еще лет тридцать назад, задолго до приобретения своей шикарной виллы. Но все уже давно изменилось. Горячий цыган, который по молодости был готов на любое дело, если за него платили, давно превратился в респектабельного мафиози. Разборки, перестрелки, выяснения отношений — все это было ниже его достоинства. Он никогда бы не опустился до такого. Те, кто должен был ему отстегивать, отстегивали. Если что-то шло не так, синьор Рикки снимал трубку своего старомодного телефона, делал один звоночек — и человек исчезал.
— Скажите, Франциско, вы уже провели разъяснительную беседу с этими русскими? — поинтересовался у своего подчиненного синьор Рикки. — Они хоть понимают, что здесь им придется воздержаться от своей обычной пагубной тактики и манеры поведения?
Синьор Рикки говорил негромко и высокомерно, как потомственный дворянин, который еще в раннем возрасте научился приказывать и знал, что его приказы неукоснительно будут выполнены.
— Да, синьор Рикки, я уже намекнул им на то, что здесь у нас не Россия. Очень надеюсь на понимание. Хотя есть русские, которые считают, что Россия там, где они.
— Ладно, хватит об этом. Каким способом они доставят товар?
— Планировалось на машине, синьор Рикки, но теперь планы изменились. Они просят разрешения воспользоваться вашим аэродромом.
— Они даже знают о том, что у меня есть аэродром? — удивился синьор Рикки.
— Как я понял из нашего разговора, это именно так.
— Ладно, пусть приземляются, — махнул рукой хозяин. — Это и вправду надежнее, чем везти такой груз по этим ужасным русским дорогам.
— Завтра обычным рейсом прилетит первый из русских. Он хотел бы с вами встретиться, чтобы обсудить детали.
— Это я поручу вам, Франциско, — синьор Рикки неопределенно махнул рукой. — Вы ведь не мальчик и можете решить все сами. А то завтра у меня семейный обед, никак не могу пропустить. Что значит семейный долг по сравнению с какими-то техническими деталями?
Франциско нахмурился. Он боялся больших полномочий, потому что знал: сначала шеф безразлично предоставляет ему полную свободу действий, а затем строго спрашивает за результат.
Но семейный обед — это веская причина. Синьор Рикки никогда не пропускал подобных мероприятий. Среди выходцев из его народа это было не принято.
— Кстати, а вы не поинтересовались, как бы они хотели получить от нас деньги? — спросил синьор Рикки.
— Половину они просили перечислить на счет какой-то фирмы — кажется, на Кипре. У меня записаны ее реквизиты. Другую половину — наличными.
— Любят эти русские кэш! — с улыбкой воскликнул синьор Рикки. — Они хоть представляют, сколько кубических метров занимают пять миллионов долларов?
— Это их проблема, синьор Рикки. Я уже распорядился обналичить нужную сумму.
— Да, действительно, это их проблема. Меня вот волнует другое. Как мы можем удостовериться в том, что икона — подлинная?
— Честно говоря, на этот счет я не думал, — признался Франциско. — Разумеется, официального заключения экспертизы они привезти не смогут, как и вообще любых официальных бумаг. Ну вы же сами понимаете, по какой причине.
— Да, на ворованные вещи сертификаты не выдают, — согласился синьор Рикки. — Но мне они и не нужны. Я покупаю «Троицу» Рублева исключительно для частных нужд. Я не планирую ее продавать или показывать на выставках. Разве что показывать своим дорогим гостям.
Страсть к коллекционированию живописи у синьора Рикки проснулась совсем недавно. Раньше он коллекционировал другие вещи: дорогие автомобили и длинноногих красавиц. Но потом возраст стал брать свое, гормонов поубавилось. А денег, наоборот, становилось все больше. И тогда цыганский барон придумал себе новое хобби. Он считал себя представителем высшего сословия. А в таких кругах принято превращать свой дом в настоящий художественный музей.
— Ну, давайте мы поступим так, — поразмыслив, предложил синьор Рикки. — Я позвоню своему приятелю в Рим. Он страстный коллекционер краденых произведений искусства. И надеюсь, сможет нам посоветовать какого-нибудь надежного эксперта.
— Это отличная мысль, синьор Рикки.
— Рад, что вам понравилось. Ну, тогда до скорого. Если вам понадобится мой совет, можете обращаться.
