В любом случае, караванщики, похоже, решили задержаться надолго, часа на два, как минимум. Чувствую, с такими-то попутчиками идти будем…
Потребовать что ли, расчет да поехать самим? Так эти… «эльфийские новобрачные» меня со свету сживут! Мол, «Диран, какой ты переменчивый, у тебя на уме то одно, то другое!» «А что, разве не так?» Так-то оно так, но ведь скучно же! «Так займись чем-нибудь! Потренируйся, например.» Ага, у всех на виду. Может, мне еще и облик сменить?! Смешок — «Почему бы и нет? Скучать тогда точно не придется! Никому.»
Не знаю, до чего бы мы опять договорились, но…
— О, кого я вижу! — насмешливый голос ворвался в мои мысли. — Юный глава рода решил прогуляться в гордом одиночестве?
Я резко повернулся. Маргуловы волосы, заплетенные в тугую косу, больно хлестнули по спине. Ой-й-й-й… К`ш`ен кхетраа! Чтоб у того, кто эти косы придумал, руки поотсыхали-и-и!
В глазах темного (как там его зовут? Рон?) светилась откровенная издевка.
— Предположим, — сдержано согласился я.
Он-то откуда здесь взялся?
— Ну и как? Нравятся светлые земли? — вопрос был задан так вежливо, с таким участием… Ну прям посланник Тирелены, возвещающий благую весть Алькаре!
— Без-з-з-зумно! — наивно захлопал глазками я. — А что вы здесь де…
— Путешествую, — отрубил он, мрачнея на глазах. Куда только вся вежливость пропала?
Так, самое главное, взять инициативу в свои загребущие когтистые конечности, а там маргула с три он выберется.
— Ну и как? Нравится? — теперь была уже моя очередь быть предельно вежливым.
Вот только отлученному рыцарю моя вежливость как-то не особо понравилась. По крайней мере, на его лице оч-чень крупным рунами было написано, куда мне, такому культурному, идти, что там делать и сколько находиться. Вот только высказать это он не успел — в разговор вмешался новый участник:
— Ди! — я обернулся на голос: к нам, сияя широкой улыбкой, направлялся Рин. Где-то поодаль золотой точкой мелькнула Аэлин.
Как мало для счастья человеку (тьфу, эльфу) надо. Всего-навсего из дома сбежать! «Ой, и кто бы говорил!»
Внимание рыцаря обратилось на моего кузена. Рон смерил княжича задумчивым взглядом и чуть насмешливо протянул:
— М-да… Эльфы размножаются, как тараканы… Вчера было два… Сегодня уже три…
Ну… Я-то, хвала богам, не эльф… Мне все эти оскорбления до лампады. Вот если бы воин по поводу темных прошелся… Тогда конечно…
Но, похоже, в этой компашке таким миролюбивым оказался один я.
Следующие пару минут мне пришлось посвятить удерживанию Рина, который очень хотел совершенно не по-эльфийски засветить в морду Рону.
— Повтори, что ты сказал?! — прошипел кузен, вырываясь из моих рук.
— Я сказал, — любезно начал темный, — что эльфы размножаются как тара…
А я не виноват, честно. Рин так дергался, так дергался, вот у меня руки и не выдержали… Задумчивое хмыканье — «Будем считать, что я поверил…»
Блеснул меч, выскользнувший из ножен… Клинок эльфа должен был снести голову темному, вот только за мгновение до того, как полоса мирина коснулась шеи рыцаря, тот легко ушел от удара. На левой ладони Рона гар Тшхен свернулась ядовитой змеей Черная Плеть — заклинание не особо сильное, но удары ею весьма ощутимы! — а в правой руке сверкнул узкий длинный клинок.
Противники оказались достойны друг друга. На стороне рыцаря были бесконечные тренировки в Ордене (хе, а то я не слышал, как их там дрессируют? Да мои занятия с Гойром, по сравнению с этим, так, детская разминка!), эльф же… В конце концов, моего кузена тоже тренировали, и я так думаю, он не последний фехтовальщик в их Дубраве.
Постепенно вокруг нас начала собираться толпа любопытствующих торговцев. Первым, разумеется, прибежал глава каравана.
— Что происходит? Немедленно прекратите! Я не позволю, чтобы мои охранники сражались между собой!
А, так Рон тоже… нанятый…
— Они не дерутся, — любезно пояснил я. — Они тренируются.
Меч темного едва не отсек Рину ухо.
— Тренируются?!
— Ага, — зевнул я.
Клинок Рина слегка подровнял рыцарю прическу.
— А почему настоящим оружием?! — не отставал наш «наниматель».
— А смысл тренироваться с игрушками? — пожал плечами я.
Черная Плеть рассекла пышный рукав камзола Рина.
Караванщик задумчиво почесал голову:
— А, ну, тогда, конечно…
Сражающиеся кружились по вытоптанной траве. Честно говоря, принять этот бой за тренировку мог только слепой. Но… Как не странно, торговец поверил…
Еще через пару минут ко мне протолкалась Аэлин:
— Ди, что здесь происхо… Диран, останови их, немедленно!
Ага, прям побежал. Делать мне больше нечего, только вот лезть между ними и останавливать. Чтобы кто-нибудь из них мне мечом по уху заехал? Они у меня хоть и слегка заостренные, но свои, родные…
— Диран, останови их! — не успокаивалась эльфийка.
Нет, ну что она ко мне привязалась? Как я их останавливать буду? Прыгать вокруг и кричать «не ссорьтесь!»? Конечно, можно между ними какую-нибудь стенку уронить… Но это так сложно… Пока заклинание вспомнишь, пока все рассчитаешь… Вдобавок, они ж на месте не стоят! Как я их останавливать буду?!
Положение спас наш «наниматель». Рванувшись вперед (Аэлин, испуганно ахнув, зажала рот рукой), он запрыгал между Роном и Рином, чудом не поймав шеей лезвие чьего-нибудь клинка:
— Так-так-так, господа, заканчивайте тренировки, нам пора ехать, а то до вечера не управимся!
На мгновение замерли все. И темный, готовый одним ударом рассечь эльфа, и Рин, собиравшийся принять этот взмах на свой клинок. И караванщик, чье горло оказалось зажатым в этих странных и опасных «ножницах»… Потом сражающиеся медленно, очень медленно развели клинки (торговец облегченно выдохнул)… Рыцарь смерил эльфа презрительным взглядом, сплюнул ему под ноги, и, развернувшись, направился вглубь стана.
Рин рванулся вслед за ним, но я успел перехватить его за плечо:
— Не стоит…
— Я убью его! — прошипел кузен, не отрывая ненавидящего взгляда от мощной фигуры темного. — У-нич-то-жу!
Я с трудом сумел его удержать.
Мы ехали по Плато уже около часа — трава, изумрудно-зеленая за городом, выцвела и пожелтела, высокие деревья сменились закурчавившимися кустарниками, — а Рин все никак не успокаивался:
— Я уничтожу этого темного! Сотру его в порошок! Я…
Наконец, я не выдержал:
— Боги, Рин, приедем в Д'Окмор, вызовешь его на дуэль! А сейчас — остынь!
